- Ну, спасибо, Фредлаф! Мне поспевать в Киев надобно, а вы по непогоде провозитесь не один день...- сказал Ругивлад, хлопнув друга по плечу.
- Тебе виднее, но "тише едешь - дальше будешь", - отозвался варяг.
Они обнялись.
Бросив оценивающий взгляд на жилистого, худощавого словена, Фредлав остался доволен таким осмотром и добавил напоследок:
- Ступай-ка просекой, никуда не сворачивая. Верст через десять с гаком выйдешь к пристани, а там прямая дорога. Так в Киев и доберешься. Да будет с тобой Один* и его Удача!
(* Один, Вотан, Воден - верховный бог скандинавского пантеона согласно Эддам, правитель Асгарда, владыка Вальхаллы, владелец мира мертвых, бог письменности и магического знания. Харбард - Седобородый, Игг - Ужас - одни из сотен имен Одина).
- Не поминай лихом! - молвил словен и, пристроив меч за спиной, двинулся в указанную сторону.
Не сделав и сотни шагов, он обернулся. Нет, он не верил в худую примету. Но Фредлав уже забыл про Ругивлада и торопил своих корабельщиков, чтобы успеть до темноты.
- Живей, ребятушки! А ну-ка, навалились! Взяли!
Лодью вытащили на брег. Дружно поднимая то один, то другой борт, подвели оси с колесами. Купленные на время волока быки, взревели, но, покорные нелегкой судьбе, потащили сооружение лесом. Волов подгоняли частыми громкими криками опытные в таких делах кривичи из ближнего селения.
Словен знал, путь проторен давно, сама княгиня-мать весен сорок назад отважилась его проверить. Она поднялась по Днепру до волоков у Гнездова, и, очутившись в Западной Двине, направилась к другому волоку, уже в Ловать. Так и вернулась в родную сторону, на Ильмень. На сей раз все было иначе.
Фредлав вел судно руслом Десны, в которое они попали, оставив позади Угру. Но у варяга были какие-то дела в Чернигове, а словену не терпелось поквитаться с обидчиками. Потому он избрал самую короткую из всех дорог к стольному городу, и их пути с другом разошлись.
Сам Фредлав - полукровка. Отец варяга некогда покинул Свейскую землю в поисках счастья и обрел его вместе с любовью за морем в Гардарики, на родину он так и не вернулся. Мальчишками, Фредлав да Ругивлад не раз дрались на палках, и хвала богам - ни единожды на мечах.
- Старый друг - лучше новых двух, и это верно...- думал словен - А все-таки я доберусь быстрее...
Уже не оглядываясь, он продолжил путь, но не одолел и трех верст, как стало темнеть. Небо налилось пунцовыми тучами, такими тяжелыми, что даже могучие стрибы* во главе с Посвистом с трудом гнали их на юг.
(* - духи воздуха, упомянутые в Слове о Полку Игореве, "ветры, Стрибожи внуци, веют с моря стрелами")
- Не видал такого, чтобы месяц Серпень грозил! - подивился путник.
Впрочем, пока на землю не упало ни единой капли, а небесные громады приобрели пунцовый оттенок. И загрохотало, сперва где-то далеко, потом все ближе и ближе... Ярая молния разодрала сгустившуюся темноту, полоснула по лесу, затем еще и еще...
- Серчает Перун! Как бы не зашиб! - подумал Ругивлад.
Но всякий знает, спрятаться в грозу под дерево - верная погибель, Громовник любит смелых, и тех, кто следует прямой дорогой - не трогает. Потому словен продолжал идти просекой.
Опять громыхнуло. Грудь на грудь сошлись в схватке небесные воители. Бьются не за живот, а за честь, но селянам - страхи да охи. Свирепеет Перун, что не может достать Велеса* молотом. Смеется лукавый бог над немощью простоватого громовержца. Быстрый, словно мысль, ускользает он от извечного соперника, а бывает - как даст в ответ своим жезлом, как вытянет Перуна по спине - только держись.
(* Велес, Волос, Власий - один из самых древних индоарийских богов, сначала, как бог охоты, затем скотоводства и богатства, покровитель земледельцев, бог волшебства, бог мудрости и творчества, покровитель магических искусств, повелитель зверей. Он - властитель и проводник мертвых, посмертный судия. В православии соотнесен с Николаем Угодником )
Ругивлад недолюбливал метателя молний, как не терпел он тупой самоуверенной силы, и тех, кто возвышал ее над разумом. Ругивлад ненавидел перуновых служителей, разоривших все прочие капища, в стремлении возвысить своего бога - непокорным на груди выжигали громовой знак. Тучегонитель платил бы словену той же монетой, если б счел его за противника.
