Просидела я возле Николая еще с полчаса. Потом пришлось уйти. Начались процедуры. Я мешалась. А еще пришел Морозов, который хмуро посмотрел на меня и все же запретил впредь приезжать в больницу. Я попыталась открыть рот, но мне его тут же заткнули одной фразой.
— Настя, представьте, если с вами все же что то случится. Могут пострадать Алекс, Матвей. А что будет с Николаем? Вы прочувствуйте его. Раненный, беспомощный. Что ему делать в этой ситуации?
— Матвей — это напарник Алекса?
Только это я и спросила. И больше ничего не сказала.
Лене, кстати, тоже запретили ездить в больницу. Она расстроилась, но не роптала. А еще призналась мне, что как только Виктора выпишут, она переедет к нему. Правда, жил он в другом районе, но ей все равно. Мы с ней немного поспорили о Джеке. Она хотела его забрать, но я все же убедила ее оставить Джека нам. Вообще, Лена была непривычно уверенной и довольной. И я была очень рада за нее. Тем более, что она прошептала мне на ухо, что Виктор сказал ей, что она ему очень нравится. А Виктор с его основательностью, уверена, и замуж ее скоро позовет.
На следующий день я познакомилась с Матвеем, или как его называл Алекс, с Мотей. Это был клон Виктора. Такой же огромный и спокойный. И теперь рядом со мной постоянно находился или Алекс, или Мотя. Даже в Эдельвейсе и у нас дома. Они же провожали и встречали Ваню и гуляли с собаками.
В Эдельвейсе на следующий день состоялся длительный и обстоятельный разговор с Аделаидой. Мы просидели пару часов, решая, сколько будет стоить поиск угнанных машин, потерянных котов и собак, и какой процент с каждого заказа буду получать я. В итоге я уговорила Аделаиду за поиск животных поставить чисто символическую плату. А вот поиск автомобилей имел сложную сетку цен, зависящую от стоимости угнанного автомобиля, от его возраста и «раритетности». Аделаида еще и «раритетность» владельцев негласно туда же внесла. И ладно. Ей виднее.
Влад пришел в Эдельвейс на следующее утро, после нашей встречи. Сияющий. С букетом цветов и фотографией своего Бугатти. Очень красивый автомобиль. Действительно какой-то космический. Мне захотелось такой же. Но я не стала озвучивать свои желания. Влад смотрел на меня с живым интересов и все предлагал мне свидания. В ресторане, в своем загородном доме, с автомобильной прогулкой по городу, в музее автомобилей. Последнее мне показалось очень интересным. Но пойду я туда с Колей и Ваней. Ну и с Лешкой, если старший Павлов к нам соизволит присоединиться. Выслушав мои вежливые отказы, Влад дернул губами, подумал и сказал, — Я отпраздную возращение автомобиля в его родной гараж. С помпой, но при ограниченном числе гостей. Будут мои друзья, Бугатти и вы. Причем отказ я не приму. Я в курсе ваших личных проблем, поэтому назначим дату позже. Я буду вам звонить.
Я про себя усмехнулась. С помпой, но при ограниченном числе гостей. Забавно.
А миллиардер, меценат и плейбой, как его охарактеризовала Аделаида, после этого ультиматума, окинул меня явно заинтересованным взглядом, весело улыбнулся и ушел. Да. Обаятельный олигарх. Даже несколько неожиданно. Вчера он показал себя более жестким и закрытым. Но у меня уже есть любимый мужчина. И точка.
Через пару дней поступил заказ на угнанную Тойоту. Машина в угоне была чуть больше часа, и найти ее не составило труда. И после этого пошел вал угнанных автомобилей. Каждое утро возле Эдельвейса нас поджидал очередной невезучий владелец авто, так как чаще всего угоны совершались ночью. Нам не понадобилась специальная реклама. Автовладельцы сами распространяли сведения о нас своим друзьям, родственникам. На нас с мальчишками деньги полились просто водопадом. Я открыла три счета. На себя, на Ваню, и на Алексея. И оставив определенный процент на хозяйство, остальные деньги в равных долях клала на эти счета.
