— С учётом того, что позднее они потеряли и своего засланца — у них вышел сбой передачи. Видимо, разведка да Райхха перехватила их агентов, похитивших да Ринна. Возможно, их тщательно допросили, а позднее схватили ещё и искусственного человека, который всё это время ничего не знал о провале и продолжал свою миссию. Вряд ли летуны могли обеспечить регулярную связь с засланцем. Я же ведь тоже не зря хлеб кушаю, так что они не рисковали… Нет, агент работал автономно и очень грамотно.
— Но ведь люди из Десятки всё это время тряслись над да Ринном, как над последней горстью Белой земли! — воскликнула я, — То есть уже не над да Ринном, а над его двойником… Но теперь выходит, что они всё это время ЗНАЛИ, что это НЕЧЕЛОВЕК?! Ведь настоящий да Ринн был у нах в плену и под принуждением строил вторую машину! Тогда выходит, что они так стремились убрать вас с вашими подозрениями с поля лишь потому, что вы могли раскрыть всю эту тёплую компанию и поставить под угрозу весь их заговор! — мои мысли неслись, как дикие кони, — То есть вначале, как мы и думали, их интересовали разработки да Ринна — они хотели утвердить своё влияние на руководство «Каурры» и контролировать проект. И тут вдруг они перехватывают агентов летунов, которые похищают физика! Да Ринн достается им весь целиком, да ещё и с агентами впридачу! И они всё переиграли. И как мастерски! Собрали с двойника кучу биологических данных (пока он "лечился"), его руками проникли в запретную зону «Каурры» — и, наконец, схватили его с оригинальными документами.
Да Лигарра медленно кивнул. Пока я говорила, он периодически зыркал то по сторонам, то на меня, но в его глазах тихо загорелась и окрепла тёплая улыбка. Ему понравилось, что я так скоро догадалась, честное слово. Потом, правда, он стёр улыбку под своей вечной деревянной физиономией, и у меня на душе возникло какое-то странное чувство сожаления.
— Ага. Так и есть. Все сливки с этой истории сняли главы да Райхха, — заключил он, — КСН остался в дураках — да ещё и с такой миной, будто всё идёт как надо. Но больше всех пострадали рыжие. Они, бедные, потеряли да Ринна, одного из своих и нескольких агентов (скорее всего, людей — и если к тому же наших, местных, то для них это огромный урон), в целом провалили акцию — и не получили взамен ни клочка бумаги.
— Вы и впрямь их жалеете? — спросила я.
— Ну не себя же жалеть, дурака, — буркнул да Лигарра. Помолчав, он добавил, — Только в одном Фернад да Райхха допустил ошибку. Пожадничал. Всего бы ему и побольше. Захотел ещё и вас охватить вниманием. А, может, забоялся, что если вы и впрямь агент Горной Страны, находящаяся под следствием как свидетель по АУО, то рано или поздно бдительный господин да Лигарра вас выведет на чистую воду, и тогда в КСН узнают про странные пропажи засланцев, никак с акциями контрразведки не связанные. Он явно не предполагал, что я наоборот за вами приду — и мы накроем всё гнезнышко.
Я насупилась.
— Карун, — сказала я, — я хочу попросить у вас прощения. Я так плохо о вас думала, пока сидела в том тёмном ящике..! то есть на самом деле не думала, и я понимала, что ведь вы просто делаете свою работу… но мне было так горько, что до меня никому нет дела. А вы… пришли… и вы даже не предстваляете, как я вам обязана! — воскликнула я, прикладывая ладонь ко лбу.
— Долга Жизни мне не поручайте, — тихо сказал да Лигарра, останавливая меня жестом, — Я его не приму. Я не принадлежу себе, итак ваш Долг перейдёт на Комитет. Мне бы этого не хотелось. Идёмте.
Я шла за ним и смотрела в его безупречно стриженный затылок прохладного русого цвета. Если человек не принадлежит себе, он принадлежит Семье. Вот какая была Семья у этих людей…
На самом деле, ведь я ничего не знала ни о жизни внутри Комитета, ни о том, каким образом складывались судьбы его сотрудников. Что-то утрачивая, люди что-то приобретают взамен. А потом у всех свои потребности и понятия о счастье. Так или иначе многих людей обоих рас приводило в ряды КСН. Одни шли к этому сознательно, другими руководили обстоятельства — и так они становились защитниками Порядка — но что скрывалось за этой рекламной обёрткой, я не знала. Огромный всесильный массив КСН начал для меня распадаться на отдельных людей, совокупность деталей, но общей картины я ещё не видела. Меня приучили лишь к тому, что Комитет Спасения Нации — власть. И сила, перед которой надо обязательно склониться. Но я продолжала изучать Мир.
