- Но не наверняка. К тому же Слепой Король обещал прислать нам в подмогу кочевой табор, который потребует лишь содержания и обойдется недорого. Король, кстати, готов разделить даже и эти расходы.
Билл сделал паузу, прикидывая, не пора ли уже выкладывать действительно скверные новости, приберегаемые напоследок, но начать не успел.
- А ты проверял подсчеты Садовника лично? - поинтересовался хозяин неожиданно.
- Нет. А зачем? Разве есть в том необходимость? Вайиры ведь никогда не врут. - Билла уязвило такое недоверие.
Побагровев, Кейдж заорал:
- Разумеется, не врут! Пока знают, что мы приглядываем за каждым их шагом!
Щеки у Камаля зарделись от обиды; он открыл было рот, чтобы ответить колкостью, но передумал и лишь пожал плечами.
А Кейдж продолжил уже тоном помягче:
- Билл, ты слишком легковерен. С таким доверием к жеребякам и до беды недалеко.
Билл уставился в некую точку на стене над хозяйской плешью и выпустил в ответ вереницу колечек.
- И ради всего святого, прекрати всякий раз, как я что-то скажу, пожимать плечами! Ты меня этим с ума сведешь!
- Извините, хозяин.
- Ладно, проехали. Но я свое сказал. Прости, если порою с тобой резковат. Не один я сейчас такой. В воздухе носятся ветры решительных перемен. Все, как струна, натянуто... И хватит об этом! Ты позаботился уже о ночной засаде на дракона?
- Жеребяки уверяют, что он возьмет лишь парочку единорогов и поминай как звали - на целый год. Если дракона не трогать, вреда не так уж и много. Может, оставим в покое?
Тяжелый кулак Кейджа громыхнул по столу:
- Ты что же, предлагаешь холить зад и отсиживаться в кустах, любуясь, как это чудище разоряет мое достояние?! Немедленно пошли Джоба с Элом копать ловушки!
- А что слыхать нового о Джеке? Может, он уже прикончил дракона?
- Джек глупец! - прорычал хозяин. - Я велел ждать, пока не устроим большую охоту. После стрижки единорогов и весенней вспашки, разумеется. Раньше я ни людей, ни жеребяков выделить не смогу. Но этот кретин проклятый, безмозглый романтик - позор моим сединам - возомнил о себе невесть что и решил в одиночку справиться с тварью, которая одним нечаянным движением хвоста может перешибить его пополам. Дураку, как и пьяному - море по колено! Он ведь у нас один такой герой! Только вот отчего этот ленивый верзила-переросток уродился еще и бесчувственным болваном! Джеку наплевать, что, лишись он своей тупой башки, горе сведет в могилу мать и старика-отца!
Слезы внезапно покатились по щекам, теряясь в густой бороде Кейджа. Задыхаясь, он вскочил и, ослепляемый слезами, выбрался из конторы. Смущенный Камаль остался созерцать свои дымовые колечки и гадать, как же все-таки сообщить хозяину воистину скверные новости.
В рукомойной Кейдж поплескал на лицо свежей холодной воды, утерся. Слезы вскоре иссякли, и плечи перестали трястись. Скинув безрукавку, Кейдж как следует вымыл шею и руки. Заглянув в зеркало, увидел там свои воспаленные припухшие глаза. Не беда, можно списать на пух, реющий в воздухе по всей округе - привычное дело в пору стрижки единорогов.
Билл парень что надо и о нервном срыве хозяина болтать не станет. Никто ничего знать не должен. Это не прибавит ни уважения, ни послушания. Хозяйством и в равной мере семьей должно управлять железной рукой в ежовой рукавице. А слезы - удел слабых женщин.
Кейдж расчесал бороду и возблагодарил Господа, что сохранил ее - не поддался новомодной дури брить щеки. Мужчина не может походить на бабу или босолицего сатира. Этот несуразный крик моды, как и прочие штучки, результат тлетворного влияния поганых жеребяков!
Едва успев облачиться в свежую фланелевую фуфайку, плохо, однако, скрывавшую волосатую грудь и солидное брюшко, Кейдж услыхал обеденный гонг. Сменив грязные башмаки на домашние шлепанцы, он направился в столовую. Войдя, остановился и обвел всех долгим взглядом.
Сыновья: Уолт, Алек, Нэл, Борис, Джим и их сестры Джинни, Бетти, Мэри, Магдалена - все дети как один послушно ожидали отца, стоя за спинками своих стульев. Раз и навсегда установленный порядок требовал, чтобы хозяин усадил первой мать - во главе стола. Два места за столом оказались пустыми.
Упреждая вспышку хозяйского гнева, Кейт быстро доложила:
- Я послала Тони к тракту - проверить, не идет ли Джек.
Уолт досадливо крякнул и усадил супругу. Он заметил, что багровая сыпь, усеявшая нежную молочно-белую кожу жены, снова воспалилась. Если не уймется сама по себе, придется захватить Кейт в Сбейптаху и показать доктору Чандеру. Разумеется, не раньше, чем закончится стрижка единорогов.
Когда Кейдж сам занял место рядом с хозяйкой и жестом позволил садиться остальным, из кухни вышел, нет - скорее вывалился Ланк Кроутан, прислуга за все. Пошатываясь, как тростник на ветру, он едва не вывалил на колени хозяину блюдо дымящегося жаркого из единорога.
- Опять надрался? - принюхался Уолт. - Снимал пробу с нового урожая татам? Когда только ты прекратишь околачиваться возле сатиров!