Прошло около трех недель. С Колей мы созванивались каждый день по несколько раз, но я все равно скучала. И постоянный карантинный режим тоже действовал на нервы. Дом, соседний подъезд и опять дом. Я даже в магазин перестала ходить. Все продукты покупали Алекс и Мотя. В городе вовсю хозяйничала зима. Первая в моей жизни зима. Так хотелось погулять в заснеженном сквере, упасть в пушистый сугроб только что выпавшего снега. И смотреть, как вращаются снежинки, превращая окружающее пространство в движущийся космос. А еще ведь есть лыжи, горки, коньки и ледянки. Так хотелось попробовать все это! А я только и могу смотреть в окно. Ситуация меня заморозила, как будто я осенний цветок, застигнутый морозом. Внутри все застыло в напряженном ожидании. Когда же это кончится!? Когда Коля вернется!? Когда вернется нормальная жизнь? Я не задавала вслух эти вопросы никому. Но про себя думала об этом.
В пятницу состоялся разговор с Аделаидой. Она просила в случае необходимости принимать владельцев угнанных авто и в субботу с воскресеньем. Я сопротивлялась. Так ни к какому консенсусу мы и не пришли, и расстались раздраженные и недовольные друг другом. Выйду замуж за Николая и открою свое агентство. Разозленная и с этими мстительными мыслями около пяти часов я отправилась домой в сопровождении Матвея. Вышли из подъезда. Мой рабочий день с понедельника был вне графика. Я приходила в Эдельвейс к девяти утра и затем в течение дня, если были посетители по моему профилю. На телефоне в конторе теперь была старушка из соседнего дома. Хотя старушкой ее можно было назвать только по возрасту. Ей уже исполнилось шестьдесят пять лет. Но она была стройной, энергичной, спортивной и в компьютерных программах разбиралась лучше меня, Лены и Вадима-охранника вместе взятых. Лениного Виктора, кстати, давно выписали. Лена переехала к нему и теперь бегала с постоянным мечтательным взглядом и полуулыбкой на губах. Мне она радостно рассказывала о всяких бытовых мелочах. Какая у Виктора квартира, какая мебель, какая ванна, какой завтрак он любит. Как они вместе ходили гулять, и он купил и подарил ей красивый браслетик. Как ей отец прислал трехлитровую банку соленых арбузов, и что Виктору они так понравились, что он съел всю банку за один присест. О чувствах и отношениях Лена почти не рассказывала. Мне первой начинать разговор об этом казалось неэтично.
Но всё же однажды я не выдержала и спросила ее, — Виктор лучше Витюши?
Лена не задумываясь тут же ответила, — Он лучше всех!
— А в постели?
Лена счастливо улыбнулась и прошептала мне на ухо, — И в постели лучше всех! Он такой…
— Какой?
Она покраснела, но храбро продолжила шептать.
— Большой. Везде большой. И нежный. Добрый. Спокойный. Серьезный. Я ему сказала, что замуж за него хочу. Сказала и испугалась. Вдруг я все испортила. А он меня прижал к себе и сказал, что мы поженимся как только в «Барсе» все нормализуется.
— Я очень рада за тебя. На нашу с Виктором свадьбу уже придете как жених и невеста. А потом мы к вам на свадьбу придем. Видишь, как все хорошо обернулась. А у Витюши только прислуживала и от его пьяных выкрутасов страдала.
Лена вдруг горделиво выпрямилась и довольно улыбнулась.
— Я Витюшу видела недавно. С его мегерой. Он почти бежал к своему подъезду и огрызался на нее. А она орала на весь двор. На него орала, дура. Ругалась, что от него никакого толку. Они меня не видели. А жаль. Я из машины вышла. Виктор меня на работу подвез. Я была красивая, счастливая! Да! Жаль, что они не видели.
Мы с ней тогда несколько минут мстительно хихикали. Я тоже была довольна, что Витюша наступил на свои же собственные грабли.