(небольшая интерлюдия)
ЮнБёль волновалась так сильно, что руки подрагивали. Бабушки все время поправляла ее одежду и осторожно распределяла накрученные пряди, чтобы не испортить прическу. В коридоре прохладно, но Бёль заходить следующей, поэтому пришлось снять пуховик и теперь она затруднялась сказать, от чего дрожит больше – от холода, или от волнения.
– Я не смогу станцевать, – чуть ли не плача призналась она.
– Не нужно так волноваться, – успокаивала ее бабушка, – У тебя все получится, ты много тренировалась. Не сомневайся в себе. Ты у меня красивая. И талантливая. И самая-самая лучшая…
– Номер тридцать шесть, – скомандовала женщина, открывшая дверь комиссии.
Тридцать шесть – номер Юнбёль. Бабуля заняла для нее очередь ранним утром, но все равно они только тридцать шестые.
Person редко проводят открытые прослушивания, набирая людей преимущественно через музыкальные школы. Но у семьи Бёль не было денег на музыкальную школу, бабушка сама учила ее петь. И это бабушка всегда хотела, чтобы Бёль стала трейни именно в этом агентстве. До недавнего времени Бёль предпочла бы другое место, где больше нравящихся ей знаменитостей… но теперь хотелось в Person.
Даниэля она начала читать и смотреть, чтобы улучшить английский. В сети писали, что для хорошего владения языком нужно научиться понимать носителей и предлагали блоги на английском языке. Красивый парень сразу привлек внимание Бёль, поэтому теперь ей хотелось поступить в то же агентство, что и он.
Но сейчас не время думать о красивых парнях. Помещение, где проходило прослушивание, просторное. У входа за маленьким столиком сидит та женщина, что ее впустила, напротив входа – большой стол и там комиссия из четырех человек.
– Представься, расскажи коротко сколько тебе лет, откуда ты и чем увлекаешься, – сказала женщина, что сидела за столом с тремя мужчинами.
ЮнБёль поспешно поклонилась, выполняя все, как ей сказали:
– Меня зовут Ли ЮнБёль, мне четырнадцать лет, я из Сеула. Я учу английский, мне нравится ездить на велосипеде и читать веб-новеллы с фэнтези тематикой.
Она хотела продолжить – они с бабулей заранее обсудили, что она будет говорить, чтобы это было правдой, но при этом показывало ее как активную и умную девушку с некоторыми милыми слабостями, но тут дверь открылась и внутрь вошел… Даниэль Хан.
Он поклонился ЮнБёль, извиняясь.
– Ты чего? – засмеялся самый молодой из мужчин, – Решил всю очередь взволновать своим появлением?
– Простите, – низким голосом ответит тот, – Но мне срочно нужна подпись директора Ли. Нью-Йорк ради этого задержался на работе, меня попросили подписать все сегодня. Юристы одобрили, с контрактом все в порядке.
Вживую он звучал немного иначе – чуть более хрипло, чем в сториз. И выглядел нереально высоким. И красивым. Бёль восхищенно на него пялилась, совсем забыв о том, что она как бы на прослушивании и ее снимают на камеру.
Даниэль прошел к столу и выложил папку перед самым взрослым из мужчин. Тот углубился в чтение, а все тот же молодой весело спросил:
– Может останешься? Поможешь нам отобрать трейни.
Даниэль повернулся в сторону Бёль, отчего она чертовски смутилось, но при этом отвести взгляда не смогла. А парень улыбнулся ей – тепло так, по-доброму – и отвернулся обратно к своему собеседнику:
– Её бы я взял, она будет очень красивой через пару лет.
– Это важнее таланта? – хмыкнул тот парень.
– Если музыкальный слух есть, петь научить можно. А хорошей внешностью без операций разбрасываться в этом бизнесе глупо.
Бёль почувствовала, что краснеет. Даниэль Хан назвал ее красивой?
– Юнбёль, – обратилась к ней все та же женщина. – Давай продолжим? Ты будешь петь? Или танцевать?
– Петь, – испуганно выдохнула она.
– Сможешь начать? – все так же тепло спросила женщина.
– Или Даниэлю лучше покинуть помещение? – весело спросил тот же молодой парень.
Взрослые за столом начали хихикать, но женщина строго посмотрела на шутника:
– Не смущай ребенка еще сильнее!
ЮнБёль стыдливо опустила взгляд, пока взрослые на разный лад начали говорить тому парню, что ему действительно не стоило так смущать ребенка. Даниэль просто молчал.
– Ну и балаган вы тут устроили, – наконец заговорил самый старший мужчина, – Перед девочкой-то не стыдно? Возьми, Дан, я подписал. Хотя было бы приятнее подписывать такие документы в своем кабинете… а не в такой обстановке. Юнбёль, правильно? Прости за этот… непрофессионализм. В целом, Даниэль прав – ты проходишь по внешности. Приходи завтра на второй кастинг, все равно сегодня… шансы исполнить что-то нормально у тебя уже малы.
