— Нет.
— В кино.
— Нет.
— На выставку. В цирк. На край света.
— Хватит отгадывать, — сказала Шахана.
Она достала из сумки коробочку для еды и открыла крышку. Она сама приготовила бутерброды: маринованное манго со сливочным сыром.
— По два каждому. Кто хочет?
Шахана и Биби съели по полбутерброда.
На второй этаж поднялся кондуктор и сказал, что им на следующей выходить.
Когда они вышли из автобуса, девочки взяли Назнин за руки.
— Закрой глаза.
Она повиновалась.
Они потащили ее за собой:
— Пошли.
Назнин открыла глаза.
— Нет, иди с закрытыми глазами.
Ветер обдувает кожу, солнце согревает веки, волосок щекочет щеку. Назнин шла и чувствовала каждый свой шаг и каждое сокращение мускул в ногах.
— Пришли, — сказала Биби.
— Тихо, — приказала Шахана.
Она ручкой прикрыла матери глаза.
— Повяжи ей свой шарфик, Биби, а то еще будет подсматривать.
— Я надеюсь, от меня вы многого не ждете, — сказала Разия, — не забывайте, что я совсем старая тетка с артритом.
— Тихо, — приказала Шахана, — а то все выдадите.
Девочки вели Назнин, с двух сторон обхватив ее руками. Назнин слышала голоса, одни пролетали рядом, другие таяли вдалеке. Слышала, как вверху играют на струнных и духовых инструментах. Слышала хлопки, как будто с обуви стряхивают грязь. И еле слышный свист, который подлетал и исчезал, как ветер в туннеле.
— Где мы?
— Посиди здесь с Разией. Мы сейчас все сделаем.
— Можно я одним глазком? — спросила Назнин, когда по звуку поняла, что девочки уже далеко.
— Попробуй. Только я тебе твой глазок тут же выколю к черту.
Назнин положила руки на столик. В воздухе запах жареной пищи, старой кожи, теплый использованный воздух из бесчисленных носов, еле уловимый намек на запах талька, полироли для мебели и снятой кожуры лайма. Это полироль с запахом лайма.
— Мы готовы. Мы готовы, — кричала Биби.
Ее подняли и повернули. Шахана развязала шарф:
— Ну же. Открывай.
Открыла глаза.
Впереди огромный белый круг, окруженный четырехфутовыми заграждениями. Яркий, ослепительный, завораживающий лед. Он медленно открывался ей навстречу. На поверхности крест-накрест сотни тысяч царапин и скользящие пятна цвета. Проехала женщина на одной ноге. Ни блесток, ни короткой юбки. В джинсах. Опустила вторую ногу и заскользила дальше, теперь на двух ногах.
— Вот твои коньки, мам.
Назнин повернулась. Как встать на лед, ее не интересовало. Мыслями она давно уже была там.
— Разве можно кататься в сари?
Разия уже зашнуровывала коньки.
Ты в Англии. И можешь делать все, что хочешь.
Паратхи — лепешки, посыпанные кунжутом и тмином, с начинкой из зеленого горошка, лука и картофеля. (Здесь и далее примеч. пер.)
Така — денежная единица Бангладеш.
Дал — чечевица со специями.
Чоки — низкая скамеечка с инкрустацией.
Самосы — пирожки с овощной начинкой и специями; бхаджи — вафли из овощей (чаще из тыквы).
Айд — один из больших исламских праздников: Айд-эс-Сегир (Малый айд) и Айд-эль-Кебир (Большой айд) — двухдневные праздники, связанные с жертвоприношениями.
Здесь и далее цитируется работа Дэвида Юма «Исследование о человеческом разумении». (Пер. С. И. Церетели.)
Салвар камиз — костюм, состоящий из рубашки-камиз и штанов-салвар.
Шондеш — лакомство из патоки.
Бангра — танец во время сбора урожая, появился в Пенджабе, в танце двигаются в основном плечи. В Британии на основе бангры появился так называемый бангра-бит — направление в музыке.