Глава Четвёртая. В которой спокойная жизнь заканчивается.
Февраль, 2183
Как говорится, беда одна не приходит. Вслед за первым звоночком от "канона", аккурат под вторую годовщину попадания, в начале февраля, раздался следующий. Второй взвод погрузился на боты и был переброшен на другой конец раскинувшейся на десятки километров столицы. Солдатам предстояло расквартироваться во временных панельных домиках-контейнерах и… обеспечить охрану плюс необходимую поддержку раскопкам Протеанских захоронений. Счёт пошёл на недели — маяк предтеч пока ещё покоился под землёй, но как только его найдут, то начнет раскручиваться маховик телодвижений среди Адмиралтейства и политиков, который приведёт к нападению пособника Жнецов Сарена с его механической гоп-компанией гетов-еретиков, и миссии коммандера Шепарда, заодно.
К своему удивлению, Александр почувствовал некоторое облегчение, ступив бронированным сапогом на хрустнувшую гравием твёрдую почву, местами покрытую пожелтевшей травой. Так или иначе, развязка была близка и каждый взгляд на странно знакомый пейзаж напоминал об этом. Наверное, подумал капрал, он нахватался японского стоицизма от сенсея — тот любил иногда пофилософствовать, зажав ученика в особо мучительный залом.
"Не обманывай себя." Шницель — не Шепард, он не главный герой, не попаданец, чья судьба переиграть Великую Отечественную, но он компетентный солдат, с достаточным, пожалуй, багажом послезнания, чтобы подложить несколько качественных свиней Жнецам. "Путь — в упражнении." С этим даже Суворов согласен, мол, "тяжело в учении — легко в бою", хотя учитель карате в далёком детстве говорил несколько иначе, "первые двадцать лет тяжело, а потом привыкаешь." Пока что верилось больше каратисту. "Познакомься с каждым искусством." Здесь Щитт не мог похвастаться успехами, слишком уж широки горизонты даже двадцатого века, не говоря уже о двадцать втором. "Познай пути всех профессий." Видит Ктулху, капрал старался, по крайней мере в смежных к смертоубийству отраслях. "Различай выигрыш и потерю в делах мирских." Над этой сентенцией наставника, ученик размышлял не раз — слишком уж многогранными оказались слова, от понимания последствий, до экономической составляющей глобальных войн. "Развивай интуитивное суждение и понимание окружающего." Это… сложно и, наверное, приходит только с опытом, если не помереть в процессе получения оного. "Прозревай невидимое." Сразу, как только сканер на винтовке поставлю, невесело хмыкнул про себя ученик, в жизни только Снайпер Джо был простой как доска, а во всём остальном за кадром оставалось куда больше увиденного и понятого. "Обращай внимание даже на пустяки." Спасибо отцам-старшинам, внимательность у ополченца росла изо дня в день… Другое дело, чем больше Щитт замечал, тем больше осознавал пропасть между собой, вставшим на путь воина пару лет назад и ветеранами прошедшими на этой тернистой дороге не один десяток лет. "Не делай ничего бесполезного." Проблема была лишь в одном — отличить полезное от бесполезного.
— Капрал, у тебя что, Винт завис? — голос незнакомого прапорщика во флотской форме нарушил раздумья.
— Никак нет, сэр! — Шницель вытянулся по устоявшейся уже привычке.
— Вольно, солдат. — Космонавт неопределённого возраста с характерным инженерным инструментроном и бледной, месяцами не видящей солнца кожей прищурился и потёр чуть тронутую пепельным цветом тёмную щетину на затылке. — Какая у тебя военная специальность, капрал…
— Щитт, сэр. Пехотный снайпер, сэр. — ответил младший по званию, расставив ноги до ширины плеч и сцепив руки за спиной.
— А омник-то наш, инженерный, хоть и старьё. Сбрось-ка мне список квалификаций, — мурлыкнул прапор, словно кот, почуявший колбасу на столе. — Ты-то мне и нужен, — растянулся он в чеширской улыбке, получив информацию на свой нарукавник. — Тролль, как всегда, техников зажал, но от главного прапорщика Торквемады, — флотский постучал себя по груди указующим перстом, — ничего не укроешь, а особенно, дрон-оператора второго класса, только три балла не добравшего до первого. Вопросы есть?