- Почему бы и нет? - икнув, дерзко отвечал слуга. - Они готовятся к большому празднеству. Слепой Король получил известие, что сегодня к вечеру его сын и дочь возвращаются домой с гор. Ну и понятное дело - будет много музыки, песен, плясок, шашлык из единорога, жаркое из псины, море вина, пива и занимательные истории. И, - нагло икнув, добавил он, - и никакой стрижки. Дня три, самое малое.
Уолт замер с набитым ртом:
- Это невозможно! У меня с вайирами-стригалями договор. Три дня отсрочки означают потерю чуть не половины настрига. К исходу недели единороги начнут линять - и тогда конец всему!
Изрядно покачнувшись, Ланк утешил его:
- К чему волноваться, хозяин? Вайиры позовут на помощь сородичей-лесовиков и уложатся в срок. Не впадайте в уныние! После доброго веселья и работа спорится...
- Заткнись! - рявкнул Кейдж. - А вы мне рот не затыкайте! - парировал Ланк с достоинством, несколько смазанным пошатываниями из стороны в сторону. - Моя кабала уже истекла, если вы забыли. Долг я покрыл и могу отчалить, когда заблуга... заблагорассудится. Буду говорить, что хочу и когда захочу! И вы мне в этом не указ. - Продолжая покачиваться, он удалился на кухню.
- Куда катится наш мир! - Вскочив в негодовании, Кейдж опрокинул стул. - Где уважение к сединам и заслугам? Чернь совсем отбилась от рук... А молодежь! - Он с трудом подбирал слова. - Безбородые! Любой недоросль нагло бреет рожу и вместо пристойной шевелюры отращивает патлы! А женщины! Даже придворные дамы начали носить лифы с таким вырезом, что груди только что не вываливаются - прямо как сирены! А жены чиновников в Сбейптаху, разумеется, обезьянничают - дурацкое дело нехитрое. Благодарение Господу, что у меня дочери прилично воспитаны и такую срамоту носить никогда не станут!
Уолт обвел мрачным взглядом дочерей. Те быстро переглянулись из-под потупленных век - теперь уж ни за что не удастся принарядиться к ежегодному армейскому балу! Разве только закрыть декольте кружевами. Счастье еще, что кутюрье не успел доставить новые наряды в усадьбу!
Взмахнув ножом, отец забрызгал подливкой новехонькую фуфайку Бориса и проорал свою пламенную тираду до конца:
- Это все жеребякская зараза, вот что это такое! Ей-Богу, будь у людей здесь стальное оружие, мы давно стерли бы в порошок эту нечестивую, дикую, развратную и ленивую расу, эту непотребную породу пьянчуг! Вы посмотрите только, что сделали они с нашим Джеком! Он водится с ними; он освоил не только детский язык, он зачем-то нахватался даже взрослого жеребякского. Сатанинские их речи, мерзкие их нашептывания сбили мальчика с пути истинного - он забросил работу на ферме, на ферме своего отца и своего родного деда, да почиет тот в мире! Зачем, вы думаете, Джек рискует жизнью, гоняясь за драконом? Думаете, получив премию, вложит деньги в хозяйство? Как бы не так, ему свербит податься в Неблизку, записаться в ученики к Рудману еретику Рудману, подозреваемому в сношениях с самим дьяволом... Ну зачем, зачем ему все это? Даже если Джек вернется с головой дракона, а не сложит собственную в глухой чащобе... На корм стервятникам...
- Уолт! - вскрикнула Кейт. Джинни и Магдалена громко всхлипнули.
- ...Почему бы не использовать премию - если еще удастся ее заработать, - чтобы просить руки Элизабет Мерримот? Объединить ферму Джека и его удачливость с хозяйством Мерримотов - что может быть лучше? Бесс первая на весь округ красавица, ее отец - богатейший после лорда Хау собственник. Женился бы на Бесс, жил себе на славу и растил детишек - для страны, для церкви и к вящей славе Божией! А уж для нас, стариков, какая бы сердцу утеха на склоне лет!..
Ланк Кроутан вернулся в столовую с большим блюдом яичного пудинга. Выслушав последние слова Кейджа, он содрогнулся, воздел очи горе и заявил во всеуслышание:
- Господи милосердный, спаси нас и помилуй, и оборони от лукавого, и от гордыни сатанинской избави... - Не договорив, Ланк зацепился за расстеленную по полу шкуру медведжинна - огромного хвостатого зверя, по повадкам и внешнему виду слегка схожего с земным топтыгиным, - и рухнул навзничь. Пудинг густой горячей волной накрыл Уолта и потек с плешивеющей головы по бороде и по фуфайке.
Взвыв от боли и ярости, Кейдж подскочил на месте, готовый разорвать паршивца на мелкие куски.
Но в этот момент с улицы донесся пронзительный вопль, а мгновением позже в столовую вихрем врывался малыш Тони.
- Джек вернулся! - радостно возвестил он. - Он уже совсем рядом, он свернул с дороги! И мы сказочно, сказочно богаты!..
Джек Кейдж услыхал пение сирены.
Волшебный голос доносился издалека и звучал в то же время как бы совсем рядом. Его обладательница незримо, словно некая тень, осеняла собою чарующие звуки, порождая, в случайном прохожем неодолимое желание отыскать ее саму во плоти.
Джек сошел с большака и нырнул в заросли. Верный Самсон, схожий в полумраке чащи с большой желтой кляксой, бежал чуть впереди. Переливы далеких лирных струн среди вековечных стволов стали чуть глуше. После нескольких крутых извивов малоприметной тропки Джек остановился.