- Неплохо. Думал, что будет хуже. И очень хорошо, что прицел родной.
Потом вставил затвор на место и передал оружие Кате.
- Повесь, дарлинг, туда же, где была "арисака". И ценника не меняй, - озорно засмеялся при этом.
Выгреб из дюлиной сумки патроны, подсумки и наган в кобуре. Наган с револьверными патронами сунул обратно, а винтовочные патроны с подсумками скинул в картонную коробку на прилавке.
- Немного обожди, - сказал Билл Дюле, - Я тебе патронов отсыплю, как договаривались, баш на баш. Все твои на все мои, - и лукаво подмигнул.
Девчонки, видя, что развлечение кончилось, стали перешептываться на отвлеченные темы, поэтому я внёс изменения в их дальнейший график.
- Так, девочки, хорош тут халасы давить, торжественная часть кончилась, пошли собираться в дорогу. А Дюля и сама может решить с Биллом свои профессиональные вопросы.
Особых возражений не последовало. Девчонки быстро ретировались из магазина. Впрочем, оставив табличку "закрыто" на её месте.
Сам я остался полюбопытствовать на новый для меня девайс, при этом хвастаясь эрудицией.
- Билл, я вот слышал, что эту накладку на затвор, - постучал я ногтем по указанной детали, - Японские солдаты выбрасывали.
- Было дело, стучала громко при перезаряжании, - ответил он мне и повернулся к Дюле с советом, - Дюлекан, если снимешь эту накладку, то не выбрасывай её, а просто храни, когда приспичит винтовку продать, то комплектная она дороже стоит.
- Я её никогда не продам, - замотала головой девушка, - Я из такой стрелять училась. И на зверя ходила, пока дед мог где-то патроны доставать. А теперь это ещё и память о вас.
- Даааа... Вопрос, - опять пристал я к Биллу, - Где для неё патроны-то брать? Калибр редкий же. Демидовск, наверное, такой не производит.
- Я тебя не узнаю, май френд, включи мозги, - покачал Билл головой, - Снайперская винтовка не пулемёт. То, что я ей поменяю, Дюлекан надолго хватит. А потом всегда можно будет заказать их у меня почтой. Я выпишу из-за ленточки и перешлю. Сейчас их производят довольно массово в Швеции и Америке. Но шведские патроны качественнее. Всех дел - написать письмо. Заодно предать привет Кате, - улыбается.
Билл мне подмигнул. Потом снова обратил внимание на Дюлю, которая, улыбаясь, стояла рядом в обнимку с Катей и винтовкой, и торжественно сказал.
- Владей.
Вышел из оружейного магазина я не с пустыми руками. Билл, поменяв Дюле по счёту подсумок на подсумок и патрон на патрон, мне всучил ещё целый цинк патронов 6,5 х 50 мм. Фактически за спиной у Дюлекан, с условием, чтобы я сказал ей о нём, когда мы уже уедем из города, и она не сможет его вернуть. А заодно на мой вопрос: "Что за танцы с бубнами вы тут устроили вокруг Дюлекан?", просветил меня с протестантской откровенностью по поводу причины этого сеанса небывалой щедрости.
В принципе тут всё завязалось на предрассудках. В первую очередь катиных. Её в очередной раз начало колотить, колбасить и плющить по поводу того, что если на их свадьбе случилось у кого-то горе, то это горе надо быстрее задобрить, чтобы оно не перекинулось на них с Биллом. Нормальная такая симпатическая магия, описанная ещё Фрезером.
Мдя... А говорила, что православная...
И, пока Катя металась в этой ментальной горячке, портя мужу свадебное послевкусие, Билл припомнил, что Дюля приходила в магазин любоваться "арисакой" и даже попросила как-то дать ей почистить её, удивив оружейника хорошим знанием особенностей этого оружия. При этом много рассказывала, какого зверя она и когда добыла из подобного ствола.
- Даже затвор правильно раскидала на пять частей, - прокомментировал Билл, - И собрала вслепую.
Ему и пришла мысль подарить Дюлекан эту винтовку, чтобы доставить девочке радость, чтобы она быстрее забыло то горе, которое ей принёс Доннерман. Катя моментально поддержала мужа всеми фибрами юной души. А чтобы эту радость усилить, супруги Ирвайн решили сделать такой подарок торжественно. Но Дюлекан чуть всё не испортила, и пришлось оружейнику на ходу изобретать обмен.
Вот так вот.
Допили пиво и я пошел контролировать процесс разборки вещей перед погрузкой.
На помосте за магазином раскинулся филиал блошиного рынка, который под руководством Ингеборге девчата пытались привести хоть в какой-то порядок.
Глянув на это количество вещей, мне стало дурно. Одних объёмных вьетнамских сумок, типа "мечта оккупанта" был десяток. А вот Ингеборге не соврала и у неё по сравнению с этими баулами была действительно "сумочка".
Семь тридцатилитровых баллонов с водой. Три с технической. Четыре с питьевой.
- Милый, вода в автобусе стала подтухать, и мы её поменяли на свежую. Надо только занести этот баллон в автобус. Помпа там, на месте, лежит, - ворковала Инга, - Ну, почти на месте, на столе у кофемашины.
Пришлось корячиться, ничего не попишешь. Всё же я тут единственный сильный пол.
А выйдя из автобуса снова стал рассматривать наши шмоточные ресурсы.
Палатка. Купили только одну, на пробу, местного производства, а потом всё решилось с гамаками в автобусе.
Матрасы надувные.
Вспененные коврики.
Приборы и оборудование для готовки еды в полевых условиях.
Пластиковый сервиз для пикников на двенадцать персон в плетёной корзинке. Английский, из-за ленточки, с пасторальными сюжетами под восемнадцатый век. Внешне выглядевший, как фарфоровый. Дорого, конечно, но удобно и места занимает намного меньше, чем все, то, же самое, но россыпью. А главное почти не весит ничего.
Ну, не нанимались мы стойко переносить все тяготы воинской службы.
Пока ходил по помосту, периодически нагибаясь и рассматривая разнообразные предметы под пояснения Ингеборге, заметил, что троих девчат не хватает. Альфии, Були и Анфисы.
Ингеборге, на правах всеобщей мамы гарема, тут же их покрыла, пожав плечами. Но выдал лодырниц их заливистый смех из-за автобуса.
Скрытые от меня "путанабусом" девчонки обступили какого-то смазливого чернявого перца лет двадцати пяти, тюрко-славянской внешности, который вполне профессионально ездил им по ушам.
Подхватив с тюка лыжную палку, которой позавчера убил албанца, подошел к ним и с оттягом хлестанул ею по красивой алькиной заднице.
Альфия тут же подпрыгнула, взвизгнув на высокой реверберирующей ноте. И тут же выругалась.
- Ооой! Бля... Охренели все тут!
- Ты что тут делаешь? - окрысился на неё тоном училки начальных классов, когда она развернулась, - Работы нету? Марш вещи собирать, гулёна. И чтоб мне там без сачка работала.
- Тебе тоже по жопе? - повернулся к Бульке.
Айзатуллина тут же сложила ладони между грудей и, в своём репертуаре, с показной покорностью ответила с полупоклоном.
- Не нужно, мой господин, я всё осознала. Больше такое не повторится.
И моментально слиняла от греха подальше. Вот была, и нету.