— Вас, случайно не Томас зовут? — с ударением на второй слог имени поинтересовался ополченец.
— А что, похож? — заржал в ответ инженер. — Нет, Хулио, но от клички "Инквизитор" меня это не спасло. Вот и познакомились, Шницель. В общем, поступаешь ко мне в распоряжение, с Чаком всё согласовано. Будешь мехи на раскопках гонять под моим, хи-хи, чутким, но удалённым, руководством. Два экскаватора на базе Имиров плюс пятёрка Локи с лопатами, коды доступа я тебе скидываю, — он взмахнул над голо-интерфейсом нарукавника, словно пианист, и Щитт лишь завистливо вздохнул. — Где копать узнаешь у доктора Уоррен, держись только подальше от её тронутого ассистента. И ещё одно, если сделаешь дело в лучшем виде, без единой проблемы или жалобы от яйцеголовых, зачту сдачу квалификации на первый класс. Видишь, какой я справедливый? Выполняй.
— Так точно, — снова вытянулся капрал.
— Свободен, — довольно ответил, успешно переложивший свою работу на подчинённого прапор, развернулся к солдату спиной и направился в направлении монорельса, а ополченец пошёл активировать мехи. Искать учёных не требовалось — добрый десяток раз виденные в игре лица оживлённо беседовали подле распакованного оборудования на приёмной площадке мини-порта.
Инквизитор лукавил — одновременное управление семёркой дронов это ближе к мастер классу, а не к зачёту на первый. Археологический участок пока что не стал полем боя, но ежесекундный контроль за Винтами машин, чтобы не повредить ценные артефакты, требовался не меньший, чем в сражении. Без обстрела, правда было легче сосредоточиться и ничего не запороть. Первые часы Александр не мог оторваться от голопроэктора омника — не раз приходилось резко останавливать мехи, близко подкопавшиеся к уязвимым, судя по показаниям сканеров, объектам, и за дело брались бездельничавшие вокруг аспиранты с лопатками и кисточками. Со временем, оператор привык к работе, часть которой взяли на себя самообучающиеся подпрограммы загруженные в инженерный Винт инструметрона. "Левел-ап," усмехнулся про себя ополченец, когда программа застопорила мех ещё до того, как человек успел дёрнуть пальцем.
Освобождённые от управления минуты тратились на размышления, о том, как можно повлиять на исход предстоящей мясорубки. Пока что не было предпосылок для нападения — руины Протеан сами по себе не большая редкость в Галактике. Заявление о том, что мистер Щитт знает будущее, так как видел его в игре… было бы гарантированной путёвкой в Лэндингскую психбольницу. Обвешаться оружием самому, шепнуть Маэде и ещё паре сослуживцев об опасности, а затем забиться в нору и дожидаться Шепарда… банально недостойно морпеха, каким ополченец уже себя заслуженно считал.
Копали долго, остаток дня, затем длинную, почти сорокачасовую зимнюю ночь, но без фанатизма — учёные любили поспать, покушать, выпить горячего кофе после пары часов на прохладном ветру, а так как оставить археологический процесс без присмотра, в руках неуча-солдафона, по слухам, вдобавок, имеющего тёмное луддитское прошлое, было для образованных умов анафемой, то частые перерывы перепадали и Шницелю. Злосчастный шестиметровый маяк нашёлся только на третий цикл. Мехи резво вырыли памятный по игре котлован, каждым взмахом ковша или лопаты приближая проклятый канон. Именно проклятый, потому что из десятков людей, снующих по лагерю, выжить в игре было суждено единицам.
