Не так часто жизнь давала мне возможность почувствовать себя счастливой. Все время что-то да мешало… Иногда такие мелочи, что вспомнить смешно.
С появлением в моей жизни Змея многое изменилось. Он стал для меня некоей точкой опоры — надежной и непоколебимой. Тем центром моего мироздания, в ком ни за что не засомневаешься. Кто всегда поможет, делом ли, советом. Кто знает, когда нужно утешить, а когда привести в чувство. Чье молчание понимаешь лучше, чем слова, и в чьих глазах видишь отражения собственных мыслей.
Таким стал для меня Змей.
Только сейчас, потеряв его и вновь обретя, я поняла, как опасно был расшатан мой маленький мирок без своей главной опоры — без него.
— Снова задумалась, — констатировал Лико, приподнимаясь на локтях и заглядывая мне в лицо. — Лучше бы спала. От этого хотя бы есть польза.
— Сам-то чего не спишь? — Я хотела, было пошевелиться и не получилось: кровать, отданная Интом нам с Лико, была очень узкой, и мы поместились в ней еле-еле.
— Тоже думаю.
— Вот видишь, — усмехаюсь. — Никак у нас с тобой не получается без мыслей обойтись.
Змей взял мою руку и поцеловал тот палец, на котором вновь красовалось маленькое колечко.
— Я переживаю за тебя. Боюсь потерять и пытаюсь придумать что-нибудь, что может помочь тебе без риска.
— Лик, — я взъерошила ему волосы. — Не надо. Ты же знаешь как проводится такой ритуал… Знаешь ведь?
Он кивнул:
— Знаю. И поэтому боюсь. Если ты слишком сильно срослась с ней… А ты очень сильно срослась, судя по тому, что я видел тогда на поляне.
О! Затронута животрепещущая и чрезвычайно болезненная тема.
— А что тогда там произошло?
— Тебе не стоит это знать.
— Ну, хорошо.
Змей сильно удивился.
— И ты что даже не попытаешься выпытать подробности? Солнце, я тебя не узнаю.
— Я уже думала над этим. И пришла к выводу, что не хочу пока этого знать. Может когда-нибудь потом… Но не сейчас точно.
— Умница моя, — он легко поцеловал меня в нос. — Взрослеешь.
— Да ну? А внешне это как-то проявляется?
— Провоцируешь на активные действия? — смеется, но не злится, и это хорошо.
— Да нет, что ты. Просто интересуюсь. Вдруг тебе больше нравилась та прежняя я.
Твердая рука накрыла мои губы.
— Не говори больше так. Ты такая, какая есть. И я люблю тебя всякую — наивную, вредную, смешную… злобную и разъяренную, как там на поляне. Это не кто-то другой, это ты. Просто более темная сторона твоей сути. И эту сторону мы скоро заставим молчать. Но ведь это не значит, что я перестану тебя любить!
Я аккуратно отняла его руку и, ткнувшись в нее, благодарно прошептала:
— Спасибо.
Некоторое время просто молчали. Потом вновь заговорил мой жених.
— Ты общаешься с ней?
Я без уточнений поняла о ком идет речь.
— Иногда. Она чем-то напоминает Галада — так же бесцеремонно, когда надо и не надо, лезет в мои мысли. А иногда она рассказывает много интересного. И часто просто ругается, в основном на драконов. Видимо они чем-то не угодили ей, в прошлых воплощениях… О тебе она кстати тоже рассказывала.
— И что именно рассказывала? — поинтересовался Лико, перетаскивая меня на себя. Ему, видишь ли, так просторней.
— Про летописи Хейтана. И упоминала там тебя.
К моему разочарованию он не особо удивился.
— Да она постарше, чем я предполагал…
— И про твой народ. Ингарах… нет, иногрух…
Змей рассмеялся.
— Ой, малышка, избавь меня, пожалуйста, от своего дикого произношения. Хватает и того, что ты мое имя непонятно как исковеркала.
Я надулась.
— Да как хочешь. И вот там был мир…
Но меня нагло перебили:
— Солнце мое, я знаю, что там было. Я не просто помню про летописи Хейтана, я жил в этом мире.
Молчание.
— Ты настолько… древний?
— Для моей расы это не возраст. Мы, как и драконы, конкретно тормозим в развитии, и поэтому живем очень долго. Если пересчитать на эльфийский мне где-то лет сто тридцать. А если на человеческий, то двадцать пять — двадцать восемь. Но это, конечно же, все примерно.
— Здорово! А я вот думаю, сколько мне жить-то? Сколько эльфы? Или еще и как драконы с демонами? Но в развитие-то я не торможу вроде…
— Это не суть важно. Главное другое, что останется, если от тебя отрезать обе сущности?
— Обе? — Я даже села. — Постой, речь же шла только о демонической!
Змей невесело усмехнулся.
— Либо все, либо ничего… Малыш, после ритуала в тебе останется только эльфийская часть. Возможно, даже магия частично уйдет.
— А хвост? Хвост останется? И рога?
— Внешность вряд ли претерпит изменения. Если только через пару сотен лет… Но там разберемся. Я боюсь, что ритуал будет для тебя слишком… тяжелым. Что его последствия ты психически не сможешь выдержать. Сломаешься. Может, сойдешь с ума.
Я пораженно замолчала.
Если так, то стоит ли вообще его проводить? Может быть лучше оставить все как есть?
Эти вопросы я и задала своему жениху.
Он ответил не задумываясь.
— К сожалению нельзя, малыш. Это сейчас она кажется безобидной и неопасной. Потом начнутся приступы агрессии, истерики, помутнение разума. Затем она подомнет твое "я" под себя полностью. А этого нельзя допустить.
