Если он не отыщет его, она может умереть.
Кибер не мог испытывать чувство злобы. Он не мог отвечать на прилив адреналина в кровь, сужение сосудов и напряжение мышц. Его тело было безупречным инструментом для поддержания деятельности мозга, но этим все и ограничивалось. Злость, ненависть, страх, любовь – все это присутствовало в королевстве неизвестных ему слабостей, от которых страдали второстепенные организмы. Сила кибера заключалась в его холодности, спокойствии, тонком расчете его ничем непоколебимого ума. Но если бы хоть один кибер познал злобу, то и Регор тоже непременно узнал бы, что это такое.
– Вы сами верите в то, что говорите? – Его монотонный голос ничего не выдал. Глаза его – двойные линзы робота, но в атмосфере комнаты ощущалось напряжение.
– Девушка и в самом деле в операционной зоне?
– Да,– сказал Блейн.
– Вы позволили ей войти туда?
– Я не мог ее остановить. Я подумал, она пошла взглянуть на Дюмареста. Она вошла в зону раньше, чем я догадался о ее намерении.
– Дюмарест! – Кибер помолчал.– Он последовал за ней туда?
– Да,– сказал Блейн.– Мне удалось принести ему входную плату как раз вовремя.– Он посмотрел на дядю.– Эмиль дал мне деньги. Он не хотел.– Потом добавил:– Мне пришлось уговаривать его.– «С ножом у горла»,– подумал он и думал уже сейчас о том, смог бы он убить дядю, если бы не получил денег.
– Он согласился с неохотой?
– Да.– Эмиль обдумывал случившееся.– Это означает выбросить деньги на доброе дело после того, как уже выбросили на никудышное. Какая может быть у девушки уверенность, что она выживет?
Он уже обнаружил хорошую сторону происходящего. Если Дераи умрет, трудности с нежелательным замужеством исчезнут. Законного наследника нет, а значит не будет упреков от завистливых родственников. Прадед умер. Джоан становится главой дома. А после него? Кто же, если не Устар? Блейн же будет прекрасным свидетелем невиновности Эмиля. Он сжал зубы, вспомнив нож у своего горла. А этот юноша скоро умрет.
Послышался скрип шагов за дверью. Вошел Карлен – их гид. Он принес одежду, свисающую у него с руки.
– Это принадлежит вашему участнику,– пояснил он.– Дюмаресту. Оставляю вещи вам.
Блейн взял одежду.
– Что опять случилось?
– Поскольку Кальдор имеет двух соревнующихся, существует возможность, что они оба могут победить, поэтому вам разрешается послать двух ожидающих в район дальних ворот. Вас туда проводят.– Его взгляд перебегал с одного на другого.– Кого послать – решайте сами.
– Я пойду,– быстро произнес Блейн.– Дюмаресту потребуются его вещи. Я помогу переправить дедушку.
– Старейшина рода мертв,– произнес Регор.– Но ты можешь отправиться к воротам.
– Умер? – Блейн посмотрел на дядю.– Когда?
– Это неважно,– сказал Регор.– А теперь отправляйся и жди там.– Он посмотрел на Эмиля, когда они остались вдвоем.– Вы неправы,– заявил он.– Я много раз говорил вам, что с девушкой не должно приключиться несчастье.
– Это был ее собственный выбор.
– Не так,– возразил кибер.– Возможный ход событий прост с самого начала. Вы знаете, что она неравнодушна к Дюмаресту. Эта ее преданность заставляет ее действовать под влиянием эмоционального порыва. Вам не разрешается вмешиваться в течение событий. Дюмареста следовало бы вытеснить из всех событий с самого начала.
– Меня ли надо за это порицать?
– Кого же еще? Вы – руководитель группы и, следовательно, должны были принять на себя всю ответственность. По вашей вине Дераи в опасности и может погибнуть.
– Почему это вас так волнует? – Эмиль задумчиво посмотрел на кибера.