С неба не упало ни капли - не к добру сие, не к добру! Не сбылась, знать, пословица стародавняя:
"Гонит Перун в колеснице гром с превеликим дождем. Над тучею туча взойдет, молния осияет - дождь и пойдет".
Внезапно, сама земная твердь содрогнулась до основания и заходила ходуном. Раздался страшный скрежет, по ту и другую сторону просеки повалились столетние сосны. Буйные ветры пробили в небе брешь, устремились вниз и принялись играть в догонялки, бросив путника наземь. Раскаты, однако, стали затихать, они следовали с такими перерывами, будто Перуновой колесницы полетела ось или захромал коренной.
Сквозь нескончаемый вой Стрибожьих внуков, что так и ярились по земле, словен услыхал стон. Сперва он никак не мог понять, откуда:
- Воды! Пить мне! Пить подай!
- Да, тише, вы! Неугомонные! - взмолился молодой волхв ветрам.
Но альвы* не поняли его.
(* Альвы, эльфы - духи стихий в германской мифологии, в то же время древняя раса существ, внешне похожих на людей. Альвы не любят прикосновения холодного железа, хотя сами искусные мастера. Их можно увидеть, обладая особым колдовским зрением. В русской мифологии нет слова "альв" или "эльф", но герой наш прибыл из тех мест, где именно так называют духов. Да, и кто же ветра-стрибы и веи, как не духи воздуха? Вспомните о Хозяйке Медной Горы, что вполне соответствует эльфийской княгине из Горы. Огневушка-Поскакушка одна из Народа Огня. Наконец, водяные - духи колодцев, рек, озер - разве это не Народ Вод? Русалки, мавки, лесунки, вилы, полевицы... - словом, славянское язычество знает немало подобных примеров. )
Ругивлад ведал, есть разные духи. Светлые альвы дружественны богам и людям. Темные - не то что враждуют с кем-то, а просто свыклись с первозданным сумеречным жилищем. На белый свет их калачом не заманишь. Фредлав сказывал, что небесные альвы обликом прекраснее солнца, а темные чернее смолы, хотя ни тех, ни других с роду не видывал. Стрибы - так и вовсе невидимки, поди - угляди!
- Пить подай!
Стон доносился из глубины леса. Вот, опять!
- Воды! Пить мне!
"Зашиб-таки кого-то, громила!" - выругался про себя герой и, перебравшись через стволы поваленных зеленых гигантов, углубился в чащу.
Ветра предпочли резвиться на просторе и не преследовали смелого человека.
- Пить подай! Воды! - снова услышал Ругивлад.
На пригорке, раскинув руки, лежал мощный старец. Не старик - великан! Одна ладонь его, судорожно сжимая и разжимая пальцы, рвала мох, густо покрывавший пригорок. Во второй - был крепко зажат длинный и, наверное, тяжелый посох с яхонтом на конце. Сей камень никак не вязался с грязными, прожженными до дыр серыми одеждами пилигрима. Голая грудь старца тяжело вздымалась. На ней во всю ширь багровел овальный след, какой случается только после хорошего удара булавой или боевым молотом о доспех.
Ругивлад приблизил флягу к губам раненого, туда влезло бы полведра, но старик живо опростал ее. У него было смертельно усталое, но все-таки довольное лицо победителя. Копна седых нечесаных волос и лопата бороды внушали почтение к годам.
Он медленно открыл очи, и словен, едва заглянув в них, отшатнулся и выронил флягу.
Дед приподнялся, что-то глухо проворчал и запахнул одежды, так, чтобы никто не увидел следы от удара. Затем оперся на посох, показавшийся теперь словену настоящим копьем, и выпрямился, восстал, точно от сырой земли да воды колодезной прибыло невероятной силищи. А росту он оказался великого. Макушкой Ругивлад едва доставал старцу до подбородка.
Неожиданно земля разверзлась под ними, и началось стремительное падение вниз, вниз... В самую бездну, в самую тьму! Следом поползли и ухнули в пропасть опавшие листья, сучья, ветки, хвоя... Мелькнули змеями корни.
- Ах ты, черный колдун! Вот так угораздило! - только и успел подумать Ругивлад, а под ногами снова была твердь - холодный, как лед, камень, и ничего более.
- Спасибо, добрый молодец! Не оставил меня в беде! - сказал старик, отряхивая лохмотья.
- Не за что! - буркнул словен, но прикусил язык.
Тяжелый бас Старца, отразившись в сводах глубинной пещеры, наполнил пространство. У Ругивлада аж мурашки пошли по коже.
Он сделал охранительный знак.
- Не стоит бояться, Ругивлад! - улыбнулся ведун.