-Почему ты спрашиваешь?
- Видишь ли, жеребяки - народ дошлый и соображают не хуже нашего. Неужели же вы возомнили, что они не раскусят вашу игру? И не затеют собственной?
Эд звучно сглотнул слюну:
- Не посмеют! Жеребяки связаны договором с нашим правительством. Если нас и схватят, то вынуждены будут ограничиться экстрадицией - передадут нас нашим же властям, под собственную нашу юрисдикцию.
- А что, в ряды общества уже входят и члены правительства?
- Знаешь что, Джек? Не забегай вперед. Поспешай медленно. Такие вещи знать небезопасно.
- Ну так уж и сразу! Я к чему ведь клоню - вайиры тоже понимают всю эту нашу хитрую механику. Они знают, что человек, виновный в смерти вайира, официально подлежит казни. Но понимают и то, что добиться приговора по подобному обвинению в нашем суде практически невозможно. Это верно, что слово жеребяков крепче стали, - продолжал Джек. - Но в договоре с ними есть крохотная оговорка, клаузула, которая гласит: если противная договаривающаяся сторона проявляет вероломство, соглашение автоматически расторгается.
- Да, но им прежде следует представить доказательства.
- Тоже верно. Однако напряженность в отношениях постоянно растет. Все идет к неизбежному разрыву. И жеребяки не слепые, они это видят. Может статься, они уже организовали собственную лигу "УЖ", вернее, "УЧ" - убей человека.
- Да ты рехнулся! Они никогда не станут действовать подобными методами. К тому же никто из "ужей" пока не исчезал.
Кейдж решил, что информации на первый раз достаточно.
- Здесь поблизости протекает ручеек, - сообщил он, меняя тему. - Нам, пожалуй, не вредно ополоснуться. А затем побрызгать на себя твоим чудотворным снадобьем. Знаешь ведь, какой у жеребяков нюх.
- Как у диких зверей, - с готовностью подтвердил Эд. - Они и есть дикие звери, Джек.
После того как родственники смыли с себя кровь и замели следы на глинистом бережку, они решили разделиться и выбираться порознь.
- Я дам знать, когда у нас ближайшая встреча, - посулил Вонг. - Неплохо бы, кстати, и меч твой туда прихватить. За исключением стального клинка, что хранится во дворце лорда Хау, твой, пожалуй, единственный на всю страну. Сталь могла бы сослужить организации неплохую службу - стать символом, что ли, эдаким цементирующим началом.
- Это же отцов клинок. Уходя на дракона, я рискнул позаимствовать его без разрешения. И даже не представляю, что услышу от отца по возвращении. Но готов поспорить, что он запрет ятаган понадежнее и мне не видать его больше, как собственных ушей.
Эд пожал плечами, многозначительно хмыкнул и распрощался.
Джек проводил родственника неприветливым взглядом. Затем тряхнул головой, как бы отгоняя от себя кошмарное наваждение, и тронулся в путь.
Уолт Кейдж выбрался из амбара и широкими шагами двинулся через двор. Утопая на каждомшагу во влажной унавоженной почве, громко зачавкали тяжелые башмаки. Из-под ног брызнули гогртунчики, будоража все поместье заполошными воплями. Вдали от страшных великанских ног они останавливались и пялили на миновавшую их опасность свои огромные голубые, почти по-человечьи укоризненные глазища. Гоготуячики шатко переступали на своих длинных голенастых ходулях, вскидывая рудиментарные крылышки, по виду схожие со слегка увеличенными лягушечьими ластами, и жалобно задирали к небу мокрые перемазанные клювики. Кормящие мамаши оглашали воздух своим скрипучим зовом, скликая птенцов на очередную трапезу к разбухшим вислым сосцам между ног. Ревнивые несушки, наскакивая на кормилиц, покусывали их мелкими острыми зубками и, спасаясь от петушиного гнева и праведного возмездия, сломя голову неслись обратно к гнездам. То тут, то там вспыхивали петушиные бои; самцы кружились в ритуальном танце, щипались и, сшибаясь, лупили друг друга лапами и крыльями, но не всерьез - природную их агрессивность смягчили века мирной домашней жизни.
Над всем хозяйством витал неистребимый густой дух - нечто среднее между запахами бидона с требухой, забытого на жарком солнце, и мокрой собачьей шерсти. Он перешибал все прочие и перехватывал даже самое закаленное дыхание. Но безмятежные пичуги жили в самом эпицентре и чихали на смрад с высокого своего насеста.
Уолт Кейдж тоже не удержался и чихнул. Раздраженно плюнув в направлении смердящего птичника, он тут же устыдился своего поступка. Бессловесные твари ни в чем не виноваты - тем более что их мясо и яйца пахнут вполне приятно, хороши на вкус, а уж о пользе - в смысле звона наличных - и говорить не приходится.
Кейдж уже поднимался по ступенькам крыльца, когда вспомнил о грязи на башмаках. Кейт просто убьет, если снова натаскать ей навоза в прихожую. И Уолт свернул прямо в контору. Билл Камаль, эконом поместья, наверняка давно ждет там.
А тот, сидя в хозяйском кресле и водрузив загаженнную обувь прямо на конторку, безмятежно попыхивал трубкой. Заслышав шаги, вскочил, да так стремительно, что опрокинул кресло на пол.
- Можешь продолжать! - буркнул Уолт. - Мне это ничуть не помешает.
