Он нарочно дал себе волю, разрешил кричать. Посмотрим, как такое на нее подействует.
Она встала, уронила длинную перчатку, которую он не поднял.
Наступила на нее.
- Я не хочу с вами разговаривать. Вы хам! Я...
- Нет уж, теперь не уйдете. - Он загородил ей дорогу. - Извольте объяснить, зачем явились. Мне надоели потемки. Сегодня день загадок, хватит с меня...
Он стоял, расставив ноги, сжав кулаки.
Внезапно Красавица Флора сдалась, уступила. Она безвольно опустилась обратно в кресло, откинула на спинку голову.
- Ну что ж... Хорошо. Я скажу. Мне тякело, но все равно. Наплевать! Так знайте же: я не могу забыть его - с тех пор, как увидела тогда в оффисе. Это как заноза... Будто меня околдовали, сглазили. - Она быстро скрестила пальцы, как делают крестьянки в глухих горных селеньях, отгоняя злого духа, нечистую силу. - И я ведь не сидела у стенки, пока все плясали, о нет! Меня любили, у меня валялись в ногах, из-за меня стрелялись, вешались, травились. - Этот послужной список она припоминала не без удовольствия, как бывалый службист припоминает поощрения и награды. - А тут... Он вошел, и, знаете, мяе сразу захотелось все послать к черту, начать жить сначала. Быть ему скромной подругой, стирать его носки, делать для него эти чертежи. Жить на мансарде. И подумать только, что это я, я. Красавица Флора! О, какие только прозвища мне журналисты не давали: "Флора Великолепная", "Флора Непобедимая"...
Писатель прервал ее.
- Вы что же, собираетесь его найти? И очевидно, с моей помощью?
- Да, - она опустила синие веки. - Я не могу жить без него... не могу дышать.
Она была актриса. Но скверная актриса. И сыграла это плохо, неправдоподобно.
ДЕЛО ЕСТЬ ДЕЛО
(Визит шестой, продолжение)
Писатель сказал жестко: - Значит, влюбились? Так, так. Чердак, хлеб да вода... Пастораль. Необыкновенно к вам подходит. Парижские духи "Шанель" изволите захватить с собой на чердак, мадам Флора?
Она сделала лицо невинной жертвы.
- Вы мне не верите, не доверяете?
- Нет.
- Но это оскорбительно!
Он всерьез обозлился.
- Поищите других простаков. Я стреляная птица. - Невольно бросил взгляд на пулевое отверстие в стекле книжного шкафа и усмехнулся. - Для меня совершенно ясно...
- Что ясно? - спросила она с тревогой, кажется, неподдельной, приподнимаясь в кресле.
- Ясно, что вы хотите этим спектаклем на дому меня разжалобить, резко сказал Писатель. - А сами собираетесь выудить любой ценой адрес изобретателя и передать его компании "Око Ра". Что? Раскусил я вас?
Как ни странно, она совершенно успокоилась. Села поудобнее в кресле. Неторопливо открыла сумочку, перед круглым зеркалом большой черепаховой пудреницы старательно поправила белые пряди челки. Провела пуховкой по носу.
- Вы попали впросак, Писатель, - голос ее звучал насмешливо. - Что поделаешь, даже умные люди иногда ошибаются. Нет, пусть компания нанимает себе ищеек и сама с ними разбирается. У меня другое на уме.
Похоже было, что на этот раз она говорит правду.
- Этот тип уже был у вас, - она оглядела паркет, затоптанный, с отчетливыми следами грязных сапог, - и, очевидно, еще появится. Он хочет доверить свою судьбу порядочному человеку. Он мне сам об этом сказал. Презрительно оттянула нижнюю губу. - А такие пай-мальчики, как вам известно, в современном обществе...
- Встречаются нечасто.
- Вот именно. Так что никуда он не денется. Все равно припрется сюда, к вам. Искать его больше негде, как только тут, в вашей трухлявой халупе.
Писатель поклонился.
- Из ваших милых слов я, видимо, могу сделать лестный вывод, что вы меня считаете...
Красавица Флора не дала ему договорить. Похоже, привыкла иметь дело с подчиненными, которых можно прерывать безнаказанно.
- Ч-черт! Я тогда погорячилась. Была обижена. Зла на него - и как взвилась! Это глупо - давать волю своим чувствам. Кто из нас может себе позволить такую роскошь? Я не подумала, не рассчитала... Ну а теперь мне надо во что бы то ни стало его заполучить. Это не каприз, а деловая необходимость. - Голос ее стал властным. - И вы должны мне помочь!
Чувствовалось, что отвязаться от нее будет не так-то просто, что она всеми доступными ей способами будет добиваться своего.
Писатель спросил:
- Скажите, это вы мне сегодня звонили? Поклонница - и все прочее.
Она пожала плечами.
- Ну да. Надо же было убедиться, что вы дома. Я пришла сюда пешком, свою машину оставила у шляпного магазина. - Добавила предостерегающе: - О моем приходе никто не должен знать. Это в ваших же интересах.
- Вы мне угрожаете? - спросил Писатель лениво. А интересно, у этой тоже есть в сумочке дамский револьвер?
- Угрожать вам было бы просто неосторожно, - сказала Красавица Флора очень спокойно. - Вы человек смелый, сильным, и угрозы могут только толкнуть вас на сопротивление. Нет, с вами надо договариваться по-хорошему... и без штук, честно.
Писатель усмехнулся.
Казалось, она раздумывала, чтото решала для себя. Наконец, видно, решила. И спросила быстро, коротко:
- Он вам показывал это?
Писатель ответил, что да, показывал.
- Вы понимаете, чем это пахнет? - спросила Красавица Флора, перегибаясь к нему через подлокотник кресла и щелкнув пальцами. - Пахнет жареным!
Писатель поморщился.
- Это крупное научное открытие. Еще неясно теоретически даже самому автору, какой характер носит это воздействие и к чему может привести...
Она прервала его.
- Да я не о том! Неужели нужно обязательно иметь деловую хватку, опыт организатора, чтобы сразу представить себе практические последствия?..