Снова поднялся старый Кейдж. Тяжело оперевшись кулаками о стол, весь в поту, сдавленным голосом он заявил:
--Таких последствий, уж простите меня великодушно, мы не ожидали. Никак не ожидали. И вот о чем я в особенности. Если я понял правильно, предстоит перебить всех жеребяков до последнего. Мне это представляется не вполне разумным. Да что там -- совсем неразумным! Я полагаю, достаточно было бы, пустив жеребякам кровь, показать им, кто здесь настоящий хозяин. А уцелевших загнать на полевые работы -- пусть вкалывают в качестве наших рабов. Без всякой там болтовни о положенной доле продуктов...
--Категорическое нет! -- Чаксвилли как бы в качестве аргумента всадил перед собой в стол кинжал.-- Никаких колебаний! Абсолютно никаких! Все жеребяки из кадмусов должны быть перебиты, все до единого! Мы не можем позволить себе роскошь подменять одну проблему другой! Если действовать по-вашему, то куда мы расселим горожан? Как, скажите на милость, выгнать их из городов в сельскую местность, если в кадмусах останутся жеребяки? Нет, нет и еще раз нет! Как только разберемся с вайирами, сразу же начнем неспешное, но планомерное переселение неимущих горожан на опустевшие наделы. И взамен городского отребья страна получит тысячи новых фермеров.
--Но... Но...-- Старый Кейдж задохнулся от негодования.-- Они ведь не сумеют вести хозяйство! Они же просто загубят землю, изведут посадки и заморят скотину! Тупые, грязные, ленивые и ни к чему не пригодные горожане! Никогда не получим мы от них того, что дают сегодня жеребяки! А если и вырастет что-то -попробуй добейся потом своей законной доли с урожая! Да разве можно довериться слову горожан? Они потащат нас за собой на самое дно! И мы все равно пойдем по миру!
--Что ж, в чем-то, может, и ваша правда,-- невозмутимо отозвался Чаксвилли.-- Но кто вам сказал, что с переселенцами придется делиться землей, пусть даже сдавая в аренду, или урожаем? Собственность целиком остается вашей, джентльмены. А переселенцы станут лишь простыми батраками. В сущности, бесхвостыми жеребяками. Только значительно скромнее в запросах. Ну, разумеется, поначалу с ними будут некоторые трудности -- и в плане дисциплины, и касательно их земледельческих навыков. Вот в этом-то ваша задача и состоит -- привить им к труду на земле любовь, хотя бы на четверть такой, что была у их предшественников. Батраки непременно станут все путать, ошибаться, и ваши хозяйства понесут некоторый урон. Но только поначалу. Если железной рукой вести нужную линию, все скоро вернется на круги своя.
--А как же люди, что останутся в городах? -- спросил Ноконвуд.-- Мы и сейчас-то едва справляемся с поставками продовольствия для них. Затянись вся эта передряга, они попросту перемрут как мухи.
--Вы преувеличиваете. Если им и предстоит поголодать, то не более, чем сейчас. Спросите, почему? Да просто потому, что кормить-то придется вдвое меньше народу.
--Что? Как это? Почему? -- загудело собрание.
--Тихо! Тихо! -- возвысил голос Чаксвилли.-- Пошевелите мозгами, джентльмены. По-моему, до сих пор вы оценивали свое будущее лишь в розовых, слишком розовых тонах -- жеребяки, мол, исчезнут, и все без хлопот достанется нам. Не так-то это просто, джентльмены! Не приходило ли вам в голову, что жеребяки в свою очередь тоже в состоянии правильно оценить, куда ветер дует? Что сражаться станут они куда отчаяннее людей, зная, что ждет их в случае поражения. Что они, может статься, уже назначили дату своего дня -- Дня "УЧ", "убей человека"! Что день этот может грянуть раньше нашего! И тогда, вырезав прежде всего жителей ферм и сел, жеребяки двинут на города...
Джек уставился на Чаксвилли с невольно возросшим уважением. Под маской жестокого циника угадывался острый прагматический интеллект -- такой, какого большинству собравшихся явно недоставало. Чаксвилли продолжал:
--Должен предупредить вас сразу, джентльмены, дабы слабонервные успели собраться с духом -- мы потеряем в битве не меньше половины наших сил.
--Половины?!
--Да -- цена ужасающая! Но, хотя и крайне неприятно говорить вам такое, есть в том и свои плюсы. Освободится пространство, и сменится еще несколько поколений, прежде чем перенаселение снова станет угрожать Авалону. Отпадет угроза городских бунтов, ныне причиняющих столько хлопот королеве.
