Потом, периодически целуясь, в обнимку гуляли вдоль реки до самого впадения Мунви в Залив, и там, на огороженной балюстрадой смотровой площадке, наслаждались ласковым бризом с моря, зрелищем круговорота прозрачной зеленоватой воды в крупных прибрежных камнях, и начинающимся заходом солнца.
Наташа в моих руках, запинаясь, попросила робко.
- Только не целуй меня сейчас, подожди до отеля, а то я и так уже вся теку.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 21.50
В холле отеля нас встретила одинокая Дюля Комлева, которая лениво листала какой-то журнал, сидя ногу на ногу в глубоком кожаном кресле напротив стойки портье. С ноги её соскочила туфелька и качалась маятником на пальцах. Рядом стоял резной журнальный столик темного дерева, на котором валялось ещё пяток глянцевых тетрадок для тех, кто читает плохо. Над столиком висело на стене шикарное зеркало во весь рост. Второе кресло было пусто.
При нашем появлении Комлева отложила периодику на столик, и встала.
- Дюля, а почему ты не на балу? Принцев не хватило? - пошутил я мимоходом, принимая ключ от своего номера у портье - симпатичной молодой девушки в прическе с буклями. На обшлагах её зелёной ливреи были золотом вышиты перекрещенные ключи. Настроение у меня сейчас хорошее, почему бы не пошутить?
Однако, сказать, что я удивился, увидев тут Дюлекан, это ничего не сказать. Она же сегодня в сказку попала и до полуночи ещё далеко, чтобы Золушку из себя изображать.
- Сегодня мой день, если ты забыл, - спокойно ответила девушка, глядя мне прямо в глаза. Её взгляд отливал антрацитом и полным осознанием своего права на кусок моей плоти.
В зеркале отражалась, стоящая за мной Наташа. Она насупилась, пальцы, сжимающие грушу с ключом побелели, в синих глазах образовалась обида на весь свет. Ещё чуть-чуть и слёзы брызнут на полметра от такой несправедливости к ней.
Вилы.
Кого-то из них я сегодня просто обязан обидеть.
И я в этом не виноват - так звезды сошлись.
Говорили мы по-русски, но судя по тому, как оттопырила ухо из-за буклей девушка в зелёной ливрее, русский она понимала, а потому никаких разборок в этом гнезде княжеской контрразведки.
Попал я в то положение, в которое не хотят попадать 99 процентов мужчин, да ещё публично. А что делать? Хотя если так ставится вопрос, по гамбургскому счёту, то, естественно, я выбираю Наташу. Просто потому, что я хочу с ней не просто прокатиться до Одессы, а жить с ней и дальше. Крестить с ней общих детей. Поэтому обижать будем Дюлекан, как бы мне самому этого и не хотелось.
Вилы!
- Игры кончились, Дюлекан, - сказал я, как только на это решился, - Все игры. В том числе и игра в гарем. Дальше будет только жизнь, в которой я хочу состариться рядом с Наташей. Извини.
День четырнадцатый
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Южная дорога между Нью-Портсмутом и Виго.
22 год, 35 число 5 месяца, воскресенье, 13.05
С раннего утра, практически с рассветом, уж точно вместе с солнышком, привычно уже разобрав на "Западных воротах" своё оружие из распечатанных сумок, зевая, зарегистрировав айдишками свой выход "в пампасы", выкатились мы всем автобусом из ворот доброжелательного, но негостеприимного Нью-Портсмута.
И покатили.
Что характерно, в полном составе. Никто в Портсмуте не остался. А я и не допытывался: почему? Пусть каждый хранит свои скелеты сам.
Город больше за нас ответственности не нёс, да и не хотел. Князь тоже. Мало того - выпихнул за периметр, не дав даже нормально отдохнуть. Я не говорю уже про хорошую оттяжку после боёвых действий.
Но всё равно накатила приятная такая эйфория, оттого, что преследователи наши были также выпихнуты из города, но в противоположном направлении и нет у них уже никакой возможности нас догонять. Переправа через Мунви тут всего одна и через неё их не пустят. А дальнейшая дорога, как говорят, спокойная до самой местной Америки. Часто патрулируемая.
Девчата были задумчивы, на удивление тихие и развлекали меня негромким хоровым пением, типа "Парней тут много холостых, а я люблю женатого...". С намёком, значит. На что я только улыбался, сидя позади всех обнимая счастливую Наташку. А автобус вела Антоненкова.
Пулемёт, на всякий случай я опять выставил в окно, хотя гадский капрал так и продинамил меня с наставлением по стрелковому делу к нему. Сам себе он злобный Буратино, теперь календарь будет покупать за деньги. А я наставление, скорее всего, в ближайшем оружейном магазине куплю.
Южная дорога после Портсмута, больше напоминающая хорошее грунтовое шоссе, просто радовала.
Как и погода.
Вёдро.
Боковой ветер слабый.
Чего ещё желать?
Тишина вокруг.
Встречного транспорта вовсе не было.
Никто нас не обгоняет, не требует потесниться.
Даже скучновато как-то стало.
Поначалу от трассы шли частые ответвления второстепенных дорог, как в сторону побережья, так и в направлении горных долин, где располагались распаханные квадратики полей и деревеньки валлийцев, которые в отличие от окружающих их народов Евросоюза не особо любили отдельные семейные фермы. Несколько раз видели прибрежные поселки, домов так с полста максимум, ярко контрастирующие белеными стенами с бледно-зелёным морем и густо-зелёным берегом. С обязательной приземистой длинной пресвитерианской церквушкой, которую часто отличал от обычных домов только крест на крыше. Лодками на берегу и парусами в море. То, что у этих деревень не было никакой ограды, настраивало позитивно на спокойную дорогу. Шалили бы тут бандиты, давно бы не только огородились, но и ощетинились пулемётами. По всему видать, и страшных хищников тут тоже нет, раз так спокойно живут.
Но, с удалением от города такие поселения стали попадаться всё реже.
Широкая полоса побережья, по которой стелилась дорога, плавно переходила в отроги невысоких старых гор, и имела свой, особый, микроклимат, удерживающий влагу с Залива, что давало растениям больший комфорт. В горах стали видны довольно густые леса, прочёркнутые редкими просеками лесоразработок. Трава приобрела изумрудный оттенок, кое-где взрываясь буйством ярких цветов, над которым кружило не менее красочное шоу бабочек. Большие стрекозы, по крайней мере, очень похожие на тех, что я ловил сачком в детстве, но крупнее раз в десять, пытались сопровождать автобус. Всё это напоминало влажные субтропики, типа Пицунды. Особенно, стало походить, когда лиственные деревья сменились хвойными с длинными редкими иголками, очень похожими на пиний.