Специального разговора об этом не было, но каждое утро Скрал-Скраду обиняками расспрашивал соседей по ночлегу о дороге в сторону Топкого Края, и гнал сани туда, а остальные воспринимали это как само собой разумеющееся.
А до весенней распутицы было уже не так далеко. Каждый день солнце вставало все раньше, а опускалось все позже. Леса звенели от бодрых песен синиц и других мелких птиц, которые не улетала на зиму, а на ветвях деревьях то нарастали, то исходили капелью сосульки. Теперь путники старались не тратить много времени на расспросы и осторожничание: места шли все глуше и глуше, встречались даже деревни, в которых еще не появлялись ордынские сборщики податей, и в которых о войне только слыхали, да и то немногое. Дороги тоже становились все хуже и хуже, и наконец как-то утром, на одной из развилок, Скрал направил сани в сторону бескрайних зарослей чахлого осинника и ивняка, и потом сказал:
- Все, этот зимник остался один у нас, повернуть некуда. Две ночевки, и будем у реки. Там он по льду продолжиться, вот и будем по нему плестись, пока Ючарью не вскроется. Только с жильем будет уже трудно.
- А кому эта дорога вообще может понадобится? - поинтересовался Айс.
- Сейчас уже пожалуй никому. Пока стояла зима, по ней в северные края товаров помаленьку возили. А сейчас сегодня-завтра все раскиснет, да и война тоже... Вряд ли какой купец решится ехать. Постоялых дворов тут есть по дороге пара-тройка - так тоже наверное уже пустые стоят, ни хозяев, ни постояльцев. Как весна, так они все обратно уходят - кому охота в болотах оставаться.
- И откуда только ты все знаешь?
- Люди рассказывают. Вот кой-чего другого я не знаю.
- И чего же? - вступил в разговор Данисий.
- А вот не знаю, кто и что делать будет, когда в княжество вернемся. А вернее, кто и что с нами сделает. Я от Андрея Щедроватого мало хорошего жду. Вот и предлагаю заранее подумать. По мне, так я бы утек куда-нибудь тихонько, чего и вам советую.
- Умно мыслишь, - похвалил Айс. - Грамотно. Только для меня твой совет не подходит. Не то чтобы я Андрея шибко любил, а по кой-каким своим делам.
- И я тоже прятаться не буду, - добавил Данисий. - Тоже по своим делам, а еще по делам общим нашим.
- Это каким же?
- А таким. Не хочу я ордынской власти над нашими уделами, понял?
- А, понятно. Ратный подвиг хочешь? - голос вора стал язвительным. Тебе еще не хватило?
- Скрал! - за долгое время, прошедшее после Кодукая, Айс впервые повысил голос. - Что ты цепляешься до парня? Поел что ли плохо? Он не дурак, сам во всем разберется. С чего тебя на эти разговоры потянуло?
- Не хотите - не слушайте. Могу и вовсе заткнуться, хоть на всю жизнь, - отрезал Скрал-Скраду, и молчал после этого до самого вечера.
Упомянутые вором постоялые дворы были расположены с расчетом на то, что бы отрезок пути между ними как раз умещался в недлинный зимний день. Но отмерялось это расстояние явно не от той развилки, потому что первый минули, когда ясное солнце стояло почти в зените, а до второго добрались уже поздней ночью.
Неказистый домик, который основанием дальней стены опирался на склон пологого пригорка, а ближней - на две толстые сваи, встретил гостей темными окнами и заколоченной дверью. Правда тяжелая доска поперек была прибита скорее для порядка, Скрал отодрал ее топором в два приема и, войдя внутрь с небольшим факелочком вскоре сообщил:
- Ну совершенно бессовестный народ. Кроме ухвата и треснутого чугуна ничего не оставили. И не лень же тащить было!
Но так или иначе, это был ночлег под крышей и даже в тепле, потому что на дворе обнаружилось немного дров, и Лина растопила печку. Потом в уже дочерна закопченном походном котелке она сварила кашу на всех и на завтра - ухват и пригодился. Делать было вроде больше нечего, и после еды Скрал без лишних слов полез на высокий лежак, под которым проходила часть дымохода. Кроме вора там уместились Лина и Айс, а замешкавшийся полмонах улегся на длинной скамье, укрывшись двумя полушубками. Засыпая, Данисий думал о том, что там, у печи, рядом с Линой, лишним был как раз не он, а Айс. Хотя и Айс ведь тоже в конце концов может изменить своим привычкам... Эта мысль оказалась неожиданно задевающий и неприятной, и даже заснув, Данисий продолжал прислушиваться к ночным звукам, доносящимся с лежака, а заодно и всем остальным.