Нас ожидает кровавое и трудное время. Готовьтесь к нему, господа! Готовьтесь как следует!
***
Тони притащил Джеку ланч. Старшего брата он обнаружил посреди пашни, где тот, налегая на рукоятки плуга, осыпал площадной бранью запряженных в него единорогов.
--Представляешь, от малейшей тени так и норовят ускакать в лес! Я с рассвета здесь, а наработал с гулькин нос -- если не считать возни с этими тварями...
--Не надорви пуп, Джек! Заморишь червячка -- легче станет!
--Да дело-то не во мне! В этих тварях! О, чего бы я только ни отдал за одну легендарную лошадь! Вот, говорят, был настоящий друг человека -- лежи себе в тенечке, прохлаждайся, а лошадь сама за тебя все и вспашет!
--А почему бы тебе, Джек, не нанять на пахоту батраков? Отец говорит, что так бы и сделал.
--Тони, когда распахиваешь целину, пахать надо глубоко, очень глубоко -- иначе урожая не видать, как своих ушей. Корни не примутся, и все пойдет прахом. А чего ради станет корячиться наемный пахарь? Ему-то на урожай наш начхать!
--Отец говорит, что у нас и зерно не то, что на Земле. Вроде бы жеребяки вывели его из какого-то местного растения, но жизнестойким сделать так и не сумели.
Джек выпряг единорогов и повел к ручью.
--Как я понимаю, и эти твари -- всего лишь карликовая разновидность,-- констатировал он.-- Когда-то жеребяки запрягали в плуг могучих и послушных животных. Таких, как лошадь.
--А куда же те подевались?
--Как языком слизнуло в один прекрасный день. Как и многих других крупных животных -- так утверждают. В тот самый день, когда Дейра лишилась своего железа. Ба-бах! И чуть ли не все живое сгинуло.
--И ты веришь в это? -- усомнился Тони.
--Есть подтверждения. Рудокопы постоянно натыкаются на кости вымерших животных. Огромных. А еще -- остались ведь руины гигантских городов, вроде того, что находится как будто за Черной скалой,-- явный след катастрофы. Так что, может, и правда!
--Да, не слабо! Это случилось целую тысячу лет назад, так отец Джо говорит. Но все же не очень-то верится. А как думаешь, Джек, жеребяки тогда взаправду умели летать?
--Чего не знаю, того не знаю. В любом случае жаль, что после взрыва не осталось приличных пахотных животных.
--А ты запряги дракона! -- с ухмылкой посоветовал братец.
--У-гу! -- отозвался Джек с набитым ртом.
--Я сам читал, что святой Дионисий запрягал дракона, чтобы вспахать побольше земли...
--Ну, еще бы! -- закивал Джек.-- Ты, парень, никак имеешь в виду предание об исходе из Неблизки? Как наши пришли сюда, в эти самые места, а жеребяки разрешили им занять столько земли, сколько способен от зари до зари обойти один пахарь с плугом?
--Ну да, ну да! А святой Дионисий запросто обвел их вокруг пальца -- запряг христианского дракона и обошел с ним всю нынешнюю границу... Здорово, да? Хотел бы я увидеть тогда морды жеребяков!
--Братишка, да ты, гляжу, веришь всему, что услышишь! Хотя, конечно,-- о такой пахоте только мечтать и приходится! Запряги дракона и смело загоняй плуг в почву по самую маковку!
--Джек, а живого дракона тебе видеть доводилось?
--Бог миловал!
--А если ты считаешь, что верить можно лишь собственным глазам, то откуда знаешь, что драконы на самом деле существуют?
Джек рассмеялся и ткнул зануду под ребра:
--А единорогов наших кто ворует, по-твоему? -- Джек смотрел куда-то мимо брата.-- И кроме того, сирена рассказывала, что общалась как раз с тем самым драконом, который крал их. Да вот, кстати, и сама она идет. Можешь спросить, если не веришь.
--Мне, пожалуй, пора домой,-- с недовольной миной ответил Тони.
Джек рассеянно кивнул, его внимание уже привлекло иное. Держа на плече амфору, сирена приближалась к нему быстрой и упругой походкой. Тони скорчил брезгливую рожицу и скользнул за деревья на краю поля.
--Привет, Джек! -- сказала Р'ли по-английски.
--Привет, Р'ли! -- ответил Джек на лепетухе.
Она улыбнулась, как бы угадав в выборе языка Джеком добрый для себя знак, некий тайный смысл. Юноша глянул на амфору:
--За медом собралась?
--Как видишь.
Джек огляделся -- никого вокруг не было.