Солнце уже зашло, и улица погрузилась во тьму, которую не могли разогнать слабо люминесцирующие вывески.
Тут было необычно много народу — опять-таки, в связи с приближающимися праздниками, — но все старались двигаться тихо и поменьше говорить. Мрачноватая обстановка здешних мест была, конечно, искусственной — процентов на девяносто. Но на десять процентов ее все-таки создавала действительная близость с потусторонним миром и призрачными существами, преимущественно — враждебными людям.
Умник тоже почувствовал это — и забился на самое дно внутреннего кармана Ницановой куртки, под специально надорванную подкладку. Сыщик раздраженно потер сильно коловшие пальцы — еще один признак, отмахнулся от какой-то лохматой и зубастой тени. Тень тут же упорхнула, оставив после себя пряный запах миндаля.
Стараясь не наталкиваться на прохожих, Ницан боком пробирался по тротуару, читая тускло освещенные вывески.
У одной он остановился. Вывеска извещала, что здесь ведет прием посетителей маг и чародей Арам-Лугальта, служитель Нергала и обладатель лицензии, выданной государственным управлением Тель-Рефаима.
Ницан опустил взгляд чуть ниже и убедился в том, что среди услуг, представляемых Арам-Лугальтой, числилось и избавление от множества болезней. Перечень болезней занимал целую дверную створку. Ницан слыхом не слыхивал больше половины названий и вовсе не был уверен в том, что болезни с этими названиями существуют. Например, некоторое время он пытался определить, что означает обещание избавить за приемлемое вознаграждение «от тоски смертной, тоски зеленой и тоски беспредельной».
Примерно посередине красовалась выделенная кровавым ободком «лихорадка Ламашту», и сыщик решительно толкнул тяжелую дверь и ступил внутрь. Странная густая темнота мгновенно обволокла его тело. Ноздри обожгло тяжелым запахом гнили и плесени. Он закашлялся и едва не задохнулся.
Впрочем, растерянность быстро прошла. Ницан поднял правую руку и громко произнес короткое заклинание на шу-суэнском диалекте староаккадского.
В таких случаях самым трудным для Ницана было не рассмеяться — заклинания на шу-суэнском диалекте больше всего походили на неприличные скороговорки. А всего-то и отличия от современного языка — другие ударения.
Тьма поначалу дрогнула — словно поверхность пруда, в которой бросили камень. Чернота сменилась серой рябью, побежала к краям, но тут же вновь стянулась вокруг непрошенного гостя. Ницан повторил заклинание громче, присовокупив несколько магических пассов, после чего извлек из кармана порошок, приготовленный из смешанного с серой мышьяка, с добавками высушенной пены бешеной собаки и толченой коры ядовитого дерева эц-самма. Бросив перед собой кругообразными движениями несколько щепоток волшебного порошка, он на всякий случай, отступил на шаг.
Что-то из использованных им средств вызвало почти мгновенное действие — тьма растаяла бесследно. Ее исчезновение сопровождалось испуганным восклицанием. Впрочем, сыщик не был уверен в том, что последнее ему не померещилось.
Теперь он стоял в центре вполне приличного современного офиса. От обычных деловых помещений его отличали некоторые детали обстановки — развещанные по стенам алебастровые маски устрашающего характера и несколько небрежно написанных заклинаний, вперемешку с причудливыми пиктограммами. Взгляд Ницана, переходивший от одного магического изображения к другому, остановился, наконец, на массивном двухтумбовом письменном столе.
За столом сидел Хумбаба.
Огромная — в полчеловеческого роста — голова, украшенная семью полуметровыми острыми рогами, роскошные — другого слова не подберешь — сверкающие белизной горного снега клыки, черная ядовитая слюна, стекавшая с длинного языка.