Что привело в ряды Комитета, например, конкретного Каруна да Лигарру? С какого возраста надо было начать подготовку, чтобы уже много лет занимать должность спецоперу ведущего научного Института? До этого же ещё дослужится надо. Но ему не больше тридцати семи, а со временем я убеждалась — что он ещё гораздо моложе. Просто выглядит куда старше от тяжести лежащих на нём знаний, опыта и обязанностей. Я знала, что в структуре КСН были специальные Школы — именно они готовили будущих офицеров, элиту «конторы». Но поступить туда так рано (как выходило по моим подсчётам) мог лишь выпускник специализированной обычной школы, для детей до пятнадцати — я имела об этом очень хорошее понятие, потому что мой коллега из второй галереи общего профиля собирался отдать сына в одну из таких школ. Там они усиленно учили психологию, право, историю и всё такое, а потом поступали на спецкурсы и приносили присягу. Возможно, и да Лигарра прошёл весь этот путь. Послали родители? Романтика позвала? Грустил ли он когда-нибудь по утраченному детству? Или они ничего не утрачивали, с пелёнок сотрудники Комитета, защита Мира — а только получали огромную (хотя и своеобразную) Семью, власть и широкие возможности для поиска мудрости? Я не знала ответа. Как я уже сказала, я была слишком поверхностно информирована о реальной, а вовсе не глянцевой, жизни этой огромной структуры, вот уже много столетий стоящей на страже Порядка — при этом структуры живой, активной и развивающейся. Она и была истинной властью Мира. И потому нередко пугала, но тут уж, наверное, ничего не поделаешь…
"…он был и другим. Достойным человеком из дружной и честной Семьи…". Странно упоминать об этом. Но он упомянул. В минуту, когда его комитетская суть почти дала трещину. Мне показалось, что именно это тревожило Каруна. Человеческая, маленькая Семья, без которой не может жить ни один аллонга. То, чего у него никогда не было. То, что он заменил на долг и присягу. По своей ли воле или нет — уже и не понять. Он слишком глубоко в этом увяз — деталь машины, временами скорбящая по человеческим чувствам…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Издалека послышался шум. Я разобрала крики: "Прочесать территорию! Всем входам тройную охрану!" На миг скорчив кривую рожу, Карун замер, а потом резким движением вдоль моего затылка усадил меня на карачки.
— Ну, по-простому не успели. Идём напролом — вдруг не заметят.
Он указал на металлическую лестницу, тянувшуюся от вдоль опоры закрытой галереи.
— Там есть люк. Пожарный, наверное, или что-то вроде того. Внутри охранник, но это я беру на себя.
— Мы же окажемся на виду.
Он кивнул.
— Тут всё равно негде укрыться. Если сейчас мне в спину всадят пулю, не паникуйте и двигайтесь дальше. Хуже не будет.
— Тогда дайте мне оружие, — решила я, — Я не умею стрелять, но это их хотя бы дезориентирует…
— Вы всё-таки необыкновенная женщина.
Ему как-то удавалось улыбаться на самом дне голоса. Я сжала пистолет, ранее принадлежавший Руниде, ощущая гадкую тошноту в животе. А куда мне двигаться, если его убьют? Да хоть куда-нибудь… Злая решимость наполнила меня до краёв… я не так уж беззащитна, как они все думают. Я никогда и ни перед кем не склонялась. Итак что будь что будет… нам и впрямь было некуда деваться!!!
— Идём.
Взбираясь по металлической лестнице до крыши галереи, мы были заметны, наверное, как мухи на окне… Как я ни храбрилась, в моём животе заныло. Оглянувшись, я увидела, как от ворот "закрытой зоны" разбегаются вооруженные люди. Любой из них мог увидеть наши фигуры, да ещё была охрана по ту сторону здания…
— Сюда! Быстро, — зашипел да Лигарра, втягивая меня за шиворот на крышу и немедленно прижимая лицом к поверхности. Уложив меня, он тут же упал рядом. По его тяжелому дыханию я догадалась, что мы прошли по самому краю…
— Пройдет минута-другая, прежде чем он догадаются ещё и проверить крыши… — прошептал он, — скорее. Ещё есть время.
