Выяснил и про то, как он понял, что мы являемся по отношении к нему, червями. Оказывается, каждый человек, при рождении проходит регистрацию и ему выдаётся знак, который он обязан носить при себе. Обладатель такого же знака, при встрече, сразу определяет, как какой касте относится встретившийся ему человек и ведёт себя соответственно. А вот человек без знака, просто Червь. Черви обязаны носить ошейник, на котором будет написано, куда определён данный бесправный. Побеги среди Червей дело не частое, но для местного населения весьма увлекательное. Так как Черви никакой опасности не представляют. Агрессивности, по каким-то причинам совсем не имеют и, сбежав, стараются забиться в какую-то нору. На них устраивают облавы и при поимке убивают или продают на арену, если поймают в более или менее товарном виде.
Поэтому Новач и вёл себя так и имел сейчас такой потерянный вид. Наше поведение никак не укладывалось в его разуме. В его понимании, мы должны были при его появлении, дружно разбежаться, а если не разбежались, то дружно упасть на землю и ждать его команды.
Откуда берутся Черви? Так это лишённые права люди. За преступления, за кражи, за долги. Лишаются навсегда, за редким исключением — помилование от наместника или выкуп от родственников. Но такое очень редко случается.
Управлением в сёлах занимались головы. Это была не только административная, но и судебная, местная инстанция. В городах, правил наместник короля. А судебная и силовые функции относились уже к функциям градоначальника. Правда, я так и не понял, что там у них с силовиками, по словам Новача, стражники занимались только тем, что собирали налоги и разнимали пьяные драки, которые, хоть редко, но случались. Да и с последствиями этих драк, тоже не всё понятно. Как я понял, любое проявление граждан друг к другу, у них наказуемо. Нарушители сразу лишались знака гражданина и отправлялись на арену, для потехи толпе. Поэтому, у всех на уровне подсознания вбито, что насилие — это плохо и грозит смертью. Но, всё-таки, перепив, у некоторых в ссоре иногда срывало крышу, и он быстро оказывался на арене города.
Из всего рассказанного, я вычленил два момента и постарался их поподробнее проявить. Это касалось знаков и религии. В отношении знаков, Новач сказал, что их выдают маги. Знал он про них мало, только то, что они есть. Что живут на особицу, в правление не лезут, но любой их должен слушаться. Даже наместник. А на счёт религии, Новач не знал вообще ничего. Он и не понял сначала, про что я его спрашиваю. Потом назвал всё бабушкиными сказками и сказал, что никакого Бога нет. Земля, звёзды, солнце были всегда и их никто не делал. Они просто всегда были, и говорить тут не о чём. Тут я поймал себя на мысли, и повернувшись к Резаному, спросил:
— Коля, а ты ничего не заметил?
— Я много чего заметил, — задумчиво проворчал Резаный, жуя незнакомый фрукт, найденный среди припасов Новача, — Ты про что?
— А про то, Коля, что мы с тобой разговариваем не на русском, — я с любопытством смотрел, как челюсть Резаного остановилась и стала отваливаться вниз.
— А на каком? — спросил он меня.
— А умнее, ничего спросить не смог? Я откуда знаю-то? Вон, Новача спроси.
Как оказалось, язык, на котором разговаривали в этом королевстве, был почти единым для всех. От купцов, которые торговали на большом рынке в городе, он слышал, что есть и другие языки где-то далеко на островах и в горах, но сам он с такими людьми ещё не сталкивался. Наверное, живут те люди очень далеко. Он даже и не представлял, как это может быть.
— А ты-то, как понял? Я и не заметил, что мы не по-нашему говорим, думал, тут все на русском чешут, — спросил меня Резаный.
— Да мне тут песня привязалась, ты покаНовачарасспрашивал, я и въехал, что слова совсем не так звучат. Да вон на Новача посмотри, мы же сейчас по-русски разговариваем, видишь, глаза вылупил?
— Ох, ты, точно! Вот, блин, а ведь и не заметно, как-то всё, что русский, что этот язык совсем как родной для меня.
— Так и я про тоже самое. Если бы не песенка, я бы и сам не заметил. Интересно, и как это мы так ему обучились? Хотя, ладно, не это сейчас главное. Давай дальше этого хомяка послушаем.
Новача мы терзали ещё долго, лошадка неспешно ковыляла по дороге, толпа так же неспешно двигалась за нами вслед. Вскоре, показалось село. Аккуратные, деревянные и кирпичные домики, невысокие заборы. Всё, это чем-то мне напоминало чистенькие сёла с немецкими поселенцами. Ухоженные газончики, штакетник по линейке, хрюшки ходят строем. Нет, это хорошо, но не привычно. Насколько я понял Новача, что такое голод и холод, местным жителям совсем не знакомо. Настолько функционально всё в этом мире организовано.