— Лик… Давай об этом завтра? Не хочу сейчас думать что все так плохо…
— Конечно, моя маленькая, — он привлек меня поближе к себе. — Как скажешь. Только я все равно без тебя не могу. Да и не хочу. Когда ты убежала, я сначала надеялся — вдруг обойдется? А потом нашел кольцо… Ты не представляешь что я почувствовал, найдя его. Хотя тебе, наверное, было хуже, ты же считала себя преданной… Я очень не хочу, чтобы подобное повторилось. Сагвер давай договоримся — всегда, если ты чего-то не понимаешь, обижаешься или нечто подобное… Нужно просто поговорить. Спокойно сесть и поговорить. А не сбегать и сжигать мосты… Хорошо?
— Хорошо — дрожащим голосом ответила я. И много позже: — Я еще кое-что заметила…
— Что?
— Ты как-то странно смотришь на Морана. Почему?
Он отвернулся насколько это было возможно в узкой постели и кажется прикрыл глаза.
— Лик?.. — Позвала я и ткнулась в его плечо наслаждаясь знакомыми родным запахом.
Наконец он ответил по-прежнему, не смотря в мою сторону.
— Вы так долго пробыли вместе. Одни. Непонятно где и непонятно как… Когда ты о нем говоришь у тебя голос меняется. И там, на озере, он с такой яростью хотел на меня наброситься…
— Ты ревнуешь! — догадалась я. — Но это же глупо!
— Да? — едко переспросил Змей, и в темноте сверкнули его глаза. — Возможно. Только ты, как мне помнится, тоже очень хотела перетупить эту черту и… — он осекся.
Деревенея, я встала и подошла к маленькому окошку, за которым ничего не было видно кроме темноты.
— Прости, — попросил Змей. Встал, подошел ко мне, замер за спиной, положа свои горячие руки на мои успевшие озябнуть плечи. — Я не хотел тебя обидеть. Прости.
Я не ответила. А что сказать? Он имеет права на такие слова. В конце концов, это я, а не он, постоянно выставляю себя неудержимой истеричкой и просто вспыльчивой дурой. И я вот сейчас удивляюсь, как мне в голову не пришло провести ночь с оборотнем, чтобы отомстить Змею. Наверное, слишком занята была Ивом. И разборками со своей темной сущностью и жизнью вообще.
— Сагвер? — Он обнял меня за плечи, прижался весь, словно замерз, а я его единственный источник тепла.
Я откинула голову ему на плечо, показывая что, не злюсь.
— Ничего между мной и Мораном не было, — сказала тихо и прикрыла глаза.
Сначала тишина, а потом не менее тихое в ответ:
— Я знаю. И очень хочу верить. Но вот доверять не привык… Ты меня научишь?
— Научу, — я обернулась, обняв его за талию. — Обязательно, и всему что ты попросишь…
Это утро было необычным.
Потому, что под моим ухом мерно стучало сердце моего жениха.
Потому, что лежала я, прижавшись к такому огромному и теплому сосредоточению моей любви и нежности.
Потому, что я проснулась впервые раньше, чем он…
Солнце, пробивавшееся через маленькое окошко, освещало его лицо, подчеркивая резкие черты и шрамы. Ресницы, отбрасывающие длинные тени на щеки, не могли скрыть темных кругов под глазами. Снова не выспался, бедный. А все из-за кого? Угадайте с трех раз! Опять из-за моих самокопаний и бредовых мыслей. Не досуг же подумать, как ему было тяжело все это время.
Вставать я не стала. Не в последнюю очередь, потому что он так крепко прижимал меня к себе, что начни я ворочаться, сразу проснулся бы. Но мне и самой хотелось просто полежать. Просто смотреть на него спящего и не подозревающего о моих взглядах.
Змей не очень любит, когда ему смотрят не в глаза, а на лицо. Наверное из-за шрамов… Сейчас я могу делать это не раздражая его лишний раз. Чуть-чуть передвигаюсь повыше, чтобы достать губами до уха, часть которого отсутствовала. И задумываюсь: а откуда у него все эти шрамы?
Он как-то рассказал что следы на нем может оставить только оружие сделанное из особого металла, и его на Инвэе вроде бы не существует. Один раз я видела, как Змей неловко повернув руку, разрезал себе ладонь чуть не до кости. Я тогда испугалась, запаниковала, бросилась было за полотенцем — кровь остановить… А Лико, улыбнувшись, просто показал мне раненую руку. Плоть на месте разреза просто сошлась вместе, даже и следа не осталось. Это не было похоже на регенерацию, пусть даже и самую быструю. Попробуйте рассечь воду тем же ножом, она словно бы и не заметит. Так же и у Змея.
Пожалуй, тогда я впервые осознала, что он чужой в этом мире. Не такой как его обитатели. Но это меня отнюдь не напугало.
Лико тем временем пошевелился, сонно приоткрыл глаза. Спросил хриплым ото сна голосом:
— Давно не спишь, солнышко?
Я улыбнулась и чмокнула его в нос.
— Нет, не очень. Просто лежала и вспоминала о нас с тобой на острове.
— Почему не разбудила?
— А зачем? — искренне удивляюсь.
— Что за радость видеть меня спящим и скучать. — Он осторожно сел потянулся и обнял меня, зарывшись носом в растрепанные волосы.
— Огромная, — глупо улыбаюсь. — Я же так по тебе соскучилась!
— Я то как…
В дверь тихонько поскреблись, и нам пришлось прервать поцелуй. Как все не вовремя!
Я подскочила к двери и, распахнув ее, заржала.
На пороге с донельзя виноватой мордой сидел Ив.
Вчера дракончику места в нашей со Змеем постели не хватило, и я определила его к оборотню, благо они друг к другу привыкли. А теперь он видимо соскучился.
Я подхватила Ива на руки, закрыла дверь и вернулась в объятия Лико. Дракоша вчера весь вечер пробесившийся от радости по поводу появления своего "папы" кем, видимо, считал Змея, теперь не проявил особых признаков радости. Так, ткнулся мордочкой ему в лицо и свернулся между нами калачиком.
— Обиделся, — констатировал Лико.
— С чего бы? — удивилась я. И тут же ответила себе сама. — На то, что с Мораном оставили?
