-- Рада, можно, конечно. Только как ты будешь выяснять? - Я понял, почему она знакомилась со всеми по очереди.
-- Я буду с тобой говорить, смотреть за тобой. Это - первое.
-- Ладно, - я согласился на такую программу действий. - А потом?
-- Потом, буду думать, - недоуменно воззрился на меня ребенок.
-- Ладно. А потом?
-- Потом решу кто ты такой.
-- А мне скажешь?
-- Скажу, - обещала Рада.
-- Рада, а ты за всеми так смотрела и думала?
-- Нет, ты единственный. Я поняла кто и кто про всех почти сразу. А ты непонятный. Вот я решила оставить тебя на потом.
-- Понятно, - я поражался логичности и целеустремленности ребенка. Кого-то она мне напоминала. Через минуту я понял кого - Васеньку.
-- Рада, а ты с Шоушахом уже знакома?
-- Конечно, ты же последний.
-- Рада, а он кто такой?
-- Треш, а зачем ты спрашиваешь? - рассудительно спросил ребенок, не желая раскрывать чужие тайны.
-- Понимаешь, Рада, с Шоушахом что-то творится такое странное. Он последнее время не такой.
-- Так он же влюбился, - огорошил меня ребенок.
-- Как влюбился? - я не понял.
-- Как все влюбляются, - объяснила Рада.
-- В кого он влюбился?
-- В бабушку.
-- В какую бабушку?
-- В мою, разумеется.
-- Даааа, - такого я не ожидал.
-- Она же красивая и еще молодая, - объяснил ребенок.
-- Дааа, - пожалуй, на большее я был не способен.
-- Ты чего заладил свое "дааа"?
-- Просто не ожидал, Рада. А донна Шисса?
-- Треш, ты ее сам спроси, - предложила Рада.
-- О чем меня хотят спросить? - раздался приятный голос бабушки Рады.
Донна Шисса появилась с подносом в руках:
-- Вот Гриша приготовил травяной чай для Вас. Я взялась принести.
-- Донна Шисса, простите меня, но я узнал, что наш страж в Вас влюблен, - я хотел узнать, что она думает по этому поводу.
Женщина вскинула на меня глаза.
-- Я знаю, Треш.
-- Я спрошу, если можно скажите, а Вы?
-- Я?
-- Донна Шисса, я переживаю за Шоушаха. Это не мое дело, я знаю, простите.
-- Не за что извиняться, Треш. - Донна Шисса оперлась на край стола и глубоко вздохнула. - Я пока сама не знаю.
-- Видишь, Треш, не ты один не знаешь, - подключилась Рада.
-- О чем ты? - посмотрела на нее бабушка.
-- Треш, понимает, - Рада не стала отвечать на вопрос.
-- Понимаю, - я кивнул Раде. - Рада меня спрашивала, кто я по своей натуре? Я пока ей не смог ответить.
-- Да? - удивление Шиссы было неподдельным. - Не переживай, скоро поймешь. Рада тебе поможет. Она у нас такая. - Шисса рассеяно погладила свою внучку по голове. - Девочка моя, долго не засиживайся. - Попросила она Раду и пошла в кухню отнести поднос с чашками.
До десяти часов мы еще много о чем поговорили с Радой. Она очень увлекательно, со знанием вопроса рассказывала о техномагии. Ее умения меня поразили, насколько я понял, то она могла уже сейчас сдавать экзамен на звание подмастерья техномагии. Реально получить это звание девочка могла не раньше, чем в двенадцать лет. На звание мастера девочка могла претендовать только с двадцати пяти лет. Рада рассказала о своей учебе у бабушки. Также много она рассказала о своем дедушке. В ее описании дедушки меня поразила нежность, звучащая в ее голосе. Ее дед - Цурипович - снился ей постоянно, давал советы, помогал. Во многом Цурипович был похож на моего деда Игиса: одинаковые суждения, даже говор одинаковый. Я пожалел, что не встретился с ее дедом, на что Рада сказала, что расскажет своему дедушке обо мне и тот мне приснится. Я посчитал такой вариант немного невозможным, но Рада меня убедила, что ее дедушка сможет и не такое. Как она объяснила, ее дед специализировался на стыке техномагии и магии. Особенно много Цурипович работал над гипнозом, влиянием, внушением. Все это связано и со снами людей. Также он занимался защитой от влияний, внушений, гипнозов, принуждений и околдовываний.
В пол одиннадцатого вечера я понял, что Рада меня покорила, я захотел стать для нее другом. Я буду рад, когда Васенька вырастет и женится на ней. Какие мы везучие, что Васенька нашел такую необыкновенную, светлую, добрую и волшебную Раду для нашей семьи.
***
Следующим днем мне предстояло разбираться со Смиттом. Васенька организовал нашу встречу в "Лиловом листке". Я уже читал про агента Смитта, слышал о нем от брата, читал выдержки из личного дела от Хоррора, но не мог составить четкого определенного мнения. Мне нужно было первое впечатление.
Передо мной сидел стесняющийся, краснеющий молодой человек. Неуверенность сквозила в нем, в словах и движениях. Минуты через две нашего разговора я понял, что Смитт боится. О причине его страха я спросил напрямую.