Но главное — глаза. Они горели настоящим кровавым огнем и бешено вращались — при том, что зрачки буравили сыщика. Малознающий посетитель легко мог забыть о том, что настоящего Хумбабу — демона-стража кедровых лесов Иштар — прикончил великий древний герой Гильгамеш около трех тысяч лет назад. Заодно были превращены в ничто магические рога демона — на самом деле семь каналов направленного Ужаса Преисподней, действенное и опасное оружие.
— Очень убедительно, — похвалил Ницан. Пододвинув стоявший сбоку стул, он сел напротив чудовища и небрежно закинул ногу за ногу. — И когти — самое то. Вот только у настоящего Стража Кедрового Леса пальцев — а соответственно, и когтей, — было по семь на каждой руке. А у вас только по пять.
Чудовище в некоторой растерянности посмотрело на собственные лапищи, лежавшие на столе. Опомнившись, Хумбаба рыкнул и полыхнул огнем в посетителя, но Ницан небрежно отмахнулся от полуметрового языка пламени, приподнялся и заглянул за стол.
— Да и хвостов тоже должно быть семь, — сообщил он. — По числу цветов радуги. У вас же — ни одного. Впрочем, я вас понимаю, — заметил сыщик. — Без хвоста сидеть удобнее. Но разговаривать привычнее все-таки в человеческом обличье. То есть мне, конечно, все равно. Хотите, я приму облик Убивающего-Взглядом-Калэба, пса Нергала? На курсах это был мой коронный номер, — он сделал движение, будто и впрямь собирался заняться магией. В действительности Ницан никогда не баловался трансмутациями — считал это скорее балаганным фокусничаньем, нежели подлинным искусством.
Но лже-Хумбаба этого не знал и по-видимому очень испугался — Убивающий-Взглядом-Калэб, во-первых, был столь чудовищен, что один его облик, говорят, мог кого угодно уложить на месте. А во-вторых, в отличие от Демона Кедрового Леса, жуткий пес благополучно существовал в царстве Эрешкигаль и Нергала и действительно время от времени вырывался оттуда на поверхность. Лже-Хумбаба подскочил на месте, треснувшись огромной башкой о потолочную балку, тоненько взвизгнул и окутался зеленовато-желтым облаком. Еще через несколько мгновений ядовитый туман рассеялся, и на месте страшного Демона Кедрового Леса появилось совершенно иное существо — молоденькая девушка с встрепанными рыжими волосами и перепуганным веснушчатым лицом. Колдовская мантия делала ее похожей на огородное пугало.
— Так я и знал, — резюмировал Ницан. — Никогда бы дипломированный маг Арам-Лугальта не унизился до идиотских трансмутационных эффектов. Ну и где он сам?
Девушка мрачно пожала плечами и, сморщившись от боли, приложила к шишке на лбу какой-то длинный корень, перевязанный в поперечнике плетеным шнурком. Шишка тотчас исчезла.
— А ты кто такая? — спросил Ницан.
— Помощница, — буркнула незадачливая волшебница. — Я дочь Арам-Лугальты. Помогаю ему в конторе.
— Ну и ну! — Ницан покрутил головой. — Хороша помощница! Я бы скорее предположил — агент конкурентов. Своими фокусами ты наверняка способна распугать половину клиентов. Приходит человек посоветоваться с магом о серьезных делах, а его встречает этакий монстр!
— Вот и неправда! — обиженно воскликнула помощница. — Наоброт, им это очень даже нравится. Это я придумала — встречать посетителей в образе какого-нибудь демона. Сегодня — Хумбаба, завтра — Лиллу-Алимта, послезавтра — Шедай-Раа. Превосходный эффект, между прочим. Люди, идущие к магу, на самом деле мечтают испытать страх. Иначе зачем бы им понадобился контакт с потусторонним? Только этот страх должен быть непродолжительным, а то сердце может не выдержать. Посетителей следует избавить от инфернального страха и вернуть им душевный комфорт. Именно это они здесь и получают.
— Но ведь это надувательство, — произнес Ницан. — Надеюсь, вы не вызываете настоящих чудовищ?
