Сделал передышку, на минуту расслабившись и глубоко вдыхая воздух, прислушался, нет ли кого-нибудь движущегося в смежной комнате, на случай, что шум его падения может заставить Рензика или кого-нибудь из клонов войти, чтобы узнать, в чем дело. Но никто не вошел, и он собрал силы для второго этапа борьбы.
На четвереньках, полуползком протащил свое тело по полу на противоположную сторону комнаты. Двигался не быстро — мучительно, сантиметр за сантиметром. И ему начало казаться, что с каждым мгновением двигаться становится все легче. Может, сам факт, что он борется, помогает ему сопротивляться, приближая момент, когда его организм избавится от действия лекарства? Надежда росла, вливая решимость с нарастающей яростью в его немощные мышцы.
И вот он, наконец, дополз до своей цели. Ближайший шкаф медицинского оборудования — какой-то диагностический прибор, питающийся от какого-то общего источника, подающего электроэнергию на оборудование жизнеобеспечения внутри силового поля.
Он протянул руку, теперь сомнения не было: движения становятся немного быстрее и даются легче. Но все равно пройдет некоторое время, пока действие лекарства прекратится естественным образом. И слишком много времени уже прошло, медик в любой момент может вернуться в комнату. Свой отчаянный план надо выполнять.
Слабо сверкнув искрами, провод питания аппарата оторвался от стены. Медленно, непослушными руками, Кейлл отодвинул по кабелю изоляцию. Затем зажал оголенный провод в руке и не колеблясь надежно воткнул его назад в розетку.
В мозгу вспыхнула яростная вспышка белого пламени, пробежала по каждой клеточке, по каждому нерву. Рот открылся в беззвучном крике, тело изогнулось и подскочило в мощной конвульсии, напряглось, скорчилось, затрепетало. Но эта страшная спазма длилась всего лишь секунду, потому что тело отбросило в сторону, и кабель, который он сжимал в руке, выдернулся из розетки.
Освободившись от этой агонии, он в полусознательном состоянии свалился плашмя на пол. Сердце стучало о грудную клетку, легкие отказывались вдыхать воздух, мышцы, казалось, превратились в кисель, но стержень существа, где гнездилась воля и дисциплина, жил и боролся со слабостью и с холодной решимостью вытаскивал его на поверхность сознания. Он заставил глаза открыться, судорожно вдыхая воздух и слабым движением поднял руку стереть пот, заливающий ему глаза.
И поток радости захлестнул его, отметая слабость и боль, даже эту дикую боль в обожженной коже на пальцах, сжимавших провод.
Рука, которую он поднял к голове, двигалась легко и свободно.
Шок сделал свое дело. Нервная система избавилась от лекарства.
Эта необузданная радость и безграничная решимость подняли его с пола. Не желая рисковать и вставать на ноги, он полз назад к койке и с трудом взобрался на нее. И мешком повалился на жесткий матрац, отдаваясь изнуренной усталости и реакции на шок.
Он понимал, что ему нужен только отдых. Последствия страшного шока быстро пройдут, удивительная приспосабливаемость организма скоро восстановится, сердце забьется нормально, и в тело вернется вся прежняя сила. Теперь любой вошедший посчитает, что он находится под воздействием лекарства, и он может притворяться сколько угодно времени, сколько понадобится.
Но сам он скоро станет прежним со всеми ждущими своего часа способностями и выучкой.
Глр, войдя в его сознание и почувствовав перемену, вскрикнула от радости и удовольствия.
— А ДАЛЬШЕ ЧТО? — спросила она.
— ПОЛЕЖУ ПОКА СПОКОЙНО, — сказал ей Кейлл. — НО ЖДАТЬ, КОГДА ОЛТЕРН ПРИМЕНИТ НАРКОТИК ПРАВДИВОСТИ И СДЕЛАЕТ МНЕ ПРОМЫВАНИЕ МОЗГОВ, НЕ НАМЕРЕН.