— Да. Он же тоже скучал, и только я приехал, как мы тут же про него забыли и сбагрили непонятно кому. Нехорошо получилось.
— Нехорошо, — согласилась я. — Но мы исправимся.
— Начнем прямо сейчас? — провокационно поинтересовался Змей, наклонившись ко мне так близко, что наши губы едва-едва соприкоснулись. — Или?..
Я подалась вперед, и мир снова пропал заслоненный моим женихом. Его горячими, жадными, и в то же время нежными губами, его…
Дверь со скрипом распахнулась, и удивленный голос воскликнул:
— Ну, надо же!
Пришлось нам вновь отстранится друг от друга и хмуро взглянуть на ничуть не смутившегося Инта.
— Доброе утро, — буравя вошедшего нехорошим взглядом, буркнул Змей.
— Доброе, доброе, — весело скалясь, ответил тот. — Что, старый друг, охмурила тебя девка? Не припомню, чтобы ты даже Мару так целовал!
Какую еще Мару?
Хотя это опять мое неуместное удивление и любопытство. Конечно же, у него были женщины до меня, и не одна и не две. Он же не монах, в конце концов. Но… я предпочла бы закрыть на это глаза и сделать вид, что их никогда не было. Не помнить. Не знать. Не сомневаться.
Просто жить.
Просто любить.
И просто быть любимой…
— Что ж, я рада, что меня он любит больше чем какую-то там мифическую Мару, — бесстрастным тоном произнесла я. — Спасибо за информацию Инт. И…
— Не пойти бы тебе вон? — услужливо подсказал этот невозможный мужчина.
Как правильно мыслит!
— Скажем, не пора ли вам к дочери? Ей наверно одиноко без отцовского внимания.
— Вы поражаете меня Сагвер. Но я, пожалуй, все же оставлю вас наедине.
Мы остались одни, не считая, Ива.
— Малыш… — Начал было Лико но я прервала его, накрыв его рот своей ладонью.
— Прошлому прошлое… Оставим это. Я понимаю, что до меня у тебя была очень длинная и насыщенная жизнь. И что со многими вещами из нее мне предстоит столкнуться… Возможно и с твоими бывшими женщинами тоже. Но, прошу тебя, родной, избавь меня от подробностей. Я не хочу этого знать… Сейчас по крайней мере. И… Я никогда не спрашивала но… — И, собравшись с духом, выпалила: — У тебя есть дети? Только честно!
— Нету, — серьезно ответил Змей. И добавил помрачнев: — Вернее, уже нету…
— Уже? Что это значит?
Он повозился, устраиваясь поудобней, и, обхватив меня руками, принялся рассказывать.
— Когда-то у меня был сын. От Мары, о которой говорил Инт, прости за подробности. Он был очень хорошим парнем, я его любил… Очень любил. Так, как, наверное, до тебя не любил никого. Я все сделал для него, что мог — и он прожил счастливую жизнь… Слишком короткую. Мара была человеком. И он был человеком тоже. Прожил обычную человеческую жизнь и умер от старости. Детей у него так и не случилось, очень часто бывает, что подобные кровные помеси дают бесплодное потомство… Он умер задолго до твоего рождения. Я сам похоронил его, рядом с его женой и Марой.
— Бедный мой… — вырвалось у меня.
Но он мотнул головой.
— Не жалей. Не стоит. Инт сын троюродного брата жены моего сына. Мы с ним много пережили… да, он на четверть эльф не удивляйся. И лет ему побольше, чем даже на вид.
— Он говорил, что ему тридцать восемь…
— Да? Значит легенда у него такая. Ему много больше. Но Мару он помнит… И сына моего тоже знал отлично. Вот такая история. А сейчас у него тоже есть дочь… А женщина которая ее родила погибла. Я ее не знал, даже имени не знаю, а он не хочет об этом говорить. Оказывается вот уже на руднике побывал… По моим стопам будто бы идет…
Меня что-то зацепила в его последней фразе. Поразмыслив, я поняла что именно.
— Так ты что тоже на руднике был?!
Знакомая усмешка:
— Был… попал по дурости… Еле выбрался, там когда пронюхали что на мне все заживает лучше чем полукровках, решили что я, смешно вспомнить, "идеальный раб"! То есть и работать могу бесконечно, и еды мне не надо, и живу вечно… Хоть опыты не додумались ставить и то хорошо.
— Да, — пораженно пробормотала я. — Ну, ты и поколесил по миру… — И, оценив пришедшую в голову мысль, погрустнела окончательно. — Сколького я о тебе еще не знаю… и вообще сколького не знаю… Слушай, а тебе со мной не скучно?
— Ну что за ерунда, — Лико обнял меня крепче. — Забудь об этом малышка. Понятно? А не то я решу, что тебе мало впечатлений и устрою экскурсию вроде той по катакомбам Ирелена. Хочешь?
— Нет! — поспешно открестилась я от жутчайшей перспективы. — Ни за что! Тот ужас я никогда не забуду. И повторять подобное не надо, ни за что! Лучше пойдем поедим, а? Да и Ива кормить уже пора.
— Пошли конечно, голодная моя.
На маленькой кухоньке, в которую поместился только стол, две лавки и нечто типа печи, было оживленно. Метался туда-сюда Инт, выставляющий на стол миски с чем-то белым и рассыпчатым. Ну и мрачный оборотень сидел за тем же столом, подпирая рукой щеку, и наблюдал за ним исподлобья. А на другой лавке завернутая в одеяльце сидела, оперевшись на стенку дочь Инта.
Я в детях не разбираюсь… Интересно сколько ей? Годика два, наверное. Или полтора. Сидит нормально, но по размерам небольшая, вроде… и пухлая по-детски.
Вот это светловолосое чудо заметила Змея и протянула к нему ручонки. Он к моему удивлению тут же подхватил ребенка на руки, и ласково что-то заворковав сел на лавку, устроив ее на своих коленях.
Да-а, мой жених, как оказалось, очень любит детей.