Бёль поспешно поклонилась, чувствуя такую волну признательности к этому мужчине – у нее от волнения и смущения аж дыхание перехватило. Тут бы попрощаться вслух, какое уж пение.
– Вот карточка, подробности тебе расскажут там же, где ты получала первую анкету, – женщина у входа уже встала на ноги и протянула Бёль небольшой картонный квадратик с номером девять.
Пока Бёль забирала карточку, Даниэль тоже успел дойти до дверей, а там вежливо пропустил ее вперед, придерживая двери. Бёль выскочила в дверь пулей – смотреть на парня было даже страшно. Она почти бежала к бабушке, а парень, из-за которого она вообще хотела сюда попасть, модельной походкой двинулся мимо ряда потенциальных стажеров. И вслед ему все оглядывались.
– Ты прошла во второй тур? – тут же набросилась на нее бабушка. – Хорошо спела?
– Я не пела, – помотала головой Бёль. – Он когда зашел, я жутко переволновалась, меня пригласили во второй тур как вижуала…
По ряду очереди тут же начал идти шепоток – дети передавали друг другу впечатления о том, что кто угодно бы растерялся в такой ситуации. Повезло ей, что внешность спасла.
Второй тур прослушивания проходил уже не так напряженно, их назначали по шесть человек на каждый час. Бёль была во второй партии, но они с бабулей приехали чуть ли не ко времени открытия офиса – боялись опоздать. Но их ранний приезд мало что решал – Бёль все равно бы зашла девятой.
Еще на первом этапе, вместе с разъяснениями о времени и месте, Бёль выдали листок с требованиями к туру. Если в первый день ты сам мог выбрать, что будешь исполнять, то во второй выбирать приходилось из нескольких треков. Нужно спеть куплет и припев из пяти песен на выбор – от самой простой до настолько сложной, что у Бёль бы даже при очень долгой подготовке не получилось ее спеть. Кроме песни, было еще три рэп-партии на выбор, которые тоже нужно исполнить. И то же самое с танцем – пять известных к-поп танцев, в которых нужно исполнить хореографию указанного кусочка. В самом листе было написано, что оптимально брать то, что покажет реальный уровень, чтобы комиссия могла вас оценить.
Из-за этого прослушивание перед комиссией проходило действительно быстро. Заходишь в зал к комиссии и исполняешь заготовки одну за одной – вокал, рэп, танцы. В промежутках между "выступлениями" ей задавали уточняющие вопросы. Решение сразу. Ее принимают.
Вторая комната, делают фото на белом фоне, дали заполнить анкету, взяли контакты бабушки и мамы. Оставили подождать, а потом выдали пропуск. В субботу к десяти быть без опозданий, экскурсию будут проводить всем трейни одновременно, отстанешь – не узнаешь много важного.
По сложившейся традиции, в субботу бабуля привезла Бёль без пятнадцати девять и ей пришлось стоять в коридоре с ворохом одежды, пока кто-то из персонала не уговорил ее уйти в комнату отдыха и вернуться ко времени. Знакомство с кошками ее заметно шокировало. Ранним утром вся эта армия жаждала ласки, а кроме Бёль в комнате никого не было… после пришлось потратить минут пять, очищая джинсы от шерсти – благо, специальные ролики висели в маленькой "прихожей" перед входом в сам зал. Все время ее очистки за стеклянными дверьми на нее укоризненно смотрело шесть пар кошачьих глаз – порицали то ли за то, что она от них ушла, то ли что ее не устроило их заботливое утепление ее одежды.
Трейни было действительно много. Многие так красиво одеты, что Бёль стало стыдно за свои простые джинсы и кардиган. Их разделили на группы для удобства, провели экскурсию по важным для них местам, после завели в репетиционные залы – мальчиков и девочек отдельно.
Старшую трейни звали Хана, ей было всего восемнадцать лет. Красивая невысокая девушка, она сняла кроссовки и залезла ногами на диван, чтобы все ее видели. В комнате их собралось больше тридцати человек.
– Внимание на меня! – скомандовала она. – Меня зовут Ким Хана, можно просто по имени или онни. Я – старший трейни среди девушек. Меня попросили рассказать вам то, что не является официально записанным в уставах, но по сути является правилом этого агентства.
Девчонки сначала вроде зашумели, но тут же начали шикать друг на друга, чтобы стало тихо. Хана продолжила только когда все замолчали:
– У вас есть меньше месяца, чтобы убедить учителей и наставников, что вы реально хотите учиться, – уверенно говорила она, – Через месяц отсеется как минимум треть от всех присутствующих. Через два месяца они еще больше сократят количество трейни, оставив только тех, с кем будут готовы работать. Почти все трейни Person, отстажировавшиеся больше года, дебютируют – здесь или в других агентствах, но для того, что иметь шанс на эту годовую стажировку, вам нужно хорошо работать уже сейчас. У вас у всех разных уровень навыков, кого-то вообще могли взять из-за внешности, поэтому главное, что вы можете сделать для своей будущей карьеры – показать, что вы действительно готовы тяжело работать и становиться лучше. Не пропускайте занятия, не грубите учителям и не пытайтесь доказать кому-то, что вы здесь лучшие. У нас все лучшие. Отсев будет идти не только по навыкам, но и по проявлению характера. Скандалисты у нас не задерживаются.
