— Кто из нас двоих экстрасенс-провидец?
— Давай я тебе лучше мышечный зажим в плечах сниму, и мы ляжем спать.
— Давай.
Если бы Марченко не видела своими глазами, не поверила бы, что Сергей положил ей на плечи свои тонкие музыкальные пальцы, а не раскалённые металлические прутья.
— Ай!
— Спокойно… всё уже хорошо…
— Ой. Спасибо, правда, хорошо.
Лена ушла к себе в номер — но только затем, чтобы минут через сорок вернуться с подушкой и одеялом. Темнота, тишина и духота номера никак не давали ей успокоиться и уснуть.
Скрипке пришлось ещё раз прогревать ей плечи и шею, прежде чем она, наконец, задремала.
Сам он устроился в позе лотоса под окном.
Медитация не медитация, но в походно-полевых условиях ему нравилось проводить до десяти часов кряду в особом состоянии не-бодрствования.
К-кхрр!
Елена подпрыгнула на кровати. Прислушалась. Страшный хруст не повторялся. Проморгавшись после сна и оглядевшись, она вспомнила, что пришла ночевать в комнату Сергея.
Наверное, это он, умываясь в ванной, решил похрустеть пальчиками.
Бззз! Бззз!
Лена подпрыгнула ещё раз, но сразу же поняла, что это виброзвонок на её телефоне. Судорожно нашаривая трубку, она почему-то вспомнила предсказание Серёжи про звонок Игоря и чертыхнулась вслух, понимая, что Валуйский не станет звонить ей ни свет ни заря.
— Да, алло? — хрипло проговорила она, когда удалось, наконец, поймать трубку.
— Елена Валерьевна, это Владимир Фёдорович. Наш дом сожгли этой ночью.
— А…
Хлопнула дверь ванной, и в комнату вошёл Скрипка — при полном параде, но с полотенцем на голове. Кивнул на телефон в Лениной руке:
— Плохие вести?
— Хуже некуда. Дом Романовых сожгли.
— Ясно, — спокойно кивнул Сергей. — Собирайся, едем.
— Зачем? — Лена откинулась на кровать и уставилась в потолок.
Ее внимание привлекли шикарные трещины.
А ведь всё начиналось так хорошо. Елена столько надежд возлагала на следственный эксперимент! Она собиралась вести видеозапись, чтобы потом можно было ещё раз вернуться к анализу реакции всех участников… И где теперь все это проводить? Нарисовать контуры комнаты среди головешек?
— Что значит, зачем, — Скрипка энергично растёр волосы, отбросил полотенце на спинку стула. — Будем работать.
— С чем работать? — вяло возмутилась Лена. — Ты не понял, что ли? Дом сожгли!
Скрипка подошёл поближе. Заглянул Марченко в лицо:
— А кто поджёг?
До неё стало потихоньку доходить, что не всё потеряно.
— А ты сможешь узнать?
— Не знаю. Но проверить просто необходимо.
Марченко, Скрипка, Романовы, Сташины, Карский и ещё два десятка полицейских растянулись неровным кольцом вокруг пепелища. Чуть поодаль сворачивали шланги две пожарные бригады. Сады соседей потихоньку набивались соболезнующими и просто любопытными. Все ещё хорошо помнили, что именно в этом доме произошла страшная трагедия — и вот спустя два года в треске пламени прекратил существование и сам дом.
Крыша обвалилась внутрь, подмяв под себя второй этаж. Печная труба сохранилась вся целиком и теперь тянулась к небу обгоревшим страшным пальцем. Чёрный кулак, из которого торчал палец трубы — стены первого этажа, добротная бревенчатая кладка — ещё кое-где дымился.
Скрипка, переступая лужицы пены и обвалившиеся на землю головешки, подошёл к одному из оконных проёмов.
— Сюда.
— Что? — переспросила Лена.
— Над этим окном было то, в которое бутылку бросали.
— Какую бутылку?
К ним подошёл Карский со странным выражением на лице:
— Пожарные установили, что кто-то кинул в окно бутылку с бензином. В какое именно, я не знаю, так что…
— В это, — спокойно сказал Сергей. — То есть, прямо над ним. Пожалуйста, если вы дадите мне немного освоиться, я смогу понять, кто это был.
Карский нервно дёрнул воротник, и Елена подумала: а что, если это выражение на его лице — обычный страх?
Чего может бояться майор полиции Карский? Конечно, это было бы слишком просто, но почему бы Карскому не быть причастным к смерти Дмитрия и Оли?
Марченко продолжала молча любоваться вьющимися над стеной дымками и сосредоточенно гладящими чёрную стену белыми пальцами Сергея.
— Эй, а что он делает? — звонко выкрикнули у неё за спиной.
Елена обернулась.
К пепелищу подошли двое подростков.