В свете открывшихся событий это и неудивительно. Напрягает другое — не хочет ли он, чтобы… ну, чтобы я родила ему ребенка?
"Успокойся, судя по тому, как он бережет тебя, до этой стадии отношений вы доберетесь еще нескоро."
И тебе с добрым утром.
"У тебя хорошее настроение…"
Ты ведь знаешь почему.
"Знаю. Но я не могу знать всего о тебе. Я же не ты. В том и числе и мысли… Большинство из них я чувствую и слышу, но, опять же, не все. И потом, мне тоже иногда нужно спать."
Спать? Погоди, но зачем?
"А как ты думаешь? Чтобы не потеряться в твоей сущности и сохранить мои воспоминания. Раствориться в тебе было бы обидно."
Нда? И я, кажется, даже догадываюсь почему.
— Ну, чего встала? — Подтолкнул меня в спину Инт. — Садись, ешь.
Я послушно села. Проклятье опять я не вовремя зависла!
— А что это? — спрашиваю, критически оглядывая это самое белое и рассыпчатое, что находится в тарелках.
Грянул хохот. Смеялась даже маленькая девчушка, будто что-то понимает. И что опять такого смешного я сказала?
— Малышка ты, что творог никогда не видела? — все еще смеясь, спросил Змей.
— Нет… — растерянно ответила я. — А это что он и есть?
Нет, они такие интересные! Как, скажите мне, живя среди эльфов, я могла знать, что такое творог? Эльфы же у нас поклонники высокой кулинарии… Да и в разъездах я всегда предпочитала мясо — и сытно и вкусно.
Очередная гирька, напоминающая о том насколько мы разные…
Так отставить подобные мысли! Ни к чему хорошему они не приведут!
— Ну, так пробуй! — придвинул ко мне миску Инт.
Я попробовала. Поблагодарила. Непривычный вкус, но и не сказать, чтоб неприятный.
Все остальные наворачивали завтрак с таким удовольствием, что мне даже завидно стало. А Лико еще и кормил с маленькой ложечки дочь Инта. Как ее зовут-то кстати? Надо бы узнать…
— Что, соскучился по деткам? — весело блестя глазами, спросил Инт у Змея.
Еще один провокатор на мою голову… И откуда они все берутся!
Кстати, что интересно, я до сих пор воспринимаю Инта как человека. Или в нем эльфийской крови всего несколько капель или…
"Или что? Змей тебе врет?"
Этого не может быть. Он не стал бы мне врать. Тем более из-за таких пустяков!
"Как знать, как знать. Излишняя доверчивость ни к чему хорошему не приводит."
Слушай ты! Иди-ка лесом!
"Да, ладно, ладно…"
Вот и замечательно!
— Соскучился, — признался мой жених. — Пока с драконятами возился, вроде не так, а теперь…
— Ну, так заведи своих! — И лукаво так поглядывает на меня.
Интересно, что ответит на это Змей?
Наверняка ведь ехидно переспросит: "Драконят?".
— Обязательно, — кивнул мой жених. — Как только Сагвер захочет, так сразу.
Хм, ладно. Если так, то можно, пожалуй, и расслабиться… Стоп! Я — дура! Развела тут… Что там говорила моя умная хм, "сожительница"?
"Я ведь могу и обидеться."
На здоровье!
Она говорила, что пока я вожусь с Ивом, никаких детей нет, и быть не может в принципе. Так?
"Так."
А Змей об этом знает?
"Никто об этом не знает. Хранящих было очень мало. Ну, еще единороги разве что… так уж повелось — они вроде собирателей редкостей. Если и есть то, чего они не знают, это уже за гранью реального…"
Понятно. А Инт? Он же живет с ними.
"Ты думаешь, они жаждут поделиться своими знаниями? Как бы не так! Единороги те еще жадные сволочи."
То есть в курсе только я и ты. И целое стадо парнокопытных. Миленько. С другой стороны вроде тайны из этого делать нет смысла… Да и не собираемся мы детей заводить, упаси Пламя! Так чего это я придумываю? Кто знает, кто не знает… Какая разница, в конце концов…
— Обязательно, — подтверждаю с улыбкой, пусть и немного запоздало. Ничего спишут на занятость рта творогом.
Вдруг Лико напрягся и глянул на меня.
— Единороги идут. Они уже все обсудили…
Я вскочила на ноги и выбежала на крыльцо, жадно пожирая глазами трех белоснежных красавцев. Среди них был и Родд.
— Ну что? — Да, терпеливости мне не занимать.
— Мы приняли решение, — ответ Родд. — Ритуал будет проведен завтра на рассвете. Все необходимое мы предоставим. Только уж извини Хранящая, но сам ритуал придется проводить твоему возлюбленному.
— Почему? — мой голос охрип. Подвергать Змея таким мучениям?! Никогда! А если я все же сойду с ума? Он же будет винить во всем себя!
Единороги дружно опустили головы.
— Мы… опасаемся того, что может произойти во время ритуала. Дела с симбионтом сущностей дракона и демона мы еще не имели. А единственный в мире такой эксперимент кончился плачевно…
Кажется, он говорит про моих…хм, отцов. Звучит как бред сумасшедшего, не правда ли?
Меня обняли сзади сильные руки. Когда он успел подойти, я не услышала.
— Я согласен, — твердо сказал Змей. — Я проведу ритуал, если вы предоставите мне все… нужные инструменты.
— Хорошо, — подал голос другой единорог. — Тогда на рассвете у крыльца вас встретит наш собрат и проводит до места. От вас требуется только подготовиться. И успокоится, конечно же. До встречи.
Три красавца развернулись и стремительно унеслись куда-то по своим делам.
Я развернулась к Лико.
— Зачем ты?..
Но он прервал меня:
— Так надо. В себе я уверен. И, если что, смогу тебя вытащить и спасти.
— Мне не хочется, чтобы ты это видел…
— Брось маленькая. Неужели ты мне не веришь?
— Верю, конечно!