Аспиранты очистили памятник предтеч от земли. Учёные разве что не пачкали штаны от счастья, когда каждый мазок открывал нетронутое состояние маяка. Ополченец же только морщился под шлемом, не в силах оторвать глаз от процесса. За своё любопытство, солдат получил внушение от старшины Крюгера и был оставлен охранять взбудоражившую лагерь находку на ночь, в тёплой компании деактивированных мехов. Несколько часов спустя. Мануель, маленький нервный человечек, которому предстояло окончательно спятить после нападения, наконец разогнал охающих и ахающих аспирантов по спальным домикам, а сам остался любоваться находкой. Доктор археологии подошёл к спящей консоли обелиска, капрал последовал за ним и… совсем не удивился, когда стелла загорелась зелёным свечением, потянув к себе учёного. Щитт рванул наперерез и отбросил того подальше от проснувшегося вдруг объекта. Ополченец даже успел подумать "так вот откуда болезный знал про грядущий конец света" перед тем, как разум заполнился окрашенными в цвета крови и солнца видениями.
***
Тело, накрытое белой больничной простынёй перевернулось на живот и попыталось передвинуть подушку менее нагретой стороной. В процессе постельных манипуляций, Александр осознал, что не спит и открыл глаза. В окно лился мягкий свет ночной иллюминации небоскрёбов столицы, достаточный чтобы рассмотреть почти все детали палаты, которая на вид ничем не отличалась от десятков подобных комнат виденных в двадцать первом веке. Пациент приподнялся с кровати и негромко, матерно выругался от внезапно грянувших в черепе колоколов — он даже позавидовал виртуальному Шепарду, способному в игре назвать такое "небольшой мигренью." К счастью, головная боль вскоре пошла на убыль и ополченец поёжился от всплывшего в голове Протеанского послания — в отличие от простых снов, череда смазанных образов не забывалась в первые же минуты после пробуждения, и разум тщился вычленить их значение из мешанины неясных звуков, картинок и… непонятно чего.
— Без шифра и свихнуться недолго, — пробормотал он, изгоняя непрошеные видения на задворки мозга.
— С добрым утром, мистер Щитт! — дверь палаты отъехала в сторону, впустив очерченный качественной подделкой под солнечный свет фигуристый силуэт. Девушка махнула рукой около сенсорной панели, и потолок засиял иллюзией голубого, слегка тронутого перистыми облаками, неба.
— Поверьте старому солдату, утро добрым не бывает, — ответил капрал, привыкший за два года к отрыву человеческих суток от планетарных.
— У вас необычная фамилия, — хихикнула медсестра. — А меня по простому зовут, Хелен Хант. — Симпатичная ямочка на левой щеке, широкие бёдра, талия и тяжёлая грудь обтянутые синей, смахивающей на пижаму, госпитальной формой, всё это будоражило воображение давно не балованного девичьим вниманием солдата.
— Из этой фамилии, моя невеста отказалась выходить за меня замуж, — с серьёзной миной ответил ополченец, поднаторевший в ответах на шпильки англоговорящих сослуживцев. — Так что я записался в армию и дал обет безбрачия.
— Ой, изви… — сестричка смущённо прикрыла губы рукой, но тут же засмеялась мягким, приятным голосом. — А вы не только спать любите, но и шутить.
— Сколько я спал? — только сейчас Алекс осознал, что каждый час приближал неизбежное нападение, и времени в запасе осталось совсем недолго.
— Да не волнуйтесь вы, — девушка успокаивающе положила руку на плечо пациента, по своему истолковав резкую перемену настроения, — ваше командование в курсе, и вы совсем скоро вернётесь в строй. Доктор Лектер сказал, что никакого радиационного поражения нет и вы потеряли сознание от гравитационного перепада. А правда, что около города нашли нетронутое захоронение предтеч? — сменила тему она. — У нас с верхнего этажа в бинокль видно, как флаеры снуют над лагерем археологов. Моя сестра сейчас на третьем курсе в планетарном университете, и там сейчас такое творится!
— Могу себе представить… — ответил солдат и попытался сменить тему. — А скажите, Хелен, как мне связаться с частью? А то проснулся, и ни портков ни нарукавника.
— Ой, совсем забыла, — смутилась она. — В ложе вас дожидается ещё один военный, сейчас позову!
— Хелен, подожди… — капрал потянулся за шагнувшей к выходу девушкой. Несколько секунд холодный расчёт боролся с симпатией, но проиграл, — Бери отпуск, хватай сестру за шкирку и лети в отпуск подальше отсюда… на остров Херувима, например. Недели на две, а лучше на три.
