Лосев долго ругался. Первый раз Вовка видел Лосева злым. У Зинки дрожали губы.
- Ну хватит, Юрка. Успокойся. Она сейчас расплачется. Завтра мы пойдем вместе к Шалину. Смотри, опять солнце спряталось.
Лосев заставил себя улыбнуться.
- Ладно, оставим. Ну, Зинка, подыми голову. Смотри, ветер поднялся. Братцы, это нечестно. Я так с ним не договаривался. Эй, баргузин, пошевеливай вал! Вечером Вовка напишет в письме к... Да. Домой. "Попали в бурю. Шторм - девять баллов. Огромные океанские волны заливали бригантину. Но команда мужественно боролась".
- Юрка, не трепись.
- Почему? Ну хорошо. По-другому: "Ветер, как полагается в подобной обстановке, гнал крупную волну. Лодка отплясывала нехороший западный танец "буги-вуги". Я сидел на корме и обнимал Зинку". В скобках Вовка отметит, что он, дескать, вынужден был обнимать. Иначе оба полетели бы за борт.
- Юрка... Меняемся местами. Сам обнимайся.
...Вовка обнимается! Как вам это нравится? Эх, Люся...
- Сиди, Вовка, я же шучу.
- Юрка, я не хочу с Вовкой сидеть.
- Зиночка!
- Юрка, меняемся местами!
- Заладили. Вовка, куда ты? Дурак. Еще немного - и мы в воде.
- Теперь ты иди на мое место. Зинка, держи равновесие. Осторожно. Медленнее. Юр, иди. Я буду следить за лодкой!
...Пускай сам к ней идет. Вообще, нас здорово качает. Пошлая обстановка. Вон летит чайка. Почему - чайка? Привык: летают чайки! Может, еще какой зверь! А как этот "зверь" о нас думает? Человек скажет: дерево и побежит довольный мимо. А птица не знает, что это дерево - дерево. Для нее это целый мир. Мы проскользили по воде и скажем: были, мол, на реке. А "зверь" знает, что река опять же особый мир, котор... Ма! Черт!
В следующее мгновение Возка погрузился в "особый мир".
...Доигрались! Кажется, я загляделся. Ну и холод!
Вынырнул. Рядом голова. Фыркает. Из-под прилипших волос злые глаза Юрки.
Зинка цепляется за доску. Это не доска. Это же перевернутая лодка. Дно погружается вместе с Зинкой. Она кричит:
- Я плохо плаваю.
Этого можно и не говорить. Так заметно. Юрка уже у лодки. Что-то говорит. Зинка обхватывает его шею, спину. Плывут. Надо помочь.
- Вовка, мать твою в гору, плыви сам. Думай о себе. Я приказываю. Берегись судорог. За меня не беспокойся. Я моряк.
Они плывут рядом. Лосев кричит:
- Спокойнее. Только спокойнее. По течению и вправо, к берегу!
...Одежда. Ботинки. Хороша разминка. Я прилично плаваю. Но это не соревнования. Загнусь. А Лосеву еще труднее. На спине Зинка. Интересно, воду специально морозили? Доплыть. Главное - дыхание. Ни о чем не думать.
Ни о чем не думать...
Ни о чем не думать...
Ни о чем не думать...
Ни о чем не думать. Сколько времени прошло? Минут пятнадцать? Час? Три часа? Берег близко. А Лосев? Он все время с Зинкой. Вот он! Подожду.
- Юрка, дай Зинку. Берег близко!
Лосев молчит. Зинка цепляется за Вовку.
- Осторожней, дура, не за горло!
Лосев приказывает неестественно ровным, тихим голосом:
- Плыви спокойно, я за тобой.
Какие у него огромные темно-рыжие зрачки! Огромные. Во весь глаз. Раньше не замечал этого...
- Плыви, не оглядывайся! - доносится Вовке в спину.
Лосев думает о нем. Самый близкий человек у Вовки - Лосев. Лосев и Люся. А тут Зинка! Проклятие. Так двое потонем. А ну ее к черту! Пускай сама плывет. Лучше один, чем двое. Нет. Лосев тащил ее с середины реки. А тут? Метров десять. Течение слабее. Только бы не судороги. Так, еще литр воды наглотал. И оступиться нельзя. Вдруг нет дна. И Зинка... Ничего. На берегу Юрка будет рассказывать: "Нырнул я. На дне обстановочка! Порядок. Двух знакомых щук встретил. На Тихом океане встречались. Привет, говорят, морячок".
- Вовка, я сама.
- Держись, дура! Держись, Зиночка!
Сама только топором. Как и я сейчас. Два гребка. Не больше.
До берега метра три. Он перестал грести. И стукнулся коленями о дно.
Зинка подняла его. Сам он не мог встать. Било в висках.
Вышли.
Вот она, земля. Доплыли. Вряд ли кто может доплыть с середины Бии!
Он оглянулся.
Лодку уже унесло. Чайка парила низко над водой.
Зачем Юрка прячется? Где он?
Или...
Солнечный луч, прорвав тучу, ударил в воду, и река стала красной.