– Да, волнует,– сказал тот.
– Почему? В чем ваш интерес к девушке? Киклан потребовал ее в свой колледж. Что-то заставило ее оттуда сбежать. Где вы получили инструкции, как заботиться о ней? Вы все равно потерпели неудачу. Как поступает Киклан с тем, кто проваливает задание? Что происходит в подобных случаях?
Регор не ответил.
– Я начинаю понимать,– задумчиво протянул Эмиль.– Так, как работают ваши представители,– тайно, всегда скрытно маневрируя людьми, как куклами-марионетками. Почему, Регор? Что тебе нужно на Хайве?
– Ничего.
– Не лги мне! Я хочу правды!
– Правда с тобой. Что может интересовать Киклан в вашем жалком мире? Анахронизм социальных структур? Желе мутантов-пчел? Нет, любезный. Только одно имеет реальную ценность в вашем мире – Дераи.
– И она тебе нужна.– Эмиль сжал зубы при мысли о том, как подло его использовали.– И вы всегда пытались вплести в нее свои постромки. Вначале колледж, а когда девчонка сбежала – нечто иное. И всегда с невинным видом. Вы всегда бескорыстные советчики и ничего более. А наш старейшина,– внезапно вспомнил он,– в самом ли деле у него где-то были припрятаны деньги? Или это просто розыгрыш?
– План сработал,– сказал Регор.– Вместе с девушкой вы покинули Хайв. Вы освободили ее из-под защиты ее жилища.
– Значит, все это был сплошной обман,– произнес Эмиль.– И ты убил деда прежде, чем он сознался в своей невиновности. Но, может быть, он и просто умер – неважно. Однако ты провалил дело, кибер. Девушки-то нет.– Он победоносно заявил:– Ты провалил дело!
– Нет,– сказал Регор.– Нет еще. Вы забываете Дюмареста. И Киклан не лишен влияния в этом мире. Но ты теперь знаешь слишком много.
– И узнаю еще больше,– заявил Эмиль. Его внутреннему взору представилось, как он держит Киклан в своей власти и как требует денег за свое молчание. Он смотрел, как Регор встал и коснулся его рукой. Маленькая капля крови выступила из ранки на коже Эмиля.– Что?..
Смерть наступила мгновенно. Не из-за ненависти, не из-за мести или страха. Наступила потому, что Эмиль больше не был нужен и, более того, мог явиться только помехой для тонкой, подпольной, всеобъемлющей власти Киклана.
Она шла в кошмаре странных силуэтов и странных голосов, почвы, чавкающей под ногами, и камней, цеплявшихся за платье. Скользили картины, начертанные визжащими линиями боли: парализованный мужчина, молящийся про себя в то время, как колючие полые виноградные лозы пили его кровь; другой угодил в колодец, на дне которого, яростно предвещая неизбежное, щелкали огромные клешни… Смерть, боль и страх смерти взметались вокруг нее, как морские волны. Повсюду читалось безумие.
И только один здравый голос слышала она:
– Дераи, Дераи. Иди же ко мне. Это Дюмарест говорит. Я у подножья каменной колонны. Первая отметка вправо на твоей карте. Дераи, Дераи. Иди ко мне…
Временами голос доносился волнами. Дважды он умолкал, и красное бешенство рисовалось на его месте. Но голос неизменно возвращался. Она слепо двигалась к нему.
– Дераи!
Она вытаскивала ноги из чавкающей тины.
– Дераи!
Это был уже не мысленный призыв, а повторяющийся звук в ее голове, звучащий настойчиво-громко, заглушающий вопрошающее эхо. Голос прозвучал реально, произведенный языком и губами, горячим телом и живой кровью.
– Эрл!
Она побежала вперед и почувствовала, как его руки обняли ее– сильные руки, защищающие и укрывающие ее от ужасов, звучащих в операционной зоне.