— Да кто нашёлся?!
— Лапарси Куинси Да Ринн.
Я крякнула и оперлась об стол.
— Я. Ничего. Не. Понимаю, — раздельно произнесла я по двухсекундном размышлении. Отпустив Куйли жестом, я вышла в косую галерею и механически зашагала вдоль широких окон.
Странностей было хоть отбавляй. Почему да Лигарра сообщил новость первой взявшей трубку, а не мне? если он так уж хотел, чтобы я об этом знала..? Совершенно очевидно, что да Лигарра не мог не знать номера телефона в моём кабинете. Как и не мог не знать, что сегодня дежурит та же бригада, как и в памятную ночь бегства да Ринна. То есть версия, что он случайно позвонил именно на пост, отметается с ходу, как противоречащая зравому смыслу. Значит, он нарочно хотел организовать именно такую цепь передачи сведений. Вопрос не в том, зачем ему это, подумала я внезапно. Вопрос в том, стСит ли мне знать, зачем ему это… только почему-то я думала, что стСит. Даже если мой могущественный и жутковатый оппонент (союзник?) будет против.
Я замерла. До меня только сейчас дошло, что сказала мне Куйли. Да Ринн нашёлся.
Это была воистину новость дня. Для меня. Человек, по милости которого я двое суток провела в препоганейшем настроении, вовсе не похищен летунами и вообще живее всех живых.
Хотя собственно, с чего я это взяла? Что он жив и здоров?
Да Лигарра появился в "Масийя Рунтай" вечером. Его сопровождала группа неприметных людей в серых ларго — глядя на них, можно было с ума сойти от животного ужаса.
На этот раз он не стал выдворять директора. Он занял кабинет старшего врача травматологии, пожилого аллонга по имени да Диорра. Причину все мы узнали в течении часа. Да Ринна снова помещали в нашу клинику. И именно в галерею травматологии.
Я с обреченностью ждала вызова. Сообщить мне было не о чем, да к тому же я совершенно убедилась в своей непригодности к шпионской деятельности. Так что когда холодный голос вызвал меня по внутреннему телефону, я не удивилась, но у меня было такое чувство, что меня должны расстрелять.
Офицер да Лигарра сидел в кресле, он ничуть не изменился — серьёзный, собранный и, как мне показалось, немножко возбужденный. Или сильно возбужденный, но только он до Тени хорошо это скрывал.
— Задача меняется, — сообщил он мне вместо приветствия. Головы он не поднял.
Я удивленно подняла брови и присела на край стула.
— Он здесь, вы же уже знаете.
Отпираться не имело смысла.
— Могу я узнать, как его здоровье?
Вопрос был с намёком. В любом случае здоровье да Ринна могло указать, насколько правдивы или беспочвенны были подозрения КСН. Да Лигарра наконец поднял на меня глаза и блекло улыбнулся.
— Ну-ну, Санда.
Он всё понял. Да, я дура. Но что с того. Чем богата…
— Меня этот вопрос… беспокоит.
Он долго и неприятно глядел на меня. Не знаю, о чём он думал.
— Санда, что там по моей просьбе?
— Ничего.
Он склонил голову.
— Я сильно на вас рассчитывал.
Я промолчала. Жизнь в неприглядной роли врача давно научила меня смиренно молчать в ситуациях, когда мне хотелось вцепиться в глотку собеседнику. Собеседника это расслабляет. А я могу думать, о чём мне пожелается.
— Санда, ведь вы ни на миг не раскаиваетесь..! — вдруг хохотнул да Лигарра, — За что вы меня так ненавидите?
Я выпучила глаза.
— Я?! Вас..? — задохнулась я, — мне только непривычно думать о людях так, как вы требуете… но если это нужно для национальной безопасности, я изо все сил борюсь с собой. Однако это, похоже, выше моих сил. Я имею ввиду подозревать всех в таких жутких вещах.
Он перевел взгляд снова на бумаги.
— Хорошо, — с обманчивым спокойствием пробормотал он, — Раз от вас мало толку, тогда вернёмся в нашим делам. Да Ринн нашёлся. Он был сбит грузовой машиной в районе Тиголерры. Помещён как неизвестный в местную муниципальную больницу. Сегодня в полдень переведён в "Масийя Рунтай". Ушиб головного мозга и многое другое, — он сверился с бумагами, — Его брат настоял на вашей клинике. Да и ваш руководитель, кажется, хотел бы обелить свою репутацию… — прохладно закончил он.