— Господи! — охнула медсестра. — Это на другой стороне планеты. Что же вы там выкопали?
— Хелен, не спрашивай… Я и так сказал много лишнего.
Испуганная девушка вышла, а солдат остался размышлять. Возможно и не стоило делиться послезнанием, но представить её убитой или, хуже того, превращённой в хаска-зомби было не по силам. А ведь сколько ещё их осталось, девушек, детей, стариков, которым предстояло попасть под удары гетских кораблей — капрал помнил кадры отстреливающихся с небоскрёбов батарей ПВО из первой миссии игры.
— Шницель! — довольный голос прапорщика Торквемады прервал раздумья. — Здоров ты храпеть, однако.
— Привет, Инквизитор, — капрал принял неформальный тон. — Ты же знаешь, мы, луддиты, к природе близки, вот и впадаем зимой в спячку, как медведи.
— Ну-ну, — флотский передал сидящему на кровати в исподнем солдату пакет, — оденься, что ли. Вообще-то здесь должен быть твой звеньевой, но после того, как находка яйцеголовых тебя шарахнула, системное командование как с цепи сорвалось. Твоя рота в полном составе броню на ягодицах протирает около лагеря, а Атаман ещё 212-х перебрасывает. Так что, Чак меня попросил проведать раненого бойца, всё-равно я в увольнительную собираюсь.
— Спасибо, — ответил ополченец, натягивая принесённую форму, — а то без омника, как без рук.
— Х-ха! — заржал инженер, — у тебя и с омником руки непонятно откуда растут. Ты мне что в мехов загрузил? Я такую древность видел только в институте, на курсах истории программирования. Меня Кондратий чуть не хватил — думал покойный профессор Быков в Винте ковырялся. Оно, правда, умудряется работать, так что жди квалификацию в личное дело, как и обещал. Ты бы ещё на ассемблере исходники писал, динозавр.
— Пробовал, — вздохнул солдат под напором заслуженной критики, — но программист из меня хреноватый… не компилируется.
— Что-о? Нет, ты даже не динозавр, а трилобит! И куда же лезли твои луддитские лапы, что там понадобился этот реликт?
— В процессор Мэттока через технический доступ, написать аварийный обход сенсора перегрева.
— Бред… пусть будет у тебя пара лишних выстрелов, но винтовку запорешь же. Код остался? — Заинтересовался всё же гость. капрал кивнул в ответ и перебросил файл с только что прищёлкнутого нарукавника. — Ну-ка, посмотрим, — забормотал прапор вчитываясь в текст. — Даже так… Значит, все предохранители нафиг, перегруз конденсаторов с батареи, и в автоматический режим… Очередь последнего шанса, на расплав процессора… — он поднял взгляд. — А ведь сработает идея. Один раз, конечно, но это и так на крайний случай. — Космонавт заиграл пальцами на пульте своего инструментрона. — Корявый код я тебе сейчас нормально перепишу и всё скомпилируется, а идейку позаимствую для наших орбитальных камикадзе. Будут ещё… неортодоксальные мысли, Богом прошу, не пытайся воплотить в жизнь методами двухсотлетней давности, а посоветуйся с опытным человеком, со мной то есть. Сейчас тебе скину программку доступа к коммуникационной сети, чтобы мог меня напрямую вызвать, не собирая десять разрешений на запрос вне взвода. Эта ваша наземная волокита меня достала уже.
— Спасибо ещё раз, Инквизитор, — Щитт поблагодарил инженера.
— Спасибо на хлеб не намажешь, — хитро прищурился тот. — В благодарность ты бы лучше, чем прохлаждаться в больничной палате, присмотрел за бедными, несчастными, одинокими мехами, чтобы у пожилого, уставшего человека не болела голова в увольнении, кто их по окончании археологических работ упакует и отправит на орбиту.
— Будет сделано, — хлопнул по колену солдат, окрылённый возникшей вдруг мыслью. — А что, настолько длинное увольнение?
— Четыре недели, — заговорщически прошептал прапорщик, подчеркнув невероятно долгий период отпуска растопыренными пальцами правой руки.
— Уважаю…
— Учись, молодёжь! Ну, бывай.
