- Научи... его...! - выдохнул руг.
"Но сперва всему научусь сам!"- трезво рассудил парень и кивнул.
Впрочем, эти последние слова предназначались не ему. Рядом на колено опустился Лютогаст, прощаясь с мертвым соратником. Витязь перевел взор на смущенного словена, но юноша встретил этот пронзительный взгляд, не опуская глаз. И этот новый Ругивлад почуял, как расправляются плечи, как неистово бьется в груди сердце, точно вместе с именем принял и гордый дух павшего.
* * *
- Решив убежать, я убедил себя в том, что нет Любви без корысти, продолжал Ругивлад, - Люди врут, когда говорят, что "любят".
- Или хотят обманываться, - поправил Седовлас, принимаясь за новое яблоко.
- Скажи, колдун, разве можно осознавать Любовь!? Нет! Только чувствовать! И заветные слова "я тебя люблю", включают толику разума, как добиваться ответного чувства.
- А другой любви ты и знать не желал, - подтвердил старик, лицо хозяина заметно порозовело, а от яблока и огрызка не осталось.
- "Почему я обязан следовать по пути, предначертанному родом и богами?" - эта мысль не давала мне покоя. Так я усомнился в непререкаемом законе своего смертного племени. Но разве можно все время идти наперекор судьбе? Рано или поздно человек останавливается, и выбрав - превращается в раба этого выбора. Меня учили лучшие волхвы Арконы, день и ночь я вчитывался в черты и резы, но этим лишь усиливал разочарование. Я постигал секреты мастеров клинка и открывал тайны волшебного искусства. Я встревал в самые безумные предприятия. И там, где в девяти случаях из десяти иной бы не уцелел - мне везло... Я странствовал, следуя советам учителей, и повидал немало.
Седовлас усмехнулся, но и тут ничего не сказал. Похоже, эта бравада весьма занимала старика. Ругивлад поначалу не приметил злой усмешки и продолжал, слегка покачиваясь в такт собственным словам, подчиняясь их ритму. Седовлас топил улыбку в бороде, но когда пальцы кудесника стали как-то странно постукивать по рукояти трона - словен осмелился еще раз глянуть на хозяина. Тот мигом прекратил дробь и кивнул.
- Увы! Истина всегда рознится с воображением, - горько вздохнул Ругивлад. - Дар требовал жертв, того требовало познание моего черного дара. Я вернулся в Аркону и был на грани помешательства, мне не удалось очиститься - я был верен себе, дар был верен мне. Верховный жрец Свентовита, Велемудр, счел мои метания зрелостью: "Истинный волхв должен сомневаться всегда. Но он непоколебим, когда творит заклятие! Тот, кто покоряет себя самый сильный воин. Постарайся использовать свои способности по назначению. Здесь тебе не найти покоя. Если не можешь никому помочь, то хотя бы не приноси вреда!" И я оставил Храм.
- Лишь немногие своим стрибом жить умеют! - отозвался Седовлас.
- Как мне избавиться от непрошеного подарка, как мне прекратить эти жалкие потуги моего ума над тем, что разумеют только боги? Я не желаю, чтобы моя разумная любовь принесла кому бы то ни было зло! - отвечал словен.
И тут колдун захохотал, раскатисто, задорно, точно приглашал человека повеселиться с ним:
- Тысячи мудрейших сотни лет бьются над этой задачкой, но до сих пор не нашли ответа! Ромеи говорят: "Истинный человек должен быть несчастлив, иначе это уже не человек!" И я смеюсь над ними, потому что одинаково ценны и счастье, и несчастье, судьба и лихо, чет и нечет, добро и зло. Как волхвы Арконы не научили тебя таким простым вещам? Вот мой совет: ежели ты хочешь быть выше смертного естества, если ты жаждешь хоть на шаг приблизиться к божественному знанию и величию - не смотри на свое естество, как на несчастье! Не гляди на несчастье - как на зло! Нет ни зла, ни добра! Есть только высшая цель и то, что ей противостоит. Выжившие из ума жрецы Свентовита в чем-то правы. То, что достойно уничтожения, следует разрушить!... А если где-то и совершен злой поступок, он непременно, в конце концов, уравновесится добрым делом...