Поэтому, когда далеко за полночь, в ближней из трех других комнат послышались тихие шаги, а потом осторожно скрипнула дверь, Данисий мгновенно перешел ото сна к настороженному бодрствованию. Но заметить это мог бы только тот, кто прошел такую же школу как и сам Данисий, или хотя бы часть ее. Через полуприкрытые веки он увидел, как в дверном проеме появляется темный силуэт - и по одежде, и по фигуре больше всего ночной гость походил на древнюю старуху, вот только двигалась она легко и неслышно, как не смогла бы ступать и юная девушка. Вот она подошла к лавке, нагнулась, и глянула Данисию в лицо, дав таким образом хорошенько разглядеть свое. Увиденного вполне хватило бы на то, чтобы заставить вскочить с криком ужаса, или хотя бы вздрогнуть даже самого выдержанного и хладнокровного человека. Данисия удержало не натренированное самообладание - он попросту оцепенел от страха, и пришел в себя лишь когда это существо повернулось к нему спиной. Никакая это была не старуха, и не юная девушка в чужом одеянии. Лицо оказалось покрытым бугорками чешуек, изо рта торчали вниз четыре клыка - два подлиннее и два покороче, причем один из коротких был немного надломан. Но самым страшным были глаза, а чего в них было такого страшного, Данисий и захотел бы - рассказать бы не смог. А она при всей нечеловечности лица этого существа, его движения все-таки были исполнены необъяснимой женственности - она сделала три легких шага к печи, где сладким сном спали три остальных постояльца и остановилась, а потом медленно повела головой слева направо, как бы выбирая. То, что Данисий принял за неряшливый плащ, накинутый на плечи старухи, разошлось в стороны, и превратилось в мягкие серые крылья. Ночная гостья взмахнула ими - и почти непреодолимая сонливость чуть было не заставила Данисия совсем закрыть глаза и забыть о том, что он только что увидел. Второго взмаха он ждать не стал. Одним пружинистым движением он вскочил, а укрывавшие его до сих полушубки полетели вперед. Один из них попал точно в голову "старухе", но схвативший ухват Данисий не успел этим воспользоваться. Она только мотнула головой, и куски жесткой овчины полетели в разные стороны, как располосованные острой саблей, так что занесенный для удара рогач был встречен шипением и злым оскалом - кроме уже виденных Данисием четырех клыков у "старухи" оказалось не меньше двух десятков зубов размером поменьше, но тоже производящих впечатление. Такие зубы вполне смогли бы перекусить и толстую палку, на которую был насажен ухват. Поэтому Данисий остановил замах, превратив его из атакующего в защитный и отступил к стене. Она еще раз взмахнула крыльями - и Данисий отметил про себя, что это получилось очень красиво - казалось, что серые полотнища свободно струятся по воздуху, чуть светясь, переливаясь волнами и мерцая на сгибах. Так струился по воздуху шелковый платок, брошенный из того самого верхнего окошка терема, где...
- Денисыч, беги! Сожрет же! - срывающийся на истеричный визг голос Айса был подобен ковшу холодной воды, вылитому в бане на распаренное и разнеженное тело, и видение исчезло. "Старуха" была уже даже не в двух шагах - в полушаге, и поэтому Данисий просто отпихнул ее ухватом, и кувыркнулся к другой стене, прямо под полог продолжающего мерцать крыла. Теперь позиция восстановилась, с той разницей, что руки Данисия на этот раз оказались пусты. Зато на печке уже не было ни Лины, ни вора, а Айс торопливо шарил у себя за пазухой - наверное искал в своей нательной кладовой что-нибудь подходящее к ситуации. Чтобы выиграть для этого время, Данисий сделал грозный выпад, и в то же время отступил назад вдоль стены. Но выгаданные секунды пригодились не Айсу. Из темного угла, на который до сих пор не обращали внимания ни Данисий, ни обозленная "старуха" осторожно шагнул Скрал-Скраду с поленом в руках, и размахнувшись ударил ее под колени. "Старуха" покачнулась, попыталась взмахнув крыльями удержаться на ногах, но выскочившая из-за печи Лина с яростным воплем надела ей на голову котелок с оставленной на завтра кашей. Котелок пришелся ночной гостье впору, а липкая каша довершила дело: "старуха" окончательно потеряла равновесие и рухнула на пол, задыхаясь, и тщетно пытаясь сдернуть хилыми худыми руками неожиданное украшение. Теперь лежащие на полу трепещущие крылья обладали красотой разве что ожившей половой тряпки, и усыпить кого-нибудь вряд ли бы смогли. Полено, которым вор сбил врага с ног, подкатилось к Данисию, и тот схвативши его размахнулся для последнего смертельного удара. Но все еще сидящий на печке Айс крикнул:
- Не бей пока! Скрал, возьми вот! - и протянул в руке маленький темный комок, нашел наконец-то нужную вещь. Она оказалось маленьким моточком непривычной на ощупь тонкой веревки, которая была гладкой как стекло и мягкой как обычная пенька, но холодила руки как металлическая проволока.
- Спутай-ка ей руки, ноги, и крылья обвяжи. Только быстро, пока не задохнулась.