Военные пожали руки, и космонавт ушёл, прикрыв за собой дверь. Капрал же отвернулся к окну и несколько минут смотрел в окно, обдумывая родившийся только что план. Было страшновато, так как Александр не привык действовать настолько нагло даже в прошлой жизни, а уж шаблоны поведения правильного морпеха, старательно вбиваемые старшинами, просто вопили в протесте. Но, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, не спасает медсестёр и не целуется с Асари. Шницель налил себе стакан воды из-под крана, выпил залпом и активировал подарок инженера. Голографическая консоль показала экран коммуникатора, солдат произнёс искомое имя и стал ждать соединения.
— Капрал Щитт. — раздался голос полкового командира. — То, что ты как-то нашёл вход во флотскую сеть не удивительно, но меня просто терзает любопытство, какая же причина может заставить одного из моих солдат перепрыгнуть через целых пять уровней командования.
— Сэр, — ответил солдат внезапно пересохшим горлом, — мы раскопали ак…
— Заткнись! — прервал его майор на чистом русском языке. — Я прекрасно знаю, что вы там вырыли, а у тебя, похоже, контузией мозги вышибло. Секретность! Уши бывают даже у зашифрованных линий, не говоря уже о стенах.
— Я именно об этом и хотел сказать, товарищ командир. Здесь полгорода знает о том, о чём нельзя говорить вслух, включая мою медсестру, плюс, археологический лагерь видно невооружённым взглядом из соседних аркологий.
— Короче, — голос Атамана заметно похолодел.
— О находке скорее всего знают в лесу, — намекнул солдат на "луддитское прошлое", — а то, что знают в лесу, очень скоро станет известно любителям жёлтой брони и дронов.
— Твою мать! — Бульба хлопнул кулаком по столу в своём кабинете и зло уставился на терминал. — Затмение?! Грёбаное Затмение крышует осетровых браконьеров на моей планете, а ты, значит, знал и два года молчал? По крайней мере ясно, почему мы так никого и не поймали, у проклятой Асарийской банды оборудование лучше флотского, не говоря уже о нашем старье. — Станислав вдохнул и медленно выпустил воздух, успокаивая нервы. — Значит, не "скоро будет известно", а уже. У Эклипса или крот в планетарной администрации или хак, мы давно заметили, что информация через гражданских к браконьерам уходит. Знаешь, что самое мерзкое?
— Что у Затмения хватит ресурсов и наглости устроить налёт ради такого куша?
— Хуже, товарищ луддит. — Командир сморщился, невидимо для собеседника. — Самое мерзкое то, что у них может получиться, даже если я стяну к городу весь полк и запрошу подкреплений. Пока Флот растелится, если вообще не сочтут меня выжившим из ума паникёром… хотя помощи вообще ждать не стоит, максимум направят скоростной фрегат с группой спецназа подобрать находку. А тем временем, знаешь что у нас на орбите висит?
— Саппоро и Дубай? — капрал назвал имена дежурных крейсеров.
— Хрен! Дырка от задницы у нас висит. Корабли ушли передавать срочную, мать её, депешу, и в системе пусто, как в голове у блондинки. Асарийцам только и делов, что разнести стационары над континентом, обработать столицу с орбиты и брать нас тёпленькими, если я здесь полк соберу. Причём, твари будут предупреждены так или иначе, даже если гражданскую связь обнулить. Даже столичную сеть ПВО нельзя раньше времени активировать в оптимальном режиме — раздолбают кинетикой из космоса.
— Товарищ майор, а если, как бы, учения устроить? — Александр внутренне ликовал, так как командир похоже поверил в его выдумку, основанную на том, что гарнизон действительно регулярно и безуспешно тщился изловить каких-то неуловимых контрабандистов. — Штурмботы при надобности и в атмосфере отжигают. Дать супостату высадиться и накрыть.