— Что будем делать? — спросил Резаный, на русский.
— Не знаю, Коля. Я вижу только один вариант, сейчас въезжаем в село, глянь, оно довольно большое. Пусть толпа разбегается по дворам, ищут себе одежду, как у местных. Сразу предупреди, что бы ни чего не жгли и по возможности ни кого не убивали, неизвестно, насколько мы тут задержимся. Не хочется проснуться среди трупов, да в горящем доме. По словам этого Новача, мы тут хуже животных. Знаков у нас нет, а выдать их могут только маги. Так что… Первым делом одежда, провиант, оружие, а дальше посмотрим.
— Угу. Понял, — Резаный повернулся, подозвал, кого надо и отдал необходимые распоряжения. Я крикнул Бориса и рассказал вкратце, что от него требуется, тот на рысях убежал к своим, доводить высочайшее повеление.
— А отобрать у местных жителей, эти самые знаки?
— Не, Коль. Я же этого хлюста спросил про такую возможность. Тут что-то такое интересное, что знак годится только для одного человека. Типа, идентификационной карточки. Другому уже не подходит. Любой встречный влёт раскусит. Лучше, уже так, без них. Я у него этот знак взял, и так и так крутил, даже на зуб попробовал. Железка и железка. Ну, со знаком каким-то, но ничего не обычного. Правда, такое чувство, как будто током, слегка покалывает. А вон, сам посмотри.
Резаный взял тонкую, круглую пластинку в руку, внимательно осмотрел, прислушался к чему-то, потом отдал мне. Я протянул её Новачу, который испуганными глазами, напряженно, наблюдал за нашими манипуляциями с его Знаком, ни черта не понимая из нашего разговора. Между собой мы продолжали говорить только по-русски, поняв, что при небольшом усилии, можем переключаться на другую речь.
— Местные возмущаться будут. Наверняка, драки начнутся. Наших, конечно, больше, но вдруг менты местные налетят, чего делать будем?
— А деваться нам некуда, Коля. Так и так пересечёмся. Налетят, значит, будем отбиваться. Вот только на счёт их ментов я так ничего и не понял. Новач сказал, что их мало. На целый город, всего несколько десятков. Но слушают их беспрекословно. Чем это они такое уважение заслужили? Ты же слышал, что он сказал? Приходит мент, снимает знак с нарушителя и тот покорно идёт за ним. Никаких возражений, всё тихо, мирно, без ОМОНа и выбивания дверей и окон. Что-то тут есть, нам пока не понятное. Да и маги тут ещё какие-то. Кто это такие? Не верю я как-то в магию, но как-то нас сюда занесло? В любом случае, разживёмся местной одеждой, и двигаем в город. А там, посмотрим. Главное, что бы наши, не разбредались. По одиночке нас точно передавят.
Когда мы вошли в село, из домов стали выходить местные жители, улыбаясь, стали поздравлять Новача, удивлённо разглядывая такую огромную толпу Червей. И ещё более удивлённо, рассматривая разбитую рожу своего головы. И какое же удивление на них снизошло, когда повинуясь взмаху руки Резаного, эта толпа, разбившись на группы, ринулась наводить шорох по их домам. Над селом раздались первые заполошные крики, а Новач, уже знакомый с нашими кулаками, сжался в страхе на дне телеги, боясь даже неловким движением, навлечь на себя гнев, таких странных и страшных Червей.
***
— Верховный, наши артефакты уловили сильное возмущение магического фона, не понятного происхождения. Возмущение было такой силы, что нам удалось даже определить его местоположение, — проговорил, один из помощников Верховного мага королевства Окама.
Верховный, отодвинув от себя, внушительных размеров фолиант, недовольно посмотрел на помощника:
— И что? Ну, было возмущение фона, может кто-то из наших коллег телепортировался, или какие-нибудь исследования проводил. Хотя, если исследования, то должен был нас поставить в известность. Если это наш маг, то накажем, а если чужой, то будет возможность предъявить претензию. Нечего шляться по чужой территории без разрешения.
— Прости, Верховный. Но это не телепорт, это не понятно что. Сила выброса была такова, что создалось впечатление, о прорыве пространства или переброске огромной массы материальных веществ.
— Насколько огромных?
— Нескольких десятков тонн, Верховный.