— Значит, давай, все вопросы по этой теме быстренько забывай. Я не отступлю. И потом у нас еще целый день и ночь есть, неужто тебе хочется потратить их в бесполезных спорах?
У него было такое родное и милое лицо, что я счастливо рассмеялась и ответила уже совсем безмятежно:
— Ну, разумеется, нет!
И все-таки я его очень люблю. Кто еще, кроме моего Лико, смог бы развлекать меня весь день, но так ненавязчиво, что я ни разу не вспомнила о предстоящем ритуале? И ни разу у меня не возникло чувства обреченности… Хотя вероятность того, что я ритуал не переживу была очень и очень велика.
Ну а на ночь у меня были собственные планы… О которых Змею пока знать не обязательно. Совсем не обязательно.
Солнце клонилось к горизонту, освещая закатными лучами, озерцо и нас валявшихся на его берегу. Объевшийся мяса драконенок мирно спал, растянувшись на травке и разметав конечности в разные стороны. Мы со Змеем лежали в похожей позе, только я пристроилась на нем, так как привыкла. Картину портили разве что злющие около воды комары, от которых я уже замучилась отмахиваться.
— Боишься? — вдруг спросил Змей.
— Ничуть, — ответила я, прекрасно поняв, что он имеет в виду. Бедный мой… — Жалко, только если все же сойду с ума. Тебе же со мной возиться…
— Не думай о плохом, — попросил он, прижав меня к себе еще крепче, и заглянув в глаза. — Я все сделаю как надо. Поверь.
— Да я верю… И доверяю тоже. Но волнуюсь, конечно. Не представляю, как же можно жить без, второй половины своего "я"…
— Сначала плохо, а потом привыкаешь. — Лико неожиданно сел, придерживая меня руками, чтобы не свалилась. Заботливый, как и всегда. — Ты хотела узнать меня лучше? Я кое-что тебе расскажу. Моя раса очень интересно устроена. Даже название переводится примерно как "многоликие". У нас два тела, при одном разуме и одной душе. Первое, вот оно, перед тобой сидит. А второе… Помнишь, то обличье в котором я в первый раз, еще во сне, предстал перед тобой?
— Большущего такого змея? Помню, конечно.
— Так вот, это второе тело. Groahdeen живет в морях, в темноте, и не переносит света солнца. Ну, или во влажных подводных пещерах, хотя по суше передвигается довольно медленно. Он умен, но магией не обладает, а питается особыми растениями и рыбой. Во сне разум каждого представителя моей расы покидал человекоподобное тело и просыпался в groahdeen. И находился там, пока другому телу не приходила пора просыпаться. И пока человекоподобное тело бодрствует, groahdeen живет сам по себе. Нет, он не безмозглый, и второй разум — разум животного — равно как и инстинкты у него есть. Вот ими он и живет. Когда Хейтан погиб… Я не успел его вытащить. Просто не успел. Не смог… Конечно это страшно, когда погибает часть тебя… Но нужно жить дальше. Я это смог понять, осознать и принять. А вот сможешь ли ты?
Я была немного ошарашена его словами.
Мой бедный Лико пережил такое? И еще собирается провести ритуал для меня, зная, на что обрекает? Что же будет с ним, если… если я все же не выживу? Если все пойдет не так, как задумывалась?
И что же пришлось ему пережить…
— Лик…
Я потянулась и поцеловала его в уголок твердо сжатых губ. Он вздохнул и уткнулся лбом в мой висок.
— Моя маленькая… Как же я боюсь за тебя.
— Все будет хорошо. Обещаю.
В ответ на мои слова — грустная улыбка. Как хорошо, что он еще умеет улыбаться… Я, наверное, не смогла, если бы пережила за свою жизнь столько всего страшного. И это только то, о чем мне известно…
Очередной кровопийца с налету вцепился мне в шею, чтобы тут же быть прихлопнутым.
— Змей! Они меня достали уже! Пошли в домик, что ли.
— Ты невероятно вкусная, наверное, — рассмеялся мой жених. Искренне рассмеялся, словно и не он не так давно пересказывал жуткие эпизоды из своей жизни. — Пойдем, раз ты хочешь.
Нда, я видно ОЧЕНЬ вкусная раз местная мошкара с таким энтузиазмом стремится меня съесть. Вот уж кого жуткий микс крови совсем не пугает…
И кстати одна из наиболее насущных тем: раз уж я твердо решила перевести наши со Змеем отношения на новый уровень, где это сделать? Кровать Инта слишком узкая, да и боюсь, развалит ее своей нехилой массой мой драгоценный жених… На полу холодно, вне дома комары съедят, а бани тут нет… Мдя… Вопрос, конечно, интересный. Не то чтобы мне хотелось шелковых простыней и громадной кровати, нет, но элементарного удобства и того нету…
Может спросить у самого Инта? Ага, так он и сказал, посмеется еще, небось.
— Солнц? — вывел меня из раздумий, которые смело можно назвать тяжкими, голос Лико. Он уже держал на руках Ива и видимо ждал меня, а я опять "зависла".
— Иду!
— О чем задумалась?
— Да так… — Меня вдруг осенило! — Спина болит, наверно ночью отлежала… кровать-то узкая, неудобно.
Змей тут же переполошился. Отлично мне только это и нукжно.
— Чего же ты молчала? Я бы ушел…
Нет, не этого!
— А я без тебя и не уснула бы!
— Тогда, может вернем Инту его законное ложе а сами переместимся в дальнюю комнату? Там сейчас пыльно, но убраться не проблема. Постелем на пол несколько одеял, ляжешь на меня, нормально будет… Сильно болит?
О! Вт это работа мысли! Умеет же когда стимул есть.
— Давай. А одеяла то есть?
Он отмахнулся:
— Найдем! Так что со спиной?
— Ась? Нет не сильно, но чувствуется.
— Почему молчала?
— Я не развалюсь! — Это начинает мне надоедать!
— Но я-то беспокоюсь! — не желал отставать Лико.