— Нет конечно, это же противозаконно, — серьезно ответила дочь мага Арам-Лугальты. — Иллюзия. Но никакого надувательства. Это всего лишь создание соответствующего настроения, вызывающего доверие к магу. А уже после этого мы исполняем пожелания и заказы клиентов… За очень небольшие деньги, — добавила девушка.
Ницана забавлял менторский ее тон — она явно повторяла слова отца.
— Как тебя зовут, юный гений рекламы? — поинтересовался он.
— Астаг, — ответила девушка.
— И что же, Астаг, никто не догадывается о том, что ваши демоны всего лишь иллюзия?
— Почему не догадываются? Маги с нашей улицы, конечно же, догадываются. Даже не догадываются, а знают наверняка. Никто не станет использовать такие опасные существа в действительности, это опасно и для самого мага, и для улицы Бав-Илу, и даже для всего Тель-Рефаима. Так что все знают, что мы занимаемся иллюзиями, но никто не собирается об этом заявлять во всеуслышание. Существует определенный кодекс отношений: каждый использует свои методы для рекламы и привлечения клиентов.
— Понятно… — Ницан внимательным взглядом окинул помещение конторы. Нигде никаких следов мага Арам-Лугальты не чувствовалось. И этом испортило сыщику настроение, которое немного поднялось после комической встречи с сидящим в кресле демоном. — Скажи-ка мне, Астаг, так где же найти почтенного Арам-Лугальту?
— Приходите через неделю, — ответила Астаг. — Праздники закончатся, и он вернется. Сейчас его можно найти разве что в каком-то курорте на Тростниковом море. Кажется, в Ур-Хадаше. Или Шаррукане, он точно не сказал, а я не спрашивала.
Видимо, Ницан выглядел весьма удрученным, потому что Астаг тотчас спросила:
— Может быть, я смогу вам помочь?
— Может и сможешь, — со вздохом ответил сыщик. — Посоветуй, у кого на вашей улице я мог бы проконсультироваться? По части медицинской магии.
Астаг явно обиделась.
— Между прочим, — гордо сказала она, — в последнее время я принимаю клиентов гораздо чаще, чем отец. Так что вам вовсе нет нужды искать консультанта. Что там у вас случилось? — деловито спросила она, пододвинув к себе огромную книгу для записей. — Проблемы со здоровьем? Какие именно? Утрата мужской силы? Восстанавливаем в три сеанса — заклятье на струнах арфы, стопроцентная гарантия. Всего три новых шекеля — по одному за сеанс. В качестве премии — приворот. Гарантия — три года. Снятие приворота заранее, по желанию заказчика. Кроме того…
— Стоп! — рявкнул обалдевший от словесного потока Ницан. — Помолчи. А то я действительно кликну Убивающего-Взглядом-Калэба. Настоящего.
Астаг замерла с открытым ртом. Видно, она готова была продолжить перечисление услуг, но выражение лица возможного клиента вкупе с угрозой заставили ее замолчать.
— Вот так, — снизил тон Ницан. — Успокойся, и послушай внимательно. Кстати, с чего ты взяла, что у меня проблемы с мужской силой?
Девушка пожала плечами.
— Мужчины вашего возраста, приходят к нам в основном с этим, — ответила она. — Вы что, обиделись?
— Вовсе нет. Хочу лишь заметить, что… — он махнул рукой. — Ладно, это неважно. Значит, в медицинской магии ты разбираешься?
Астаг кивнула и выжидательно посмотрела на сыщика. Ницан почесал в затылке. Почему бы, в конце концов, и не рассказать? Вдруг эта рыжая девчонка подскажет что-то дельное?
Ницан вздохнул.
— Очень хорошо. Погляди-ка сюда, — он выложил на стол печать, снятую с двери госпожи Энненет. — Это случайно не ваша работа?
Астаг склонилась над амулетом, не прикасаясь руками, зато едва не уткнувшись в магический рисунок длинным острым носом. Затем девушка подперла голову рукой и задумчивым взглядом уставилась в сводчатый потолок.