– Не бойся, много времени я не отниму. У меня его нет.
– А я и не боюсь, – повысив голос, заявил Антон и со значением добавил: – Ко мне сейчас друзья придут.
Мужчина иронически вздернул бровь, но промолчал. Своевольно пройдя на кухню, он остановился, с улыбочкой оглядел мебель и сел за стол.
– Завязывай ты с этой яичницей, Тони. Вредно для печени.
Антону пришлось захлопнуть дверь и последовать за гостем – как бы чего не спер.
– Что вам надо? – спросил он.
– Не волнуйся. Ты, вероятно… Ах, ну конечно! Я должен был предвидеть. Извини, ладно?
Мошенник, сообразил Антон.
– Ты дверь хорошо закрыл? – осведомился незнакомец. – На два оборота? Или… а, июль же… Если июль – тогда на один.
От этих слов Антону стало не по себе. Пару месяцев назад в замке что-то тренькнуло, и теперь он действительно вращался не на два оборота, а только на один. Давно надо было заменить, да все как-то не до того…
Плохо дело, подумал он. Зачем впустил, дурень?
– Ждешь объяснений, – констатировал седой.
– Жду, когда вы уберетесь.
Происходящее тяготило Антона настолько, что он был бы рад и наихудшему исходу, лишь бы все закончилось побыстрее.
– Понимаешь, Тони… – Мужчина сделал паузу, проверяя его реакцию. – Для начала мне нужно добиться, чтоб ты мне поверил.
– Кто вы такой?
– Гм… Это и есть то самое, во что ты не поверишь. Но тебе придется. – Он ухмыльнулся и полез во внутренний карман.
Седой достал руку раньше, чем Антон успел испугаться. В руке был не нож и не пистолет. Паспорт.
– Открой и посмотри.
Антон механически взял документы – паспорт как паспорт, ничего особенного. Потрепанный. На третьей странице стояло: «Соболев Антон Алексеевич».
– Так мы с вами тезки, – сказал он. – Очень приятно. Ну и что дальше?
– Полные тезки, – уточнил субъект. – И еще однофамильцы.
– Из этого следует, что вы будете у меня жить, – предположил Антон, садясь напротив и двигая к себе чашку.
– Липтон?.. – спросил тезка и однофамилец, рассмотрев бирку на пакетике. – Помню, был такой. Помойка, а не чай. Нет, жить я у тебя не собираюсь, – добавил он, подумав. – Ты читай внимательно.
Даты рождения тоже совпадали. День, месяц и год. Его – и мужика в плаще, которому, как ни крути, а меньше полтинника не дашь.
Рядом была наклеена цветная фотография гостя. Над ней – подпись. Его, Антона, мелкая закорючка.
Антон перечитал: «Соболев Антон Алексеевич». На первой странице было написано следующее: «Паспорт гражданина Славянского Союза».
– Меняли их, паспорта, – сказал тезка. – Когда мы с хохлами объединились.
– А белорусы что же? – невпопад спросил Антон.
– Белорусы? Так с ними уж давно!.. Это Украина до шестнадцатого артачилась. До две тысячи шестнадцатого, – пояснил он. – На днях десятилетие отмечали.
– Ага…
Антон посмотрел ему в глаза и швырнул паспорт на стол.
– Ищи дурака в зеркале, понял?!
– Не надо, Тони. Так в тюрьме говорят, – погрозил пальцем седой. И ни капли не смутился.
– Значит, ровесники, – кивнул Антон. – Для тридцати лет выглядишь ты неважно.
– Мне не тридцать, – возразил он.
– Так мы же оба родились в семьдесят шестом! – воскликнул Антон весело и нервно. – У тебя же написано!
– Да. Но я на двадцать лет старше. Мне сейчас пятьдесят. В смысле – тебе. Мы с тобой – одно и то же, только из разных времен.
Антон расхохотался.
– Небось, Вовчик!.. Розыгрыш затеяли? Молодцы… Или Сашок? Кто? Слушай, мне даже жалко, что я вас так быстро… Это действительно могло быть забавным.
– Я и не надеялся, что ты поверишь сразу. Да… Александр ни при чем, мы с ним давно не общаемся. А Вовка… так он умер. Четыре года назад.
Антон по инерции все еще досмеивался, но в груди вдруг что-то сжалось.
– Вовка?!
– В две тысячи двадцать втором. Рак… Давай-ка я тебе кое-что покажу.
Седой снял плащ и небрежно бросил его на стол.
Антон, раскрыв рот, следил за тем, как гость расстегивает пуговицы на рубашке.
– Эй, эй! Вы ничего не перепутали? – опомнился он. – Вовчик что, совсем свихнулся? Кого он ко мне прислал?
– Ужасно пошло, но ничего другого не остается. Телесный осмотр.
Тезка повернулся спиной и указал большим пальцем на левую лопатку. Под ней находилось крупное родимое пятно. Точь-в-точь, как у Антона.