— Твои проблемы! — не выдержав, рявкнула я, и тут же осеклась. — Прости! Прости, родной, дура, не сдержалась…
— Все нормально, — вымученно улыбнулся он. И добавил с тихой радостью в голосе, — ты меня так редко называешь как-то кроме, чем по имени. Слышать от тебя "родной" это так непривычно… И приятно.
— Точно не злишься? — на всякий случай уточнила я, мысленно ругая себя последними словами. Он ко мне со всей душой, а я!..
— Точно, — уверил он.
Пока добрались до домика, идею с комнатой я успела обмозговать со всех сторон и нашла ее весьма и весьма уместной. Инт без вопросов указал на хлипенькую дверцу, сказав, что убираться мы будем без его помощи. Ну и ладно.
А летний домик, наверняка задуманный как временное жилье пока не достроится более основательный, был весьма большой. Получается, тут есть кухонька, коридорчик, спальня Инта, кладовая и теперь еще вот эта комнатка. Пыльная конечно, и совсем крохотная, без окон, но что поделаешь?
До уборки Змей меня, конечно же, не допустил. Нечего мол с больной спиной… Но наблюдать-то мне никто не запретил.
Нда, хозяйственный мне жених достался. Сначала применил простенькое бытовое заклинание, от которого комнатка чуть ли не заблестела (у-у-у! У меня никогда ничего подобного не выходило!) а потом уже взял в руке тряпку и вымыл все вручную! Пламя! Я в шоке. И главный вопрос: зачем? Она и без того была чистой!
Загадка…
Потом Змей натаскал откуда-то из кладовки одеял (предварительно во дворе выбив из них пыль) и подушек. Застелил все это чистыми простынями. Получилось нехилое такое ложе. Большое!
То, что надо, в общем.
Я довольна.
— Есть будете? — Заглянул в комнатку Инт, и присвистнул. — Вот те на!
— Будем! — отозвался Лико. Ну да он проголодался, наверное, это ж только я бездельничаю. — И мяса Иву, тоже надо дать. А то замучает ночью своим писком.
— Хочешь я его к себе на ночь заберу? — предложил неожиданно мужчина. — Вам же выспаться обоим надо.
— Очень нужно. Вот только пойдет ли?.. — засомневался мой жених.
— Пойдет, — успокоила его я. И добавила про себя: "Когда поймет, зачем мне это надо, пойдет".
Ужинали в тишине. Меня это не особо заботило, я вдруг разволновалась перед предстоящей ночью, и была полностью поглощена своими переживаниями. Но, наконец, кончился и он.
В нашей новой комнатке под потолком плавали магические шарики, испускающие бледно-голубой свет. Красиво.
И что мне делать дальше?
Ладно, для начала просто обниму.
— Ну, что ты, — его рука мягко погладила мои волосы. — Все будет хорошо. — Кажется, он решил, что это я из-за завтра волнуюсь… Пламя! Какой ритуал, о чем вы? На все плевать, ведь вот стоит рядом большой и родной…
— Лик, — начала, было, я, но голос почему-то сорвался.
— Что, моя хорошая?
Чего ты мямлишь, тряпка?!
— Я люблю тебя!
Он тут же сгреб меня в охапку и так поцеловал… Ух! А я его в ответ для верности…
Мы потеряли равновесие упали на импровизированную кровать, я сверху… И даже не обратили на это внимания… Руки тряслись и все не могли расстегнуть пуговицы на его рубашке. Змей почувствовал это… Замер.
— Малыш?
Я посмотрела в его глаза. Серьезно так посмотрела. Попытавшись глазами передать то, что я чувствую и ощущаю.
Но щеки покраснели от своих же слов:
— Я хочу тебя, Лик. Сейчас. Здесь.
Он застонал. И в стоне этом и мука, и боль, и бешеное желание, и любовь, и нежность… всего намешано…
— Сагвер… Что же ты делаешь… Любимая…
Я не ответила и просто поцеловала, вкладывая в этот поцелуй всю любовь, что плещется в груди, не давая забыть о нем, напоминая, что такое тоска по любимому…
Мыслей не было, было странное томление, и такое знакомое, но до конца непонятое ощущение внизу живота.
Змей… Ну, что же ты? Пойдешь мне на встречу? Или нет, не поступишься принципами и я так и останусь для тебя маленьким ребенком? Но тогда возможно я уже никогда не узнаю, что такое сгореть дотла, без остатка, в твоих объятиях и ни о чем, никогда уже не жалеть…
Но вот он, видимо принял решение, обнял до хруста в костях и в то же время невероятно бережно, зная, когда остановится чтобы не причинить боли, хотя ему хотелось, и я ощущала это всем своим существом, сжать много, много сильнее. Новый головокружительный поцелуй, и я сама не заметила, как он перевернулся вместе со мной, оказавшись сверху. И снова, он смог принять такую позу, чтобы не придавить мое субтильное по сравнению с его тельце.
Поразительно… Вот оно душевное единство, когда свою вторую половинку понимаешь лучше, чем самого себя… Лико угадывал мои желания, знал и совершал то, о чем я постыдилась бы просить, не зная как облечь это в грубую материю слов… И не молчал. Шептал, перемежая слова с поцелуями, шептал о любви, обо мне, и о нас… Потом и слова перестали быть нужны — его телепатическая волна слилась с моей, и уже невозможно было определить где кончались мои чувства и начинались его. Одежда отлетела в сторону, она больше не нужна и лишь мешает почувствовать тепло кожи, становится лишней преградой. С моих губ сорвался очередной стон…
Люблю тебя…
Чьи это мысли? Мои? Его? Какая разница, если они созвучны в своей нежности и великолепии правды и искренности.
