Удар пришелся по воздуху, и учитель, пролетев несколько метров, с трудом остался на ногах. Он повернулся и одобрительно посмотрел на Андрея. Юноша довольно улыбался.
- Ну что ж, - сказал учитель. - Твоя поездка в Китай пошла тебе на пользу. - Он подошел к Андрею совсем близко и неожиданно снова нанес удар. На этот раз учителю повезло еще меньше: мальчик успел растаять в Многомерности раньше, чем его коснулся кулак, - и поэтому учитель с грохотом растянулся на полу. Андрей вынырнул в конце зала, весело хохоча.
- Ничего смешного, - поправляя одежду, учитель поднимался с пола. - Ты стал жутко шустрый. То столько времени ничему не мог научиться, то, на тебе! Многомерность для него теперь - мать родная!
- Я не смеюсь, Лиде, - сделав серьезное лицо, но не сумев убрать смех из мыслей, смиренно сказал Андрей.
- Да, да, да, - язвительно начал учитель. - А если бы ты еще научился так же прятать свои мысли, как гоняешь по Многомерности, цены бы тебе вообще не было!
- Это намного сложнее, особенно, когда у меня такой учитель, как Советник Строггорн! У него никогда не бывает на это времени! - начал оправдываться Андрей.
- А твой отец? Тоже мог бы позаниматься?
- Теоретически, наверное, много кто мог бы. А на практике, они все очень заняты. Строггорн предпочитает потратить любое свободное время с женой или с Лионом, сыном Советника Креила. До меня ни у кого не доходят руки!
- И все-таки ты сдвинулся с мертвой точки, - учитель взял одежду, собираясь уходить. - Честно говоря, я могу еще с тобой позаниматься, если ты не будешь убегать в Многомерность. Иначе... ты должен просить Лингана тебя поучить. Он владеет техникой блокирования существа, пытающегося удрать в Многомерность.
- Владею, владею, - раздался голос Лингана, возникшего из воздуха прямо у выхода из тренировочного зала. - Давай-ка, попробуем!
В следующую секунду Андрей оказался лежащим на полу, лицом вниз, с заломленными назад руками.
- Президент! Вы ему так руки сломаете! - попытался вступиться за Андрея учитель.
Линган усмехнулся и отпустил Андрея. Тот растерянно растирал помятые руки.
- Ну что, повторим? - Линган невозмутимо стоял напротив мальчика.
- А ккак... вы это делаете?
- Это сложно объяснить...
В следующую секунду Андрей разглядывал трещины на Многомерной дороге. Он лежал на животе, прижатый к ее неровной поверхности. Андрей с трудом повернул лицо, пытаясь высвободить руки из захвата Лингана: так закончилась его очередная попытка сбежать от Президента в Многомерность.
- Ну что? - Линган отпустил мальчика. - Будешь учиться? Сын Бога? - насмешливо спросил Линган, в следующую секунду с трудом перехватив руки Андрея, набросившегося на Лингана с кулаками. Все знали, что мальчик не выносит, когда ему напоминают о прикрепившемся намертво прозвище. - Почему тебя нужно разозлить, чтобы проявились твои способности?
- Я не знаю! - все еще продолжая злиться, сказал Андрей.
- Ну хорошо, постарайся сосредоточиться и не пропустить следующий удар. Я буду нападать, попробуй избежать этого.
- У вас есть время со мной заниматься? - удивленно спросил Андрей.
- Целых десять минут отдыха.
В следующую секунду Андрей мучительно просачивался в другую мерность. Он почувствовал тянущую боль в левой руке и абсолютно потерял способность что-либо видеть. Когда зрение вернулось к нему, он лежал на дороге, лицом вверх, Линган склонился над ним, рука дергала болью.
- Ты себе сломал руку, Андрей. И теперь мне влетит от Лао, - мрачно заметил Линган.
- Как это получилось?
- Твоя рука осталась в другом измерении, когда ты пытался "уйти" от меня. Еще легко отделался. Мог бы остаться вовсе без руки.
- Я этому не научусь, - на глазах Андрея заблестели слезы, то ли от боли, то ли от огорчения.
- Научишься, но не сразу, - попытался утешить его Линган. - Мне пора возвращаться. Ты сможешь идти?
- У меня же рука сломалась, а не нога, - уже справившись с собой, пробурчал Андрей.
Как и предполагал Линган, Лао страшно разозлился, увидев Андрея в гипсе. Врач настоял на этом, хотя мальчик уверял, что и без гипса все пройдет за пару дней.
С этого дня Советники стали больше с ним заниматься, и мальчик скоро начал жалеть об этом, с тоской вспоминая время, когда до него ни у кого не доходили руки.