— ПОЖАЛУЙ, НЕ СТОИТ, — согласилась она. — ЕСТЬ ЕЩЕ ОДНА ПРИЧИНА, ПОЧЕМУ ТЫ ДОЛЖЕН ДЕЙСТВОВАТЬ, НЕ ОТКЛАДЫВАЯ. ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ, КОГДА Я СИДЕЛА, БОДРСТВУЯ, СРЕДИ ТЕХ СКАЛ, МЕЖДУ ТУЧАМИ Я УВИДЕЛА ЗВЕЗДЫ.
На мгновение Кейлла огорошила тривиальность этого замечания. Затем он догадался, что она имела ввиду, как раз в то же мгновение она мрачно подтвердила его догадку:
— ПРАВИЛЬНО. ЗДЕСЬ СНАРУЖИ НОЧЬЮ ПОДНЯЛСЯ ДОВОЛЬНО СИЛЬНЫЙ ВЕТЕР.
Волнение чуть не помешало ему дать ответ Глр:
— ГЛР, ЕСЛИ ЗВЕЗДНЫЙ ВЕТЕР ПОДНИМАЕТСЯ, ЗНАЧИТ, ТЕБЕ НАДО ИСКАТЬ УБЕЖИЩЕ. ВОЗВРАЩАЙСЯ В ТУ ПЕЩЕРУ, В КОРАБЛЬ.
— ПОКА ЕЩЕ РАНО, — твердо ответила она. — У МЕНЯ ЕЩЕ МОЖЕТ ПОЯВИТЬСЯ ШАНС ПОМОЧЬ ТЕБЕ. СЕЙЧАС ВСЕГО ЛИШЬ ВЕТРЕНЫЙ ДЕНЬ.
— Глр… — начал было он, но понял, что она отключилась от его сознания, чтобы избежать дальнейших споров. И в любом случае времени ни на разговоры, ни на отдых больше не оставалось.
В комнату вошло четверо вооруженных клонов — трое Кэлларов и один Миклас. Кейлла больше заинтересовали их руки, а не лица.
Пистолеты в руках — не пулевые, а современные энерголучевые, которые, очевидно, внутри силового поля должны действовать, как и все остальное оборудование на энергопитании. Ясно, что Олтерн решил не рисковать, хотя Кейлл должен был оставаться одурманенным и неспособным даже пошевелиться.
Он позволил телу оставаться в неподвижности с виду беспомощным, когда два клона грубо подняли его с кровати. Пока двое других держали его на мушке, его посадили в специальное кресло, стоявшее у ближней стены — прочное, на колесах, рама металлическая, спинка высокая и регулируемая подножка. Кейлл обмяк в кресле, склонившись набок, и четверо охранников выкатили его из кабинета.
Дверь выходила на широкую круглую площадку, давая Кейллу возможность бросить первый взгляд на внутреннее устройство башни. В середине свободного пространства размещалось лифтовое оборудование — металлические токопроводящие трубы, в них металлические диски, скользящие вверх и вниз под действием какой-то магнитной силы. Размеров каждого диска хватило на шестерых, если тесно прижаться друг к другу, а по кругу расположено четыре шахты, входы у каждой пары открывались в противоположные стороны, а вокруг свободного пространства — прочные двери в комнаты на этом этаже.
Диски двигались внутри шахт не останавливаясь, с интервалом в три метра. Довольно знакомая конструкция, поэтому Кейлл знал, что, достигнув верха, диск смещается на шахту спуска, а внизу — на подъем. Он также знал, что стенки шахт глухие, лишь на каждом этаже есть отверстие, проем, чтобы пассажиры могли войти или сойти с движущейся поверхности диска. Для нормально двигающегося человека дело не трудное, но когда охрана втаскивала кресло Кейлла на диск, послышался звук сильного удара и почувствовался ощутимый рывок.
Когда его втаскивали, один из охраны недооценил вес обмякшего тела Кейлла, и металлическое кресло углом зацепилось за стену шахты лифта.
— Осторожнее! — завопил второй клон, поспешно отдергивая кресло назад. — Хочешь питание выключить?
— Верно, — заметил с подковыркой третий клон. — Мы собираемся подниматься, а не падать.
