— Не запрещают, конечно. Как это запретишь? Это вопрос личного выбора, да и население тут не слишком велико, чтобы ограничивать браки ещё более узкими общностями — есть риск вырождения. Но Горная Страна — слишком маленькая и слишком завязана на возможности использовать Дар. Так что мы не можем себе позволить играть с теорией вероятности. Юным бризам сызмальства втолковывают, что любить они могут кого хотят, но они обязаны — ради сохранения Горной Страны и, выходит, их жизней — родить хотя бы одного ребёнка своей расы. Партнёр для этого — дело вкуса. И дело это в Горной Стране совершенно обычное. Однако многие предпочитают изначально жениться на своих.
— Невероятно… — пробормотала я, — Вот уж точно невероятно…
Я снова осела на скамейке и долго пялилась перед собой. Отец тактично молчал.
Я… на четверть… бриз? Когда я произнесла это сама себе, я ощутила себя как-то странно. То есть одно дело рыдать на скалах Барьерного хребта, и совсем другое — наверняка узнавать такие вещи. В спокойной и потому ещё более невероятной обстановке. И отец… он жив… и он… я ещё не могла разобраться со своими чувствами по поводу всего этого. Я терялась.
— И у меня есть этот, как ты сказал, дар?
Отец пожал плечами.
— По-видимому. Мы это скоро выясним. Только говори это так, как если бы ты писала это с большой буквы, — улыбнулся он, — Получить Дар — это подарок Создателя. Это значит — ты воистину рождена Им. Так верят в Адди.
— А разве бризы верят в создателя? В Тень?
— Ну, не говори глупостей. Кто же скажет, что он верит в Тень? Сама подумай, а?
Да, сморозила, простите…
— На самом деле, бризы верят в Создателя. Того, который Отец Братьев-Богов. То есть во вполне известную тебе персону. Но их вера отличается от катехизиса Низин. Немного — но достаточно, чтобы полностью сместить акценты.
— И куда же они их смещают?
— Бризы верят, что Боги нарушили замысел Создателя…
— Они так всё искажают?!
— Санда, да перестань, наконец, бросаться с кулаками на собственную расу. Ты бриз. Не спорь с отцом, — я по привычке заткнулась, — У тебя есть Дар — итак, ты бриз. Никаких других причин в Адди не требуется. Да, тут думают, что Боги-Братья низинных шайти — это просто помощники Создателя, Его первые дети. Но Он никогда не думал поручать им сотворение мира. Мир создался без их помощи. А бризы и были той расой, которую заложил в Мир Создатель — расой людей со способностями, близкими к Его собственным. И тут вмешались два божественных оболтуса, налепили (в меру своих возможностей и фантазий) белых и шоколадных, а пока суть да дело, родились истинные наследники Мира… Ну… и всё понеслось.
Мою реакцию отец вряд ли мог предвидеть.
— И ТЫ ВЫНУДИЛ МЕНЯ ВЫУЧИТЬ «КНИГУ» НАИЗУСТЬ!!!! — заорала я, — Ты терзал меня все моё детство, добил математикой, мучил всеми этими уравнениями, вынуждал зубрить книги напамять, считать..!!! и ты всё это время знал..!!!!
Оказалось, я тоже не могла предвидеть его ответ…
— Я не знал этого, — проговорил отец совершенно спокойно, так что мне стало пронзительно стыдно, — Все наши с твоей матерью сыновья, твои братья, были обычными аллонга. Но ты родилась непохожей на прочих детей. Это ничего не значило, и я должен был подготовить тебя к жизни в Мире. Если ты подумаешь спокойно, я уверен, ты поймёшь это. Я вынудил тебя выучить всё это и постигнуть максимум точных наук — я знал, что тебя я не смогу забрать в Адди ни при каких условиях. Ты должна была жить среди аллонга. Единственная причина, которая могла бы вынудить меня просить за тебя — это если бы у тебя вдруг проявился Дар. Но… я ведь уже попросил у тебя прощения. Я ошибся. Ты проявилась в тридцать лет. В экстремальной ситуации, которую никак нельзя было смоделировать или предсказать. И отчасти это случилось именно потому, что это я тебя так воспитал — в классической у аллонга неприязни к бризам. Не окажись твой инстинкт самосохранения перед страшной опасностью, твой разум никогда бы не позволил этому Дару взять верх. Я был уверен, что тебе просто не повезло, как и прочим метисам, или сайти, как их здесь называют. Большинство из них ни на что такое не годны. Они летают плохо и на обычных шайти, то есть здешних не-бризов, не похожи. Видишь ли, в нашем Мире всё так устроено, что каждый может занять свое место, только если он соотвествует этому месту — по ряду параметров. Бриз должен быть рыжим и иметь Дар (хотя в нынешних условиях многие бризы предпочли бы внешне не отличаться от аллонга). Аллонга должен быть светлокожим, светловолосым и склонным к точным наукам. Хупара обязаны иметь шоколадный цвет кожи и способности к ремёслам. К сожалению, так устроен Мир, — повторил отец, — К большому сожалению. Кое в чём низинные шайти… то есть я имею ввиду те их них, кто является аллонга, правы — все мы обязаны соблюдать Порядок. Раз уж Боги нарушили замысел Создателя, как в это верят в Адди-да-Карделле, то людям будет сложно это исправить. Мы просто пытаемся жить в мире друг с другом.