— Не учи отца детей делать, хотя молодец, в правильном направлении мыслишь. Если и удастся разбойников прищучить, то только так. Истребители снимем с орбиты, звено в боевое патрулирование за горизонтом, сменное в десятиминутную готовность, а остальные борты в прикрытие транспортникам, а то эти устаревшие тушки Асарийцы на подлёте собьют. — командир забарабанил пальцами по столу, наплевав на присутствие солдата на линии. — Все три взвода поддержки тихо, незаметно, под шумок сегодня же перебросим к раскопкам и замаскируем, будет Троллю засадный полк. Дай Бог, выдюжите до подхода кавалерии. Оригинальные мысли есть? Излагай, пока я, хм… сравнительно добрый.
— У меня два Имира есть, сконфигурированные под экскаваторы, их флотский инженер оставил. Если на мехи поставить универсальные зенитные комплексы и припрятать…
— Если бы на наших складах было что-то выпущенное меньше десяти лет назад, — проворчал Атаман, порхая руками над консолью терминала. — Ан нет, есть, аккурат две штуки. Никак, Инквизитор припрятал там, где флотский интендант не дотянется. Значит, слушай меня, Шницель, выписывайся там, сбегай из госпиталя, мне похер как, но чтобы через час принимал посылку на дальней платформе вашего мини порта и приводил Имиры в боевую готовность. Пусть даже, это у нас приступ необоснованной паранойи, лишний раз встряхнуться не помешает. И ещё одно. Если заварушка таки случится, быть тебе лейтенантом… с обязательным посещением ежеквартальных турниров. Выполняй приказ.
— Есть! — только когда соединение пропало, капрал осознал идиотизм стойки смирно при разговоре с нарукавником.
Комполка застыл перед терминалом. Ситуация с наследием предтеч просто смердела, и злосчастный "луддит" замазался в ней с самого начала, активировав маяк. А за звоночек майору, Щитта следовало упечь на гауптвахту с предварительной клизмой индустриального масштаба, введённой заботливым ротным старшиной. Станислав бы прописал именно такой рецепт лечения злостного нарушения субординации если бы не несколько нюансов. Во-первых, никаким луддитом капрал Шницель не был. Все малыши, привезённые на Иден Прайм в начале колонизации, получили вакцинацию от одного вездесущего местного жучка, чей укус вызывал неприятную аллергическую реакцию. Самый первый медосмотр не показал у рекрута ни первого ни второго (вакцинацию он получил позже, со стандартным набором, подписав контракт). Во-вторых, история с Эклипсом была сфабрикована. Браконьеров действительно крышевали, но не Асарийские наёмники, а доморощенные рэкитиры с манией величия и претензиями на место галактических мафиози. "Красных" с какой-то там улицы флот накрыл в прошлом году, но пехоте об этом знать не полагалось, пусть думают, что регулярные тренировки являются настоящими заданиями. За это морпеха стоило отправить уже не на губу, а на допрос к безопасникам, но…
Ещё во время первой встречи, два года назад, жирная тогда морда "луддита" показалась Бульбе почему-то смутно знакомой. Тогда занятый майор не придал внимания "дежавю", пока несколько месяцев спустя не наткнулся на это самое лицо перелистывая семейный архив, с генеалогическим деревом. Прадедушка в пятом колене по материнской линии, как две капли воды, походил на рядового — цифровых фотографий почти двухсотлетней давности осталось много, и сравнить было с чем. Командир заинтересовался… Сначала он откопал незамеченный военврачом курьёз с вакцинацией. Потом, личный визит на место лесного пожара чуть не устроил биотику инсульт — среди пластикового мусора, не тронутого сторонящимися пожарных химикатов зверями, нашлась чуть оплавленная пластиковая карточка. Права на вождение, выданные некоему "Алексу Сорокину", датой рождения десятого июня, тысяча девятьсот восемьдесят первого года… Вот только Александр Валерьевич Сорокин, дед реэмигрировавшей в ЕАС где-то во второй половине двадцать первого века три раза пра-пра-прабабушки, почти сто лет как покоился в земле Объединённых Северо-Американских Штатов. А на десерт — антикварная винтовка, проданная через И-бэй капралом, почему-то имела тот же самый порядковый номер, что и один из древних стволов деда, лежащих в подвальном сейфе, и унаследованная, кстати, от того самого Сорокина, подарившего винтовку внучке на шестнадцатилетие.