Бёль слушала ее внимательно. Она очень хотела продержаться больше двух месяцев. Даже не так – она хотела дебютировать в этом агентстве. Поэтому тяжелая работа ее не пугает. Если ее выгонят – бабуля потом ей это не простит… да и она сама себя не простит.
Хана им помогала во многом. Водила на все занятия чуть ли не за ручку, объясняла непонятное. Кто-то шепотом говорил, что ей за это платят. Хана это и не скрывала. Должность старшего трейни после открытых отборов – оплачиваемая. Хана получает что-то вроде стипендии за то, что помогает новичкам освоиться. Для Бёль это было неожиданным знанием – ей казалось, что трейни не могут получать деньги от агентств.
Но лично Бёль больше помогла другая девушка. Когда она переехала в общагу, ей выделили место в комнате с Шин Миён. С ними было еще две девочки, но, на самом деле, уже через неделю тех исключили. Отсев действительно шел постоянный и Бёль не была уверена, что выжила бы без бойкой и нагловатой Миён.
Их сразу немного выделили среди трейни. Про Бёль все говорили, что она красива и будет еще красивее с возрастом, а внешность Миён уже полностью сформировалась и она действительно красавица. Среди девчонок они вдвоем были самые привлекательные, что многих расстраивало. А Миён еще и была лично знакома с Даниэлем – она сестра того парня, с которым он ведет аккаунт ТикТок.
Собственно, к ней постоянно кто-то подходил с просьбами познакомить их с ее братом. Миён над ними в ответ насмешничала, говоря что ее брат в девушке сейчас не нуждается. Но как-то вечером, когда у них двоих никак не получалось разделаться с танцем, Миён позвонила брату, тот пригласил их в другой репетиционный зал. Даниэля там не было, только еще четверо парней из их группы. Они очень мило помогли им с хореографией, а Минсок еще и угостил Бёль конфетами. Вообще Бёль конфеты не ела – бабуля говорит, что от них поправляются – но отказываться было неудобно.
Чем чаще Бёль говорили, что ее оставят потому что она красива, тем сильнее она хотела доказать, что способна на что-то большее. Бабушка учила ее петь, но голос у Бёль не особо сильный. Зато в агентстве обнаружилось, что у нее хорошая дикция и она умеет быстро зачитывать рэп. А еще – что общая музыкальность и требование бабушки держать себя в форме сделали ее неплохой танцовщицей. К тому же Миён хорошо танцует, поэтому с удовольствием ей помогала.
Их отчисляли сначала по чуть-чуть. Начали с тех, кто не внял советам Ханы и пытался что-то кому-то доказать агрессией. Соседок Миён и Бёль исключили вместе – они подсыпали перец на постельное белье. Неизвестно, какого результата они ожидали, потому что Бёль это поняла не по каким-то кожным проявлениям, а потому что начала чихать, когда положила голову на подушку. Миён тоже. Они так громко чихали, что к ним пришла Хана, простыни встряхнули, начали чихать всей комнатой… но комнаты на четверых закрываются на замок, а перец был только на постелях Бёль и Миён, так что исключили обоих подозреваемых, хотя они так и не сознались. Этот случай был в самом начале, после чего такие пакости никто не строил.
Через месяц, после первого отчета, ушло сразу двенадцать девочек. Бабуля постоянно говорила Бёль, что она не может расслабляться – ей нужно много заниматься, следить за кожей и не есть сладкое, но с последним были некоторые проблемы из-за Миён. Та периодически таскала Бёль с собой к брату, а там почему-то все хотели ее накормить. Возможно дело в возрасте, а может в том, что она и правда худая, но её даже менеджер Даниэля угощала сладким кофе… про количество леденцов от Минсока и говорить не стоит. А ведь их младший в группе всего на год ее старше. Но при этом к ней все относятся совсем как к ребенку…
[*Пояснение для главы)). Хотелось показать кусочек жизни обычного корейского трейни. А еще, через бабушку этой девочки, как многие корейцы относятся к своим красивым детям. Для семей из нижней прослойки среднего класса иметь красивого ребенка – это возможность сделать из него айдола, а это шанс разбогатеть. Таких красивых мальчиков и девочек таскают по кастингам, стараясь устроить непременно в крупное агентство, где есть нормальные общежития и хотя бы обеды. Да, почти во всех крупных агентствах трейни бесплатно кормят обедом. Многие трейни в принципе только обедают. Заодно и растолстеть не получится. На таких детей нередко семья оказывает даже большее давление, чем агентство. Как в случае Юнбёль – ей даже не позволяли сладкое, чтобы она не набрала вес в свои четырнадцать.*]