Нежность затопила душу и тело, но он не только лелеял ее изо всех сил, он еще и разжигал пожар совсем иного рода. С ним я не смущалась и не стыдилась своей неопытности, своих неуклюжих попыток доставить ему такое же удовольствие, которое испытываю сейчас сама…
Никогда ни один из нас не станет жалеть об этой ночи, и умереть уже не страшно, ведь мы оба знаем, какой вид может принять наша безграничная взаимная любовь…
Утром меня разбудили ласковые поцелуи Змея. Он, урча как огромный кот и глядя на меня сияющими глазами, перебирал мои волосы, и иногда привставал чтобы подарить еще один легкий поцелуйчик.
Я сонно улыбнулась, чем заслужила его очаровательную улыбку. Родной мой…
— Доброе утро, Сагвер, — тихо прошептал он мне на ушко.
Я обняла его за шею и, изогнувшись, потянулась всем телом. Мышцы ныли и болели, но счастья это ничуть не уменьшило. Даже наоборот, эта боль лучше всего вселяла уверенность, что, то, что было между нами ночью, не сон и не плод моего воображения.
— Доброе… Сколько по времени нам… осталось?
Змей помрачнел.
— Немного еще есть. Пойдем на озеро.
— Зачем?
— Как зачем? Искупаться.
Вылезать из теплой постели из его объятий категорически не хотелось. А уж лезть в наверняка ледяную с ночи воду и подавно. Но есть такое слово — надо.
— Не охота, — честно призналась я.
— И мне, — со вздохом ответил Лико. — Я бы всю жизнь вот так с тобой провел. И чтобы больше никого не было, и никто нам не мешал. Я бы построил дом, сам своими руками построил. Там где ты захочешь — у моря, в лесу, да хоть в пустыне!
— Мечтатель, — я ласково провела рукой по его волосам.
— Только мечтать и остается… Пойдем, солнц. — Он встал, подхватил меня на руки.
— А одеться не надо, как ты считаешь? — заметила я.
— Надо, наверное, — он пожал плечами, по-прежнему не спуская меня с рук. — Но так не хочется…
— Хоть штаны надень. А мне дай рубашку. И вообще мы в гостях, а не у себя дома!
— Все спят.
— С чего такая уверенность? — подозрительно прищурилась я.
— Ну как же? Мы же им своими воплями и стонами полночи спать не давали!
Я залилась жаркой краской.
— Постой, они, что же все слышали?
— Конечно. А как же иначе?
— Что значит как иначе? А купол, заглушающий звуки поставить никак? Я надеялась, что ты до этого додумаешься!
— Если ты думаешь, что на тот момент я мог думать о чем-то кроме тебя, мое сокровище, ты ошибаешься.
О, Пламя! Стыдно то как… Ну, Змей, ну хитрюга!.. Забыл он как же! Ничего он не забывает, никогда!
— Все равно, деться надо. Пусти-ка меня.
Он отпустил, но с таким страдальческим вздохом, будто я у него единственную радость в жизни отобрала. Я накинула уже по традиции его рубашку, моя короткая, а еще и штаны одевать было неохота. Змей натянул штаны, лишив меня удовольствия созерцания его мускулистых ног и… э-э-э, и еще раз ног, в общем. Потом я снова оказалась у него на руках, и мы направились к озеру.
Вне домика оказалось холодно. Бр-р-р! Густой туман ледяными каплями оседал на коже, заставляя ее покрываться мурашками. Проклятье вода в озере наверняка не намного теплее…
Около озера Змей ставит меня на ноги, а сам, зайдя в воду по колено, что-то шепчет, временами касаясь воды пальцами.
— Что ты делаешь? — живо поинтересовалась я.
— Воду грею, — был ответ. — Чтобы ты не простудилась.
— А! — глубокомысленно заявила я, сделав морду кирпичом типа "все ясно, все понятно, вопросов не имею".
— Все, можешь залезать, — махнул рукой мой жених.
Осторожно, двигаясь с опаской я потрогала воду пальцем ноги. Изумленно распахнула глаза: и вправду теплая! Не горячая конечно, но и замерзнуть в ней будет проблематично. Радостно сбросила рубашку и ринулась в теплую водичку, затащив туда же еще более теплого Змея. Наплававшись и намывшись вдосталь мы, замерев недалеко от берега и обнявшись, целовались. Как в последний раз, столько тоски сквозило движениях губ…
В этот раз Лико сам отстранил меня, сказав грустно:
— Время.
Мы вернулись в домик. Переоделись, поели, и вышли на крыльцо, где нас уже ждал белоснежный красавец. Не Родд к моему большому сожалению.
— Идите за мной.
Лико согласно кивнул и взял меня за руку. В его ладонь я вцепилась как утопающий в протянутое с корабля весло…
"Ну да, ты все-таки решилась."
Давно тебя не было слышно.
"Уж прости, но наблюдать ваши слюни-сопли с этим твоим женихом, то еще удовольствие. Я предпочитаю спать."
Ты так спокойна… На что надеешься?
"Честно?"
Желательно и честно и правдиво.
"На то, что твой разум и сущность дракона не выдержат. А я останусь в этом теле."
А такое может быть?
"Разумеется, и то и другое вполне себе может, имеет право на существование, по крайней мере. Ну, а даже если не выйдет… Что ж надеюсь, следующее мое воплощение будет более удачно."
А ты не можешь предсказать, кто это будет? А то я бы поостереглась встречаться с тобой в реальности, лицом к лицу, так сказать.
"Не могу к сожалению. Но мы еще встретимся, обещаю. А свои обещания я сдерживаю."
Я никогда не спрашивала… Как тебя зовут?
"Додумалась наконец-то, об элементарных правилах вежливости вспомнила… Арахшар, мое имя."
Оно что-то означает?
"Ты будешь смеяться."
И не подумаю.
"Будешь, будешь, не спорь. Темная суть — вот что оно значит."
Да… действительно смешно.
"А я что говорила."
— Пришли, — вырвал меня из диалога с "самой собой" голос единорога.
Мы стояли между тремя не очень большими чахлыми деревцами. На земле прямо, на утоптанной и влажной от росы траве были нарисованы какие-то цветные линии. В корнях одного из деревьев лежал сверток и еще что-то, что именно я не разглядела. Змей подошел, взял сверток, оказавшийся толстым плащом, и постелил прямо в центре переплетения линий.