Выполнить это оказалось непросто - "старуха" билась и рвалась, но сил двух мужчин и одной девушки оказалось все же достаточно, чтобы обмотать ее Айсовой веревкой. Сам же Айс участия в этом не принял - пока он оправлял свои одежды дело было уже сделано. Единственное что он успел, так это самолично завязать последний узел в виде хитроумного бантика с переплетающимися петлями, а завязавши сказал:
- Теперь можно и кашу спасать. Хотя тут спасать пожалуй уже нечего... И огоньку кто-нибудь запалите, хоть ты, Лина! Скрал с Данисием принялись снимать с головы старухи горшок, и удалось им это не сразу. Когда же показалась лицо "старухи", вор ойкнул и отшатнулся, оставив Данисия доделывать все в одиночку. Когда горшок наконец был снят, пленница попыталась подняться. Но рядом стоял Айс, а в руках у него был маленький отрезок такой же тонкой веревки, завязанный таким же узлом. Он потянул за одну из петель, и спутанное существо на полу затихло, как если бы Айс посильней затянул путы на нем самом.
Подошла Лина с неярко горящей лучиной. Ей тоже было не по себе, но в обморок падать не стала - слишком много повидала и пережила с той ночи на хуторе.
- Фу, ну и гадость! - произнес Скрал-Скраду откуда-то сзади. - Айс, ты конечно по этим делам знаток, но я бы ее придавил.
- Не спеши, может получится одна забавная штучка. Лина, сделай огня побольше, и в случае чего не дергайся. Кстати, Данисий, вот ты готовился в нашем отряде службу нести, да? Ну-ка, прояви кругозор, объясни, с кем это мы встретились?
- Ну, я же говорил, что я так толком ничего не узнал... - Буркнул Данисий, подумав про себя, что очень уж не вовремя Айс вновь принялся за свои подтрунивания. Однако, как раз сейчас пожалуй можно и ответить достойно.
- А впрочем если хочешь, слушай: мы сейчас поймали домовую стервь. Правда в наших краях не живут они в людских домах, а строят их себе сами. И то, что ты ее сейчас не убил сразу, грозит тем, что сюда слетятся ее сородичи со всей округи. На них на всех каши не хватит.
- Ого, а ты и вправду кой-чего знаешь. Хотя интересно, как ты себе представляешь полет на вот этом, - и Айс пнул ногой лежащие невнятной серой кучкой крылья.
- Мне незачем представлять. Хватит того, что они сюда соберутся, а как они там крыльями машут, так пусть курица подглядывает - авось тоже летать научится.
- Так вот, насчет сородичей. Когда они тут появляться начнут, чтоб никто на них не кидался, Скрал, понял?
- Очень нужно, - недовольно ответил вор, - кидаться-то! Враги мои на них пусть это... кидаются.
- Ну и все. Ждем, - и с этими словами Айс уселся на лавку, еще не остывшую после гревшего ее полночи Данисия. Вор с полмонахом отступили к печке, а Лина, чуть помедлив, втерлась между ними. Айс обратился уже непосредственно к стерви:
- Время пошло. Мне плевать, умеешь ты говорить или нет, но понимать меня должна. Если твоих долго не будет, придется их поторопить - если ты их не дозовешься просто так, то на твой запах боли уж точно хоть кто-то прибежит. Или сразу займемся?
- Не стоит, ведун! - этот тихий и почти ласковый голос принадлежал новой сутулой фигуре, скрытой таким же серым плащом из крыльев. Как пленница, новая гостья появилась из того же дверного проема, а за ней в темноте угадывались еще одна или две похожих фигуры. То говорила именно первая, угадывалось лишь по легкому колебанию лунного отсвета на корявом лице.
- А вашей компании не стоит пытаться напасть, хоть вживую, хоть через глаза. Узел Харал-ка штучка злая. Будем проверять? - Айс говорил без враждебности, но и без особого уважения в голосе, а больше всего его интонации напоминали манеру развязного торговца на базаре.
- Поверим. Чего ты хочешь?
- Да так, ерунду. Я хочу быть переправленным в город Фымск, само собой вместе со спутниками моими. Лень, понимаешь рекой тащиться. А взамен - как полагается, узелок распущу.
- Сразу этого обещать нельзя, ведун. Путь до Фымска может быть еще свободен, а может быть уже нет.
- Ну-ка, ну-ка... Это каким же это способом для вас-то путь закрыть можно, а?
- Можно подумать, что мы с тобою - лучшие друзья. И из дружеских чувств тебе сейчас будут открыты наши слабые места. - Голос существа продолжал оставаться тихим и нежным, и только смысл сказанных слов заставил Айса почувствовать в нем язвительность.
- Ладно, - сказал он, - понял. Не друзья, это точно, но ведь и не враги смертные. Это-то, - Айс кивнул на связанную фигуру на полу, - дело житейское. Ну а если я вот так спрошу: эти ваши проблемы с передвижением, они связаны с войском Запада, со Стальной Ордой?
- Да. И хватит вопросов, - говорившая взмахнула своими крыльями-плащом и медленно растаяла в воздухе.
- Ого, - сказал вор, и это был единственный звук, нарушивший молчание в течении почти пяти минут, прошедших до момента, когда стервь вновь появилась на том же месте в той же позе.
- Слушай, ведун. В Фымск уже нельзя. Если хочешь, можете попасть в Набрыв, а оттуда уже сами.
- Денисыч, как на твой взгляд, это подойдет?