Я ползла по грязному засохшему битуму, носом вниз, не смея поднять головы, рядом с Каруном. Ни о чём не думать. Мне было, наверное, слишком страшно, но я изо всех сил не сбавляла скорости. Неожиданно да Лигарра перестал ползти и, приподняв голову, быстро огляделся. Слышались крики и топот, кто-то говорил по рации.
— Санда, не двигайтесь, пока я не скажу «прыгайте».
Я кивнула. В руках да Лигарры появился нож. Молча привстав на локтях, он подцепил язычок замка на металлическом прямоугольнике в полшага шириной и в шаг длиной — я его сразу и не приметила. Я ясно слышала, как внизу кто-то скомандовал: "Проверь наверху! Хотя бы из окна выгляни!" В таком положении, как он лежал, его запросто могли снять метким выстрелом от ворот "закрытой зоны". Я ощутила, как меня будто волокут по камням. Не обращая ни на что внимания, Карун орудовал ножом в замке — может, разве что, в его движениях появилась еле заметная торопливость. Тихий щелчок заставил мой желудок сжаться. Оперев крышку люка на лезвие, да Лигарра приподнял её кончиками пальцев, открыл пошире. А потом, замерев на миг, тихо стёк вниз.
Не двигаться. А если они уже сейчас проверят крыши? Но он велел. И я буду делать, как он сказал. Моё тело затерпло, казалось, в спину мне смотрят все оружейные дула Мира, и все злые руки на свете ищут курок…
— Санда, прыгайте!!!
Меня встретили его ладони.
— Я вас держу, люк прикройте!
Болтаясь в воздухе, я выполнила его приказ, и меня немедленно поставили на ноги. Мы стояли в пустом коридоре — открытая дверь в дальнем конце напугала меня ещё сильнее, чем крики под галереей. Пока я оглядывалась, Карун бегло обыскал охранника — я не знала, он его убил или оглушил, но тот не подавал признаков жизни.
— У него нет ключей от ангара — впрочем, чего же я хотел…
Он поискал что-то в своих карманах.
— Хоть бы они не успели коды поменять… вдруг подойдёт. За мной.
Коридор оканчивался массивными створками. Такие ногой не вышибешь. Вытащив из кармана пластинку в форме треугольника, да Лигарра провёл ею по щели замка. Некоторое время ничего не происходило, я видела, что он нервничает — хотя и сохраняет твёрдость лица изо всех сил.
— Что это? — спросила я, просто чтобы не молчать.
— Нашёл в карманах Фергажа да Райхха. Ключ от сейфа или от какой-то важной двери. Что, если это она?
В толще двери загудело. Замок щёлкнул. Подергав пластину, да Лигарра обнаружил, что извлечь её невозможно. Точнее — возможно — но замок тут же закрывался. Зарычав, Карун схватил меня за локоть и, распахнув дверь, зашвырнул внутрь. Я услышала, как он запирает дверь вручную, створки сошлись, замок снова щёлкнул — и всё затихло. Одна беда — его откроет любой человек с той стороны… если заметит ключ в замке!
Мы очутились в тишине и темноте. Шёпотом велев мне стоять на месте, да Лигарра зашарил руками по стене — временами коротко ругаясь. Наконец он на что-то наткнулся, что-то опять щёлкнуло, заскрипело, а потом совершенно бесшумно включился рубильник.
Неяркий свет залил помещение высотой в два этажа, размером с зал собраний. По бокам его находились какие-то тёмные помещения со стеклянными стенами, небольшие испытательные стенды — наверное, для отдельных деталей, неизвестные мне приспособления…
Он стоял передо мной — темный силует на фоне многих ламп, горящих жёлтым светом, распяленная гиганская стрекоза на миниатюрных колесиках, чудо, созданное руками людей — на длинном помосте, куда вели две лестницы, всё ещё в лесах и рабочих конструкциях… Аппарат для полёта — машина, которой не должно существовать. Богам-противная вещь, потрясавшая моё воображение уже столько времени.
Я замерла, распахнув глаза и не чуя сердца в груди. Меня переполнял восторг, но да Лигарра, сорвавшись с места, потянул меня за рукав:
— Бегом, Санда! Мы погибнем.
— Да, — пролепетала я, еле поспевая за ним. Я смотрела не под ноги, а вверх, пожирая глазами машину да Ринна…