-- Нам больно, нам больно, - стонал Голлум. - Она кусает нас, морозит! Эльфы, будь они прокляты, сделали ее! Плохие хоббиты, жестокие хоббиты! Поэтому мы и старались убежать, конечно, потому, моя прелесть. Мы догадались, что они жестокие хоббиты. Они гостили у эльфов с горящими глазами. Снимите с меня это! Нам больно.
-- Нет, я не сниму это с тебя, - сказал Фродо. - Пока... - он помолчал в задумчивости, - пока ты не дашь обещание, которому я мог бы верить.
-- Мы поклянемся делать то, что он хочет - да, да, сказал Голлум, попрежнему корчась и хватаясь за лодыжку. Нам больно!
-- Поклянешься? - спросил Фродо.
-- Смеагол, - неожиданно ясным голосом сказал Голлум, широко открывая глаза и глядя на Фродо странным взглядом. Смеагол поклянется на Драгоценности.
Фродо отшатнулся и снова удивили Сэма своими словами и своим строгим голосом.
-- На драгоценности! А сможешь ли ты? Подумай.
Одно Кольцо, чтобы править ими всеми и связать во тьме.
К этому ты стремишься, Смеагол? Оно более предательское, чем ты думаешь. Оно может исказить твои слова. Берегись!
Голлум повторял:
-- На Драгоценности! На Драгоценности!
-- И в чем ты поклянешься? - спросил Фродо.
-- Быть очень, очень хорошим, - сказал Голлум. Потом подполз к ногам Фродо и распростерся перед ним, хрипло шепча; по его телу пробежала дрожь, как будто каждое слово до самых костей пронизало его страхом - Смеагол поклянется никогда, никогда не позволять Ему иметь его. Никогда. Смеагол спасет его. Но он должен поклясться на Драгоценности.
-- Нет, не на ней, - сказал Фродо, глядя на него с жалостью. - Ты хочешь увидеть и притронуться к нему, если ты сможешь, хотя и знаешь, что оно сможет свести тебя с ума. Не на нем. Поклянись им, если хочешь. Потому что теперь ты знаешь, где оно. Да, ты знаешь, Смеагол. Оно перед тобой.
На мгновение Сэму показалось, что его хозяин вырос, а Голлум сВежился: высокая, строгая тень, могучий повелитель, который прячет свою яркость в сером облаке, и у ног его маленький склящий пес. Но эти двое были в чем-то подобны и не чужды: они могли понять друг друга. Голлум поднялся и попытасля схватить Фродо руками, ласкаясь к нему.
-- Вниз! Вниз! - сказал Фродо. - И говори свое обещание!
-- Мы обещаем, да, мы обещаем! - сказал Голлум. - Я буду служить хозяину Драгоценности. Хороший хозяин, хороший Смеагол... Голлум, голлум!
Неожиданно он начал плакать и кусать веревку.
-- Сними веревку, Сэм! - сказал Фродо.
162
Сэм неохотно повиновался. Голлум немедленно встал и начал приплясывать вокруг, как побитая дворняжка, которую приласкал хозяин. С этого момента в нем произошло какое-то изменение. Он говорил с меньшим свистом и хныканьем и говорил со своими спутниками прямо, не прибегая к услугам "своей прелести". Он раболепствовал и вздрагивал, если они подходили к нему или делали резкое движение, и он избегал прикосновения эльфийских плащей; но он был настроен по-дружески и очень хотел услужить. Он хихикал и подпрыгивал при каждой шутке и если Фродо ласково говорил с ним, и плакал, если Фродо упрекал его. А Сэм мало разговаривал с ним. Он подозревал его сильнее, чем раньше, и если это возможно, новый Голлум, Смеагол, нравился ему меньше, чем старый.
-- Ну, Голлум или как вас называть теперь, - сказал Сэм, - вперед! Луна зашла, и ночь проходит. Нам пора в путь.
-- Да, да, - согласился Голлум. - Мы идем! Есть только один путь от севера до юга. Я нашел его. Орки его не используют, они не знают его. Орки не ходят через болота, они обходят кругом на многие мили. К счастью, вы нашли Смеагола, да! Следуйте за Смеаголом.
Он сделал несколько шагов и вопросительно оглянулся: как собака, приглашающая хозяина на прогулку.
-- Погодите немного, Голлум! - воскликнул Сэм. - Не очень удаляйтесь! Я пойду у вас на хвосте и буду держать в руке веревку.
-- Нет, нет! - сказал Голлум. - Смеагол же обещал.
Глубокой ночью под жесткими яркими звездами они выступили в путь. Голлум повел их назад на север, по пути, по кторому они пришли; потом повернул вправо от крутого обрыва Эмин Муила вниз по каменистому склону к обширным болотам. Они быстро растворились во тьме. Над всем обширным пространством до ворот Мордора воцарилась черная тишина.
Глава ii
ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ БОЛОТА.
Голлум двигался быстро, часто используя при ходьбе руки и вытянув вперед голову и шею. Фродо и Сэм с трудом поспевали за ним. Но он, по видимому, больше не думал о бегстве, и если они отставали, он поворачивался и ждал их. Через некоторое время он привел их на край узкого ущелья, которое они преодолевали раньше; на этот раз они были дальше от холмов.
-- Вот воскликнул он. - Здесь путь вниз, по нему мы пойдем... Туда, туда. - Он указал на юг и восток через болота. Болотные испарения, тяжелые и отвратительные даже в холодном ночном воздухе, ударили им в ноздри.
Голлум бегал взад и вперед по краю ущелья; наконец он подозвал их.
-- Тут! Мы можем спуститься. Смеагол однажды проходил этим путем: я проходил вот здесь, прячась от орков.
Он пошел впереди и хоббиты спустились за ним в полутьму. Спускаться было нетрудно, потому что ущелье здесь было
163
всего около пятнадцати футов в глубину и двенадцати в ширину. На дне текла вода: да в сущности это было русло одной из многих речек, сбегающих с холмов и питающих стоячие болота внизу. Голлум повернул направо придерживаясь южного направления; послышался плеск его плоских ступней в ручье. Казалось, вода доставляет ему радость, он хихикал и иногда даже напевал что-то вроде песни.
Холодная и жесткая земля
Кусаетнаши ручки и грызет
Когда идем мы по пустым полям
Она, словно огонь, нам ножки жжет.
А эти камни так пусты и гадки,
Как будто кости тех, кто умер в схватке,
Но пруд и быстрая вода ручья
Прекрасны и прохладны, как всегда.
Теперь же только пожелаю я...
-- Ха, ха! Чего же мы хотим! - спросил он, искоса поглядывая на хоббитов. - Мы скажем вам, - хрипел он. - Он давно догадался об этом, Торбинс догадался. - Глаза его сверкнули, и Сэм, уловивший их блеск в темноте решил, что он далеко не приятен.
Без воздуха живет она
И, как могила, холодна,
Не пьет, хотя в воде сидит,