* * *
- Эк, вымахал? - удивился Богумил, когда посыльный шагнул в горницу, и даже наклонившись, чуть было ни расшиб лоб о притолоку.
- Да святится великий Свентовит! Будь здрав, мудрейший! - выпалил парень. - Скверные вести из Киева.
Сказал, да и умолк на полуслове.
- Как же, ждем! - молвил в ответ тысяцкий, нервно перебирая тронутою сединой бороду.
Богумил молча кивнул доверенному:
- Хвала Велесу, я обогнал их! Ночью кияне сбились со следа, но князев уй* скоро будет здесь. У вас нет в запасе и дня. Худые дела творятся и в Киеве, и в Чернигове, и по всей земле славянской. Много крови будет, чую.
(* уй - дядя, в данном случае Добрыня Малкович, прозванный Краснобаем, брат Малуши, ключницы княгини Ольги, матери Владимира, сын Малка Любечанина, помогал племяннику насаждать культы Перуна и Христа, и утверждать власть Киева над землями свободных славян, последний раз упоминается в летописях в связи с разорением Новгорода под 989 г.)
- Не бывать тому, чтобы мать да отца поимела. Никогда Господин Великий Новград не покорится Киеву! Никогда Югу не владеть Севером! - воскликнул Угоняй.
- Тише, воевода! - спокойно произнес верховный волхв - Реки дальше!
- Едет Краснобай, да дружина его, а с ним еще Владимиров верный пес, Бермята. И он ведет войско. Все воины бывалые, у всех мечи остры да булатны. Хотят кумиров наших ниспровергнуть. Хотят снова вознесть веру чуждую!
- Уж не Перунову ли? Ишь, какие скорые. Еще тлеют кумиры Рожаниц да Родича, а они снова тут объявились! Не пустим врага в Новгород, нехай за Волховом себе скачет. Попрыгает да помается - и назад повернет.
- Ты дело говори, воевода!? - нахмурился Богумил, хотя сам недолюбливал Краснобая, а особливо его выкормыша стольнокиевского. "Третий десяток разменял, а всё равно - мальчишка, да еще злопамятный и честолюбивый. Не почтил ни Велеса, ни Свентовита, а объявился жрецом Громометателя" - злился он.
- Как ворога отвадить? Выстоим? Али прогнемся? - продолжал волхв.
- Думаю я, - разобрать мост, а лодьи да на наш берег переправить. Выиграем время - ушкуйники вернутся, и варягов с Ладоги вызовем.
- А коль пожгут супостаты торговую-то сторону? - осмелел посыльный.
- Что они, дурни? От того народ еще злее станет. Правда, купчишки наши - эти заложить могут. Всюду поплавали, всем пятки да задницы лизали. Вот откуда предательство да измена будет, - развивал свою мысль тысяцкий.
- Прикажи бить набат, Угоняй! - молвил Богумил. - Немедленно учиним вече. Буду говорить с новгородцами!
Тысяцкий поклонился верховному жрецу и спешно покинул палаты. Посыльный топтался, как несмышленый конек. Богумил хмуро посмотрел на него, неожиданно, улыбнулся - лицо просветлело. Он поманил посланца, тот все так же нерешительно приблизился.
- Садись, молодец - продолжал Богумил, - Знаю, устал с дороги, но время не терпит. Сам сказал.
- Истинно так, не терпит, владыко!
- Хочу отписать я племяннику грамотку, ты и повезешь бересту.
На столе он нашел еще совсем новое стило и несколько свитков.