Все рассмеялись, и смех постепенно затих, по мере того, как диск плавно поднимался по шахте. Но Кейлл отложил в памяти эту частичку информации. Диски питаются энергией непосредственно от стен шахты — и это питание, кажется, легко прервать.
Он понимал, что если собираешься подстроить поломку, то надо отключить как можно больше механизмов.
Пока продолжался плавный подъем, он старательно фиксировал в уме все детали, попадавшиеся ему на глаза. Каждый этаж выше трех метров — от пола до потолка, полы толстые, между проемами в шахте на каждом этаже диск несколько секунд полностью перекрывает отверстие в полу.
Похоже, что все этажи башни имеют одинаковое устройство — круглое свободное пространство вокруг лифтов, да двери в различные помещения. А в них, естественно, должны быть двери и смежные помещения, как в клинике.
Простая и рациональная планировка. И это означает, что выйти из башни, подняться возможно. Не очень-то обнадеживает, подумал Кейлл, если собираешься бежать. Особенно, когда надо найти еще Тама и прихватить его с собой. И все-таки он продолжал спокойно осматривать окружающее, выискивал, что могло бы дать ему хотя бы тень шанса…
На верхнем этаже, наконец, клоны выкатили кресло с диска лифта и вкатили его в ближайшую дверь. За ней оказалась удивительная комната. Офис или центральный пункт управления, занявший весь объем башни и заполненный разнообразной аппаратурой. Всевозможные компьютеры и блоки памяти многоцелевого назначения вперемежку с оборудованием связи разной формы и всяческих размеров. Кейлл долго и внимательно рассматривал ее. Где среди этого обилия оборудования, может быть, находится линия связи, ведущая прямо в штаб Полка смерти. Всего лишь в нескольких метрах, но все равно как в нескольких парсеках.
Золотая фигура Олтерна возвышалась у стола, на котором громоздились различные механизмы и материалы — небольшие аппараты связи и калькуляторы, горы тонкого пластика компьютерных информлент, звездные карты и еще что-то. Но взгляд Кейлла приковало к себе большое окно за спиной золотого гиганта. Он увидел небо Райлина — в клочьях разорванных облаков, с тусклыми просветами подсвеченного солнцем неба.
Олтерн проследил за его взглядом.
— Буря, которая периодически бушует на этой планете, набирает силу, — сказал он своим монотонным зычным голосом. — Именно поэтому мы выбрали эту планету — ее почти не посещают.
— Я думал, — заметил Кейлл, медленно, как бы с трудом двигая скованными лекарством губами, — что у вас хватит ума построить базу под землей.
— Полк Смерти в пещерах не прячется. Силовое поле легко выдерживает штормовой ветер. Это своего рода символ, если хочешь, того, как Господин силе противопоставляет еще большую силу и побеждает.
Опять — двадцать пять, подумал Кейлл. Вечная самодовольность, чопорное тщеславие и самодовольство, которые постоянно проявляет Полк Смерти — как будто сама лишь принадлежность к нему питает уверенность в превосходстве его личного состава. В прошлых стычках Кейлл воспользовался этой самоуверенностью себе на пользу. И теперь, может быть, тоже удастся.
— Будем надеяться, что электропитание откажет, — пробормотал Кейлл.
— Будем надеяться, что нет, — ответил Олтерн. — А тебе это не поможет, если даже так. — Повернул свою гладкую золотую голову. — Рензик!
Из угла комнаты, куда Кейлл еще не успел посмотреть, быстрыми шажками подошел медик.
— Вколи раствор правдивости, — приказал Олтерн.
Продолжая сохранять беспомощную позу, в своем кресле, Кейлл расслабился и не шевелился. Он слышал, как Рензик возится с другим компрессорным шприцем. И слышал, как Олтерн резко скомандовал клонам, и двое, ловко повернувшись кругом, вышли из-за кресла Кейлла, подняли пистолеты.
Но большая часть его внимания была обращена внутрь самого себя. Она оценивала физическое состояние, отмечая, что пульс и дыхание пришли в норму, что сила и энергия вновь вливаются в тело. И он вновь начал собирать эту силу, накапливать, организовывать ее под своим контролем и направлять, и она, как река, перегороженная дамбой, усиливала свой жуткий напор.