— Что?! Это не возможно. Для такого переброса, потребуются усилия всех магов нашего ковена. Вы уверены в расчётах?
— Конечно, Верховный! Мы можем ошибиться в мелочах, но целостная картина именно такова, как я и доложил.
— Странно, — Верховный маг нахмурился, — Возможно, кто-то из других Верховных ведёт собственные исследования, используя неизвестные другим, мощные источники энергии, не ставя никого в известность? Но тогда, почему он проводит испытания на нашей земле, ему что, своей мало? Всё очень странно. Что ещё выяснили и где это случилось?
— Больше ничего выяснить не удалось, кроме местоположения. Я уже выслал туда двоих адептов, для проведения осмотра и выяснения, интересных для нас сведений.
— Хорошо. Адепты не дадут точной оценки происшедшего, не их уровень. Отправь к ним мастера и держи меня в курсе.
— Слушаюсь, Верховный, — помощник вышел, притворив за собой дверь.
Верховный, некоторое время, задумчиво сидел в своём удобном кресле устремив взгляд в резной потолок. Потом отмахнувшись от беспокоящей его мысли, снова придвинул фолиант и углубился чтением древних строк, повествующих о страстной любви, давно умерших принца Галия и пастушки Фрегольды. Это было так интересно!
***
Пастухов с беспокойством смотрел, как зэки и бывшие менты разбежались по деревне. Судя по всему, местное население и не помышляло о каком-то сопротивлении. После показательного наказания двоих сельчан, неудачно возмутившихся тем, что к ним в дом ворвались чужие люди, местные совсем притихли и без всяких возражений, сами отдавали то, что от них требовали. Даже на его взгляд, наказание было чисто символическим. Ну, дали по роже, ну пнули раз несколько. Оно снова потрогал, своё опухшее лицо, болезненно сморщившись. Вон, как его обработал этот урод Искандер. Ну, ничего, он найдёт как ему отомстить.
Пастухов не был дураком. Он сразу понял, что до дома далеко. И вполне возможно, что он туда больше никогда не вернётся. Значит, нужно будет как-то устраиваться тут. Пока Резаный и Искандер, эти два закоренелых уголовника, потрошили перехваченного на дороге мужика, он внимательно прислушивался к их разговору. И для себя понял то, что не поняли эти два идиота. Если тут есть власть и милиция, то с ними нужно не воевать, а нужно с ними дружить. Теперь, оставалось дождаться момента, когда можно будет сбежать, что бы найти местные органы правопорядка и попытаться наладить с ними контакты. Глядишь, и удастся, туда пристроится. А там уже, он себя проявит. Ведь он ещё, ого-го! Он ещё посчитается с этим Искандером… Вот тогда он ему всё припомнит.
***
Искандер и Резаный, с комфортом разместились в доме у местного головы. Некоторое время, пребывая в напряжении, ожидая сопротивления местного населения, но потом расслабились, всё проходило, на удивление гладко. После того, как местный кузнец со своим подмастерьем, вякнул что-то про 'презренных Червей', в результате чего, ему на виду всей деревни начистили морду, никто больше и не помышлял о сопротивлении.
— Странные они какие-то. Наши хлопцы сейчас у них по домам шерстят. Девок мимоходом трахают. Деньги и вещи подгребают, а эти стоят, глазами испуганно моргают и хоть бы слово поперёк сказали. Как-то всё не правильно. Как думаешь, Искандер? — спросил Резаный, повернувшись ко мне.
— А так же думаю. На то, что их тут просто загнобили, не похоже. Живут богато, наши сельчане им и в подмётки не годятся. Ты посмотри, амбары зерном забиты, погребя от мяса ломятся, винищем хоть залейся. Торгуют, ездят в город на ярмарку. Во всех дворах скотина и птица. Буржуи, блин. А тут, какие-то залётные нагрянули, пару плюх дали местному и все сразу сдулись. А ты заметил, этот кузнец, наверняка подковы гнёт руками, стоял как столб, пока ему кто-то из наших, плюхи навешивал. Он даже от страха глаза зажмурил. А подмастерье, такое впечатление, едва не плакал, когда его на землю свалили. Сжался весь, дрожит. Такой парниша здоровенный, а ссыкло.
— Это да. Понятно, что против толпы не попрёшь, сломают быстро, но так трястись. Я уже подумал, может они тут все под кайфом каким-то, что такие тормознутые. Присмотрелся, вроде нет.
— Что-то мне подсказывает, что тут везде так. Не только в этой деревне. Из того, что Новач рассказал, и из того, что сейчас вижу, можно уже выводы делать некоторые.
— Ну и чего надумал?