- Здрав будь, Ольг! Слово тебе шлю. Лучше убитому быть, чем дать богов наших на поругание, - медленно начал говорить Богумил - Идут враги к Новому городу. Молимся, жертвы приносим, чтобы не впасть в рабство. Были мы скифы, а за ними словены да венеды*, были нам князи Словен да Венд. И шли готы, и за ними гунны, но славен был град. И ромеи были нам в муку, да били их дружины наши. И хазары жгли кумирни, но разметал их Ольг, коего звали Вещим. А прежний князь Гостомысл, что умерил гордыню свою, тем и славен. Как и прежде, в тресветлую Аркону, отчизну Рюрикову, слово шлем. Спеши в Новград! Купец златом богат, да умом недолог - предаст за серебряник. Будет киянин, чую, смерть сеять и богов наших жечь. Суда Велесова не убежать, славы словен не умалить."
(* Венеды (ваны - вандалы - венды - венеты - вентичи - вятичи вятичи) - от "вено"- сноп, оседлые западно-славянские племена 6 в. до н.э.нач 1 тыс. н.э., частью смешались с германцами, частью, спасаясь от германской экспансии, перебрались на Русскую равнину земли (вятичи). В тексте романа встречаются разные написания этого общего названия множества славянских племен. Любопытно, что со временем сонорный звук "н" исчезает из слова "венеты", а "е" возвращается к исходному "а-я" - мы говорим вятичи, а не вентичи. "По разным же местам венеди, или вандали, разно имяновались, яко поморяне или померане, лебузы, гавелане, гевельды и гевелли, синиды, цирципаны, кишины, редари, толеисы, варни, варини, герули, верли, абортрыты, поляби, вагри, рани ..."( Татищев В.Н., История Российская, ч.2, собр. cоч. Т.IV, ч. 2. 33, М. 1995)
Едва удалось подвести черту, как за окном тяжелым басом, торжественно и мрачно, гулко и зловеще зазвучал вечевой колокол.
* * *
"Есть только высшая целесообразность!" - Ругивлад и сам не раз приближался к этой убийственной мысли. Но впервые сия бесстыдная и нагая истина прозвучала вот так из чужих уст.
- Что до любви, молодец, успокойся! - продолжал Седовлас, - Она, как Лихо, как "То, Не Знамо Что", о котором все говорят, да никто толком не встречал. Ты страстно любил ее? Ну, эту, свою первую... И теперь столь же страстно ненавидишь? Ты стал на путь волхва - так не прощай же слабостей никому, а в первую очередь себе и тем, кто заставил тебя выказать слабость.
Ругивлад хотел что-то возразить, но властным знаком руки старец остановил человека.
- Сильно чего-то желая, впечатлительные юноши так увлекаются, что уже воображают себя обладателем этих надежд. Поэтому ты и прекратил все попытки обольстить свою любовь. А когда мы не делаем того, что от нас ждут, этим пользуются другие. Бабы любят, чтобы их добивались, девушку интересует само действо ухаживания - и значит, все твои мечты остались мечтами. Плох тот мужчина, что не возжелал бы соединиться с женщиной, пусть даже для пользы рода, а не по любви. Это тогда, вообще, не мужчина. Бойся прогневить Велеса и сына его, Ярилу*! Боги не станут тебе помогать, если их заповеди нарушены.
( * Ярила (зап.-слав. Яровит) - бог нарождающегося солнца, бог возрожденной природы, бог-воин, покровитель молодых и брачующихся. В православии назван как св.Егорий и Егорий Храбрый)
- Осознание того, что я - просто кобель тут же дает о себе знать, едва встретишь красивую женщину. Ведь, плох и тот человек, а в особенности волхв, если не сумеет подавить в себе влечение, коль оно угодно только роду одному, и не более. Не мудрый ли Велес усомнился во всемогуществе Рода*? - возразил Ругивлад колдуну.
(* Род - всеобъемлющий Бог Вселенной у славян, сама Вселенная и ее Творец, все прочие боги-лишь ипостаси или имена Рода. Полный аналог Рода Рудра - Высшее божество ведического пантеона, предшественник Шивы).