- Какое приятное у вас имя, - ответил я. - А у меня все в порядке. Скажите, как так получилось, что такая хорошая, приятная девушка - и вдруг очутилась здесь?
Она быстро сделала глоток воды.
- Корвин, - сказал Джулиан громче, чем это было нужно. - Я думаю, что леди, к которой ты пристаешь, считает тебя несносным.
- Да? По-моему, она не сказала тебе ни слова за этот вечер.
И он не покраснел. Он стал белым, как мел.
- Достаточно. Я не намерен терпеть больше этого от тебя.
Тогда я потянулся и намеренно побренчал своими цепями. Кроме того эффекта, который это произвело, я узнал, сколько свободного пространства находится в моем распоряжении. Слишком мало, конечно. Эрик весьма осторожен.
- Подойди-ка поближе и прошепчи мне свои возражения на ушко, братец, сказал я.
Но он этого почему-то не сделал.
Я был последним, кого ждали за столом, поэтому я знал, что скоро время тому, что должно произойти.
И я не ошибся.
Зазвучали шесть труб и в залу вошел Эрик.
Все встали.
Кроме меня.
Стража была вынуждена стащить меня со стула с помощью цепей и с их же помощью поддерживать меня в вертикальном положении.
Эрик улыбнулся и спустился по лестнице справа от меня. Я с трудом различал его собственные цвета под горностаевой мантией, в которую он завернулся.
Он встал во главе стола, остановившись возле своего кресла. Подошел слуга, вставший позади него, и виночерпии принялись разливать вино по бокалам.
Когда все бокалы были наполнены, он поднял свой.
- Пусть вечно будете вы все обитать в Эмбере, - провозгласил он, вечном городе.
И все подняли бокалы.
Кроме меня.
- Возьми бокал, - сказал Джулиан.
- Подай его мне.
Он этого не сделал, но одарил меня долгим тяжелым взглядом. Тогда я быстро взял свой бокал в руку и поднял его.
Между нами было сотни две людей, но мой голос разнесся по всей зале, и Эрик не отрывал от меня взгляда, когда я произносил свой тост:
- За Эрика, который сидит на самом конце стола!
Никто не попытался ударить меня, в то время как Джулиан выплеснул содержимое своего бокала на пол. Остальные последовали его примеру, но мне удалось почти допить свой, прежде чем его выбили у меня из рук.
Тогда Эрик сел, дворяне последовали его примеру, а меня отпустили, и я упал на свое место.
Начали подавать блюда, а так как я был голоден, то ел больше остальных и с большим удовольствием.
Музыка не умолкала ни на секунду, и трапеза продолжалась по меньшей мере два часа. За все это время никто не сказал мне ни одного слова и сам я тоже больше ни к кому не обращался. Но мое присутствие ощущалось всеми, и наш стол поэтому был заметно тише остальных.
Каин сидел далеко от меня, по правую руку Эрика. Я решил, что Джулиан далеко не в фаворе. Ни Рэндома, ни Дейдры не было. В зале находилось много других дворян, многих из которых я узнал, и многих считал своими друзьями, но ни один из них не кивнул в ответ, случайно встретившись со мною глазами.
Я понял, что для того, чтобы Эрик стал королем Эмбера, оставалась простая маленькая формальность.
Вскоре так и случилось.
После обеда речей не было. Просто Эрик встал из-за стола.
Во внезапно наступившей тишине торжественно зазвучали трубы.
Затем составилась процессия, ведущая к тронной комнате Эмбера.
Я знал, что за эти последует.
Эрик встал перед троном, и все склонили головы.
Кроме меня, но об этом не стоит и говорить, потому что меня все равно пригнули так, что и встал на колени.
Сегодняшний день был днем его коронации.
Наступила тишина. Затем Каин внес подушку, на которой покоилась корона. Корона Эмбера. Он преклонил колена и застыл в этом положении, протягивая ее.
Затем рывком цепей меня подняли на ноги и протащили вперед. Я понял, что должно произойти. До меня это дошло во мгновение ока, и я стал бороться. Но силой и ударами меня вновь поставили на колени у самых ступенек трона.
Зазвучала мягкая музыка - это были "Зеленые рукава" - и за моей спиной Джулиан провозгласил:
- Смотрите на коронование нового короля Эмбера!
Затем он прошептал мне:
- Возьми корону и протяни ее Эрику. Он коронует сам себя.
Я взглянул на корону Эмбера, сверкающую на алой подушке в руках Каина.
Серебряная, с семью высокими пиками, на каждом сверкал драгоценный камень. Она была украшена изумрудами, и по бокам у висков были вделаны большие рубины.
Я не шевелился, вспоминая те времена, когда видел под этой короной лицо нашего отца.