— Я пойду, — сказал единорог, причем мне показалось, будто бы его голос подрагивал, и действительно удалился.
"Не показалось. Он боится. Боится той магии, что способна пробить ход между слоями материи."
А что там? На другом слое?
"Там, моя милая, обитают ушедшие души, ожидая следующих воплощений."
Мир мертвых?
"Да."
— Ложись, — кивнул Змей на плащ. — Закатай рукава и глаза закрой.
— А раздеться не надо? — попытка съязвить не удалась.
— Нет, не надо. Сагвер давай без глупых вопросов, не отвлекай меня лишний раз.
"Что-то он не очень любезен, не правда ли?"
— Как скажешь.
Земля и трава, наверное, были очень холодными, но сквозь плащ этого не ощущалось. А с закрытыми веками и вовсе легко было представить, что нет никаких ритуалов, хмурого неба, и зябкого тумана…
До руки чуть повыше запястья дотронулось что-то холодное и твердое.
— Не дергайся, — предупредил Лико.
Нож, что ли?
"Почти угадала. Ритуальный кинжал."
Спасибо за разъяснение, очень вовремя!
По руке потекла струйка крови — премерзкое ощущение. Но я серьезно подозревала, что дальше будет только хуже.
И действительно. Лико дал мне выпить какую-то гадость, от которой меня чуть не вывернуло наизнанку… После чего все тело вообще онемело.
Попыталась открыть глаза — не вышло. Эй, что за дела? Мы так не договаривались! Я хочу получить обратно в личное пользование свое послушное тело!
"Не паникуй, а? Это знаешь ли раздражает."
А меня раздражает то, что я ничего не чувствую и не слышу! Ну, кроме тебя, конечно.
"В твою пустую головку не приходила простейшая мысль, что так и надо?"
Что? Нет, так действительно надо?
"Да!"
Ладно, все, мне надо успокоится! В конце концов, я, что, не доверяю Змею что ли? Нет! Доверяю! Вот и все, нет причин и поводов для паники… Все хорошо, все нормально… Интересно, что он там сейчас делает?
"Лучше тебе этого не знать. Я знакома с этим ритуалом… довольно поверхностно правда, но и этого хватает. Ничего приятного и романтичного."
Нда…
"Сейчас начнется самое интересное."
Что именно?
"Он будет пробивать туннель между материями… О, уже пробил."
В следующий миг я заорала от невыносимой боли. Возможно, тело то и молчало, но вот разум, который корчился в почти осязаемом пламени, подозрительно похожем на Изначальное, молчать уж точно не мог…
Потом помимо боли пришла невыносимая тоска, такая, что я поняла — от меня что-то отрезают… Что-то невыразимо дорогое, то, что было со мной всегда, пусть и незамеченное и не осознанное до конца…
Сущность дракона закричала вместе со мной, и я впервые услышала ее голос. Басовитый, низкий, больше похожий на рычание… Голос драконицы, в которую я обращалась…
Пламя вспыхнуло ярче, хотя казалось что это уже невозможно. И боль стала сильнее… Я не могла ни отрешиться от нее ни потерять сознание, ничего… Только терпеть. И кричать, потому что так становилось пусть на самую капельку, но легче…
Постойте! Не надо не забирайте ее у меня! Я ведь не смогу, ни жить, ни дышать без нее! Она же часть меня, часть моей души! Пламя, зачем я согласилась на этот ритуал…
Настал черед Арахшар и ее крик взвился рядом с моим. Но в отличие от драконицы ушедшей сразу и легко, демоница боролась. Отчаянно цепляясь за мое сознание, воспоминания, она не хотела уходить и приняла мне все большие страдания…
Зачем? Я ведь сойду с ума, если ты не уйдешь сейчас!
"Вспомни мои слова, Сагвер. Ведь только это мне и нужно."
Сволочь!
"Нет. Демоница."
Уйди! Не сопротивляйся!
Уйди, прошу тебя!
Уходи же… Уходи…
Ведь я уже не могу терпеть боль…
Пламя разгорается жарче, и в его отсветах я вдруг вижу…
… Мне девять лет, я гуляю по лесу окружающему дворец и тихо напеваю себе под нос задорную песенку. Про ушастых эльфят.
И вдруг натыкаюсь на маленькое тельце, распластанное в траве.
— Ежик, — удивленно восклицаю. Ежиков я раньше никогда не вживую не видела, только на картинках.
Но зверек почти не шевелиться. И не убегает. И в клубок как в книжках написано не спешит свернуться. Неправильный какой-то ежик.
Я сажусь перед ним на корточки и понимаю, почему он такой неподвижный. У зверка сломана спина.
— Бедненький, — шепчу, не решаясь дотронуться, чтобы не навредить. И хочется плакать, так жалко этого беспомощного страдающего ежа.
Тут сзади раздаются шаги. Я не оборачиваюсь и даже не пугаюсь — в нашем лесу не может быть чужаков.
— Жалко его? — спрашивает мужской голос.
— Жалко, — тихо подтверждаю я.
— Так помоги.
— Я не умею. Меня пока целительству не учили.
Мужчина садится рядом со мной, и я вижу его молодое лицо, бесцветные глаза и светлые волосы.
— А исцелением ему уже не помочь, — говорит мужчина. — Смотри, он уже умер.
Я заплакала.
— Ну же, Сагвер, зачем плакать? Ему ведь еще можно помочь.
— Как? — вскинула я голову, растирая кулачками слезы по щекам.
— Очень просто. Оживим, подарим новую душу. Согласна?
— Да!
— Начнем…
… - А теперь ты забудешь меня, и будешь помнить только то, что сама оживила этого ежа. О том, что у него человеческая душа тебе помнить тоже не надо…
Потом… свет. Много света и он ослепляет…
И боль…
Прости, любимый, кажется, я не справилась…