Я потрясенно молчала.
— Ты вырастил меня в классической манере… что да, то да.
— Ради твоего же, как я думал, блага. Но если ты подумаешь, то увидишь, что я заодно привил тебя гибкость мышления и восприимчивость к новому. Уважение к людям любой расы. И многое другое. Как и всем своим детям. А потом, тебе что, повредило всё то, что я заставлял тебя выучить?
Я подумала о горячих дискуссиях с госпожой да Кунделла, на которых я разрывала её на кусочки цитатами из классики (и про многие другие случаи, когда вся Семейная библиотека бывала к моим услугам прямо в голове), про всякие необычные ситуации, где мне приходилось бывать.
— Извини, — пробомотала я, — Просто всё это слишком неожиданно.
— Пойдём домой, — мирно сказал отец.
Он поднял меня со скамейки, и мы медленно побрели по улице. Я начинала воспринимать окружающее, но очень смутно. Надо мной пролетали рыжие люди — так обыденно, как птицы. А по улице шли в основном просто люди, шайти, но и рыжие попадались. Я подумала, почему это? ну ведь конечно, им же иногда надо поговорить с другими людьми… Все были одеты как попало, я имею ввиду, не было никаких различий в одежде у разных рас. На улице не было проезжей части или другого места для мобилей. Один сплошной тротуар. Да и мобилей было не видать. Мы подошли к площадке у края улицы. Я спросила, что это, оказалось, остановка бСйры. Я спросила, что такое бойра? Вообще было до Тени глупо так себя чувствовать — как трёхлетнее дитя-"почемучка"… но я попала в среду для себя абсолютно новую, и всё было таким невероятным…
Отец засмеялся. Оказалось, что так назывались те самые летающие лодки, на которых я уже имела честь кататься. Мы подождали минут пятнадцать — за это время с отцом поздоровалась куча народу — а потом прилетела бойра. Пассажирская городская лодка отличалась от патрульной в горах — она была ёмкой и более квадратной — оно и понятно, ведь для неё не требовалась скорость. А ещё на ней располагался навес из чего-то, что я сочла диковинной стеклянной конструкцией — пока не прислонилась к ней. «Стекло» немедленно спружинило, а ещё на ощупь оно было тёплым, будто живым. Я испуганно отдернула руку.
— Это… из чего?
— Это биологическое стекло. Квазиживой объект. Такие выращивают на Островах. Не бойся, оно специально такое, чтобы никто не бился про торможении и не мёрз зимой.
Пояснил, всё понятно.
— А острова — это где? Ведь в Горах нет озер?
— Вот же гСре ты моё. Ты что, никогда не беседовала со своим другом Маром об Островах? В Дорхе и на всем Плоскогорье, насколько я знаю, это любимая пугалка для непослушных детей. Летающие Острова.
Я нахмурилась. В моей памяти вертелись какие-то смутные сказки про Облака, Ходящие Против Ветра — такие истории рассказывают дети на ночь. Чтоб спать страшнее было. Но Мар никогда не рассказывал мне про Острова. А что, если это одно и то же?
— Ох, мало я тебя гонял, — проворчал отец, — Так и не привил тебе понятия о запретных темах — потому что ты их даже не выделяла из сказочного мира няньки Биррко. Острова — искусственные города бризов. Выращенные, как растение. Собственно, в основе Острова и лежит огромное растение, так называемое Тело. И оно способно к полёту. А летают Острова, как правило, над Плоскогорьем — там для этого условия лучше. Они никогда не подходят близко к населённым местам Низин, но бывает и такое. Так и рождаются легенды. На Островах живут лучшие биоинженеры, — сказал он с такой гордостью, будто в этом была его личная заслуга. Но почему я удивлялась? Он не отделял себя от этого мира. И мне бы, наверное, не следовало… только я никак не могла совладать со своими эмоциями. Их было слишко много, и все они тянули меня в разные стороны. Радость, изумление, потрясение, облегчение, гнев, тоска… а ещё что-то маленькое, холодное и страшное, похороненное под валом новостей, но очень важное для меня.