Пока Камаль неловко поднимал кресло, Кейдж протиснулся мимо и тяжело плюхнулся на стул.
- Что за ужасный день! - простонал он. - Все прямо из рук валится. Как я ненавижу стрижку этих мерзких единорогов! А жеребяки! Ежеминутно устраивают передышки, чтобы хлебнуть винца нового урожая!
Билл, сделав вид, будто поперхнулся, откашлялся и деликатно выпустил струйку дыма в сторону.
- Да не тревожься ты так за мои легкие! - проворчал Уолт. - Или боишься, учую запах? Не волнуйся - я и сам уже принял сегодня стаканчик-другой.
Билл зарделся от смущения, а Уолт потянулся к столу и сграбастал карандаш:
- Что ж, давай приступим.
Вдохновенно закатив глаза, Камаль принялся рапортовать:
- Все плуги уже оснащены новыми лемехами медного дерева. Наш поставщик из Сбейптаху обещал прислать на пробу несколько новых - из каленого стекла. Весьма недорого. Их доставят сюда примерно через леделю - как только прибудет торговое судно. Уверяет, что они прослужат вдвое дольше, чем деревянные. Я намекнул, что возможен оптовый заказ - если оправдаются ожидания... Не возражаете? А он обещал дополнительно скостить десять процентов стоимости заказа, если мы порекомендуем новый материал всем в округе. Гуртоправ сообщает, что из тридцати жеребят-единорогов он отобрал всего лишь пяток. Да и в этих-то не уверен пока - удастся ли поставить под плуг. Вы же знаете, как своенравны и недоверчивы эти твари.
- Разумеется, знаю! - брюзгливо вставил Уолт. - Ты что же, полагаешь, двадцать лет на ферме меня ничему не научили? О Дионисий, до чего ненавижу я весеннюю пахоту, как отвратны мне все эти единороги! О, будь у меня хоть одна скотина, способная работать, а не рваться в лес всякий раз, когда над ее головой мелькнет тень сбейпташки!
- Пасечник доложил, что, судя по гулу в ульях, рой уже проснулся. Общее количество пчел по его оценке - пятнадцать тысяч. Вылет ожидается на следующей неделе. Взяток зимнего меда на сей раз поскромнее - детва расплодилась, пришлось выкармливать.
- Меньше меда - меньше денег. Нет ли известий повеселее?- скривился Кейдж. - Ну, пожалуй, через год мы с лихвой вернем нынешние потери - пчел-то станет больше.
- Пошевели малость мозгами, Билл. Новые пчелы ведь не перестанут плодиться - и новая детва сожрет весь заготовленный мед. Так что не рассказывай сказок о грядущем медосборе.
- Но Пасечник считает иначе. Он уверяет, что раз в три года матки пожирают избыточный приплод и меда остается больше. Следующий год как раз такой.
- Ну и ладно! - подвел черту Уолт. - Рад, что хоть что-то идет на лад. Но наверняка на будущий год опять поднимут подать, и на уплату за большой взяток мы денег не наскребем. Последние годы просто подорвали хозяйство.
Билл глянул невыразительно и продолжил:
- Птицебой извещает, что сбор яиц ожидается примерно такой же, как обычно - около десяти тысяч. Разумеется, при условии, что не натворят бед василиски и прочие оборотни. Если же вся эта нечисть сильно размножится, удачей станет и половинный сбор.
- Так я и знал! - схватился за голову Уолт. - Вот как чуяло мое сердце! Чем только расплатимся за новые лемеха? А ведь я надеялся еще и экипаж прикупить!
- Но ведь мы пока не знаем - может, сбор будет не хуже прошлогоднего! удивился Билл.
- Послушай, эти сатиры спят со старушкой Природой! Они знают ее, как человек свою жену! - разгорячился Кейдж. - И даже лучше! - прибавил он, припомнив собственную супругу. - Если Птицебой только предполагает, что оборотни расплодятся, то так тому и быть - можешь не сомневаться! Мне еще предстоит, кроме всего прочего, платить за сторожей из гарнизона Сбейптаху, а может, даже раскошелиться на большую псовую охоту!
Камаль сморщил лоб и выдул большое дымовое колечко, как бы в знак протеста против излишнего хозяйского доверия к приметам вайиров.
А Кейдж глубокомысленно прищурился и принялся пощипывать свою густую черную бороду, точно избавляясь с вырванными волосками от дурных вестей и тревожных мыслей.
- Лорд Хау имеет награды за борьбу с оборотнями и снижение их поголовья, - раздумчиво протянул он. - Он мог бы издать и официальный билль. Вот кабы удалось подкинуть ему мыслишку-другую на эту тему да дождаться, пока он представит все дело как собственную затею... А ведь может и получиться. Лишь бы не мне платить за прокорм загонщиков да собак... - Кейдж облизал пересохшие губы, улыбнулся и потер широкие ладони. - Ладно. Поживем - увидим. Проехали. Дуй дальше.
- Садовник заверяет, что урожай с дерева татам превысит обычный. Прошлогодний был шестьдесят тысяч клубков. Нынешний он оценивает в семьдесят. При условии, что не налетят новые стаи сбейпташек.
- Что еще? Всякий раз, когда ты сообщаешь новость, я богатею на вдохе и нищаю на выдохе. Ну, что ты вдруг так раздымился! Что говорит о сбейпташках Птицебой?
Билл пожал плечами: - Он считает, что их может стать больше примерно на треть.