Найденное казалось нездоровой шуточкой безопасника… но по здравому размышлению не могло быть оной. Мало того, что устроить такое требовало бы несоизмеримых с результатом усилий, так ещё и подделка данных в датабазах Альянса тянет на очень долгий срок… а влезть туда незаметно — нереально без санкций с самого верха. Спецы КСБ (Комитета Системной Безопасности) очень болезненно реагируют на следы саларианских лапок в архивах и ищут нарушения с неугасающим рвением. Другие нефантастические версии происхождения мистера Щитта также не выдерживали критики. На Эдеме он родиться не мог — колония основана была в 2152-м, а человек-аномалия родился не позже 2151-го. Клеточный анализ не врёт, и обмануть его можно только в сторону занижения возраста, теломеразной терапией или анабиозом. Полное отсутствие следов Изо (англ: Eezo, element zero, элемент ноль), которое редко встречается даже среди потомственных луддитов "чистых," исключало возможность космических корней, таких как, например, решившего "уйти на пенсию" контрабандиста или беженца с планет Терминуса.
В конце концов, Станислав решил не передавать "прадедушку" в цепкие лапы секретчиков, а тихо присмотреть за ополченцем самому. Гость он из прошлого или нет, но на свалке кадров что либо по-настоящему опасное сделать затруднительно, тем более под бдительным оком майора, а бросать не повинного пока ни в чём потенциального предка в бездушные жернова бюрократической машины Альянса просто негуманно.
А сегодня терпение командира похоже воздалось сторицей — Шницель явно что-то знал. Не подозревал, не догадывался, а знал. Именно поэтому майор вслух обсуждал с ним план обороны. Нападение будет, в этом Бульба не сомневался, но чьё? Всё-таки Затмения? Возможно, но маловероятно. Кто-то из других крупных компаний наёмников? Вряд ли, иначе капрал упомянул бы именно их, вместо слабо завуалированного намёка на Эклипс. Нет, ключ крылся в словах "любители жёлтой брони и дронов". Кто может массово использовать механизированную поддержку, о ком не скажешь в открытую? Не памятные же по программе училища геты, триста лет сидящие на Кварианской родной планете… хотя и их, пожалуй, не стоит списывать со счёта, ведь "прадедушка" и сам — из области фантастики. Но, осенило Станислава, наиболее вероятный кандидат в рейдеры — организация Цербер. Та же военная доктрина, что и у регулярной армии. Имеется мотив — технологии предтеч, мол, должны служить людям, а политики скорее всего сольют находку Совету, бездарно при этом продешевив. И возможность есть — идеи Призрака находят сторонников на всех уровнях Альянса, от клерков и солдат до адмиралов с министрами, так что о маяке знают. Да и насчёт появления Щитта родилась чуть менее бредовая версия — куда легче допустить, что евгеники Цербера клонировали какое-то количество докосмических людей и копия дедушки как-то умудрилась сбежать, чем поверить в версию с чудесным перемещением… Хотя винтовку с правами это не объясняет.
Атаман решительно махнул головой — в конце концов с тайной предка можно разобраться, когда ситуация с артефактом Протеан так или иначе разрешится. Сначала он наговорил приказы в терминал и разослал по батальонам, затем вышел на связь с орбитой по прямой лазерной линии, чей шифр, как божился безопасник, не могли "взломать" меньше чем за неделю даже нелегальные искинты Салариан. В отсутствие контр-адмирала, майор, как старший по званию офицер находящийся в системе имел право приказывать и флотским, чем с удовольствием и занялся. Эскадрилья аэрокосмических истребителей на базе Богомолов десятилетней давности получила задание на максимально скрытое патрулирование столичного пространства и эскорт штурмботов. Фрегаты Куликово Поле и Бородино (командир слукавил в разговоре с капралом, кое-что в космосе имелось) были проинструктированы залечь в дрейф в пространстве близ Иден Прайма и готовиться при возможности устроить "экстерминатус" вероятному противнику.