Я смотрела в окно, а внизу проносился Адди-да-Карделл. И даже сквозь потрясение я понимала, почему такой свет озарял лицо отца, когда он говорил об этом месте. Оно было… действительно прекрасно… но я не хупара, и вряд ли смогу нарисовать его, или описать… но оно мне нравилось, это правда. Оно почему-то показалось мне родным — такой демократичный, безалаберный и разношёрстный, уютный город без единого мобиля — он казался мне привычным, как мой забытый дома халат, такое себе продолжение меня самой — хотя, если задуматься, от этого можно было с ума сойти. Это же город бризов!
На одной из остановок мы сошли. Передо мной был скромный двухэтажный дом обычного вида, окруженный старыми трелистами. На одной из стен на высоте второго этажа я заметила наружный вход (отец уже пояснил мне, что они зовутся порожками), а так ничто не напоминало, что это дом в Адди. Ничто не напоминало и «Ранни-Колу»…
— Отдохнёшь? Или тебе чего-нибудь бы хотелось?
Я немедленно вспомнила про душ. И была туда отправлена. В доме отца, как выяснилось, обитал ещё и пожилой хупара по имени Рики, он принес мне кучу полотенец, и я отсталась наедине со вполне заурядно выглядящим водяными приборами (после бойр, квазиживого стекла и Островов я уж опасалась увидеть что-то неописуемое) — и со своими мыслями.
Как ни странно, мысль вообще-то у меня была всего одна — что рассказывать? Отец непременно расспросит меня, как я сюда попала, и вряд ли я смогу отмазаться глубокомысленным молчанием, как в Рунка-да-Ри… А почему меня это так волновало? Потому что таким образом мне придётся объяснить невероятный факт — как врач-аллонга из частной столичной клиники оказалась втянута в дело о пропаже ведущего физика, изобретшего летательный аппарат для аллонга? То есть сообщить отцу, что мой спутник — офицер Комитета, а я при нём. Увязшая по самые кончики ушей. А я не знала, как отнесутся бризы к аббревиатуре КСН. То есть на самом деле догадывалась. Что хреново отнесутся. И что Каруна разорвут на части. Возможно, и меня заодно, если только отец не вступится. На протяжении столетий Комитет выявлял и уничтожал бризов. И не просто уничтожал… Тень их всех забери… Вот даже отец пару раз упомянул… кое-что.
Мне стало холодно даже под горячей водой. На самом деле это холодные шарики в моём животе выросли до размеров слона. Холодные наждачные шарики. Первый — Карун. Второй — что со мной было бы, окажись я Внизу. Но второй — мог ждать…
Намыливая спину, я понимала, что мне придется врать. Мягко говорить полуправду. Заодно выяснять обстановку. Спрашивать.
Видят Боги, мне хотелось мира. Чтобы все были живы и здоровы и не убивали друг друга. Знать бы ещё, как это сделать..?
Думать по порядку.
Что видели наблюдатели бризов? Разрушение штуковины, на коей двое чокнутых низинных аллонга решились подняться в воздух. А что, если сказать, что мы — друзья изобретателя этой штуковины? Что мы решили испытать её в безлюдном месте, но поскольку мы ни Тени не смыслим в воздухоплавании, финал был предрешен. А кто мой спутник? Боги, ну что мне сказать? Мы же даже не смогли переговорить толком!
Кстати, а почему?
Я нахмурилась. Почему Карун говорил о чём угодно, грустил отчего-то, в пропасть сигал, но не подумал о составлении общей легенды! Он же профи, не то что я! Он же должен был об этом помнить!
Или он надеялся, что его прыжок будет удачен?
Что-то противоречило этой мысли. Да, он профи, вот именно. Он всегда предусматривал даже маловероятные исходы. Так почему же да Лигарра, всё обмозговав, не надумал ничего лучше, чем рискнуть кинуться вниз, а потом впасть в предсмертную депрессию? Не так уж на него и давил факт присутствия бризов… он их сколько перевидал, а меня так он просто за свою держал.
Я часто задышала. О чем он догадался, а я до сих пор тупила? Почему он знал, что никакая легенда не поможет?