***
Когда лейтенант-коммандер Шварцльмюллер хотел по-настоящему насолить начальству, то исполнял приказы дословно и с максимальным рвением, а повод был — полученный в январском турнире ушиб копчика. Приказ готовиться к обороне против превосходящего противника, оснащённого бронетехникой, ротный внешне воспринял с немецкой невозмутимостью — хочет командование устроить очередные учения, будут учения. Но поскольку, как показывает пример ефрейтора, а впоследствии рейхсканцлера Гитлера, далеко не все австрияки являются спокойными и уравновешенными людьми, то Тролль уцепился за возможность жестоко отомстить и составил коварный план. Пункт первый: раздать бойцам не только вольфрамовые чушки с бронебойным боеприпасом, но и дефицитные на планете пьезоэлектрические заряды, теоретически употребляемые спецназом против вражеских ботов и мехов, а на практике охраняемые интендантами пуще генеральских подштанников, не иначе как на случай Второго Пришествия, для сражения с роботизированными силами Врага Рода Человеческого в Последней Битве. Но против прямого приказа командующего не устоит даже легендарный прапор Инквизитор, не говоря уже о простых складских старшинах. Пункт второй: согласно циркуляру 2176.10.475, в конце учений назначить и провести боевые стрельбы по движущимся мишеням. В том числе с использованием тех самых дефицитных боеприпасов. Пункт третий: согласно вышеупомянутому циркуляру, отправить рапорт о проведённых учениях, с приведённым списком расхода материалов в соответствии с приказом майора Бульбы, командующему… системы. Контр-Адмиралу Исмету Сайдаму.
Ротный 212-й, как и взводные 232-й давно уже свыклись с махинациями Тролля, а командиры приданных в усиление батальонных отрядов огневой поддержки опасались спорить с развернувшим бурную деятельность австрияком. В этой ситуации неудивительно, что Щитт получил карт-бланш на использование Имиров с максимальной эффективностью — Шварцльмюллер был с радостью готов расстрелять половину имеющихся боекомплектов к зениткам по беспилотникам, ведь приказ упоминал и о готовности противодействовать вражеской авиации. Достаточно поверхностно знакомый с полевой фортификацией капрал (как ни старайся, а двух лет мало, чтобы ознакомиться со всеми отраслями военного дела) послушался умного совета флотского инженера и с ним же посоветовался. Тот успел немного заскучать на пляже и был не против проконсультировать молодого протеже… пока не догадался спросить, зачем тому схемы перекрёстного огня для мехо-мобильных ЗАРК (зенитных артиллерийско-ракетных комплексов), а так же стандарты возведения полевой фортификации. После чего пообещал собственноручно угробить солдата, если на драгоценных Имирах будет хотя бы царапина.
Наплевав на угрозы, ополченец, с помощью мехов, десятка рядовых и всемогущей такой-то матери, за два дня вырубил в скалах и укрепил пластобетоном натуральные блиндажи для Имиров с запасными позициями, по обе стороны ущелья, в котором расположился лагерь археологов. Затем он протянул между ними подземный кабель — у археологов нашёлся бот-бурильщик для подземной разведки, и объединил тяжёлые мехи в сеть ПВО с сенсорами, замаскированными на поверхности. Подумав, он добавил к сети по паре Локи с лопатами, на случай обвалов под обстрелом и запрограммировал сеть на "режим аутизма", отказ от принятия любых радиоэлектронных команд, в случае начала боя. Сама сеть соединяла мехи и сенсоры кабелем либо точечными лазерными ретрансляторами и суметь влезть в неё теоретически не могли даже Искинты геты.
Сам капрал даже в постель ложился с Мэттоком под койкой и дробовиком Шторм около подушки, разве что не в броне, в которой спать было бы сущим мазохизмом. Старшина Крюгер грозился было прописать подчинённому губу за неосторожное обращение со штатным оружием, но был отогнан ссылкой на циркуляр, досконально прочитанный по совету Инквизитора. Археологи и прочие учёные поначалу удивлялись, как им казалось, ненужной активности солдат, но потом списали непонятное на безвозвратно лишённые муштрой даже намёка на интеллект мозги, и далее игнорировали военных. Для академиков, сканирование Протеанского артефакта и поиски других помещений захоронения были куда более интересным занятием, чем наблюдения за представителями вида "хомо милитарис."
Небо потемнело на седьмой день после активации маяка.