Интересная постановка вопроса. Если от меня мало толку, надо вернуться к тем делам, в которых от меня так мало пользы?! Он лукавит. Ему что-то по-прежнему от меня надо.
— Постойте, вы сказали — как неизвестный?!
Да Лигарра кивнул. Мне на миг почудилось в нём нечто человеческое — может, просто тень скользнула по углам невзрачных глаз. Или всё-таки лишь почудилось?
— Он потерял память, — тем не менее непринуждённо сказал офицер. Или мне показалось, или он не так уж поверхностно к этому относится… — К счастью, она у него, похоже, восстанавливается, однако пока без гарантий. — Так что ваша задача остается прежней. Пока нет данных о том, как он провёл эти двое суток, мы не можем быть уверены, что те самые подозрения беспочвенны.
Да и с чего бы это такая нелепая авария..? — закончила я за него. Да уж… Значит, несчастный физик будет приманкой? Вот для чего я нужна КСН? А есть ли вообще искомая рыбка..? но этот вопрос я благоразумно проглотила…
Да Лигарра махнул рукой, отпуская меня.
Шагая по коридору на деревянных ногах, я напряжённо думала. Чего уж там. Конечно, "Масийя Рунтай". Если в этой клинике действительно есть паршивая овца, то она не удержиться от соблазна. Даже зная, что физика теперь стерегут как Белую Землю. Хитрый и серый да Лигарра даже не скрывает прямой охраны сотрудниками КСН. Он уверен в ставках. Те же люди, те же фигуры. Тот же да Ринн. Как приманка на крючке рыболова. И я опять должна глядеть по сторонам. Но я десять тысяч раз сомевалась в том, что человек типа да Лигарры может ошибаться в людях. Вывод — я обладала в его глазах некими качествами, которые делали использование именно меня (и именно с такими инструкциями) идеальным. Чертами характера, например. Кругом знакомств. Занимаемой должностью. Это могло быть что угодно. Мне никогда не догадаться, что на самом деле от меня требуется. Пока я это не сделаю.
Я закрыла дверь своего кабинета, понимая, что вот-вот упаду в обморок. Мне никогда не догадаться, что на самом деле от меня требуется. Пока я это не сделаю.
Если я он задумал сдать меня, как дешёвую фигуру в своих сложных играх, я боялась, что я пойму это, когда это уже произойдёт…
Я бы ненавидела да Лигарру, если бы он не внушал мне такой страх. Кто из них опасней: он или господин да Растaн? Этот вопрос не имел смысла.
День тёк обычно, но мне было по-прежнему не по себе. Не выдержав, я поманила пальчиком вездесущую Раник и начала расспрашивать. Однако даже Раник оказалась не в курсе событий. Я хмыкнула. Если да Лигарре действительно нужна рыбная ловля, он организует утечку информации, как пить дать. Только ажиотаж нагнетёт — и устроит.
Я ошиблась. Прошло много дней, но никаких слухов относительно да Ринна в "Масийя Рунтай" не появилось. Не замечала я и признаков розыскных мероприятий… И когда нашего физика перевели в третью галерею общего профиля (реабилитацию), вышло, что вся эта история как-то позабылась под спудом новых проблем и текущих вопросов, неизбежных в жизни любой больницы — а уж тем более нашей — с таким-то сложным контингентом и борьбой за репутацию! Даже медицинские сестры перестали глядеть на да Ринна по-особому. Опять стало не до того. Да и мне, признаться, тоже перестало казаться, что у этой истории есть второе дно. Гений со сложным характером, бронхиальной астмой и гастритом сбежал из больницы, побродил где-то, одержимый своими гениальными мыслями — ни мало при том не беспокоясь о гоняющих машинах, падающих балконах и прочих житейских глупостях… В свою очередь, КСН, где о безопасности гения думали куда сильнее, закономерно поднял шум. Однако ничего подозрительного в путешествии не нашли. Уж всяко, думала я, если физик вспомнил, кто он такой, то не моё же дело знать его воспоминания (да ещё сличать их с прежними)!.. Но, по крайней мере, господин да Лигарра и его коллеги больше не появлялись в стенах "Масийя Рунтай". Наступил последний месяц лета.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
В первых числах Месяца Раздумий я была озадачена двуми проблемами. Во-первых, необычным притоком гостей в подотчётную мне галерею. Я сильно подозревала, что политическая обстановка и споры насчет "холодной войны", нравственности и прочая (тянувшиеся целое лето и хорошо освещённые в газетах), лишили равновесия всех этих достойных людей; а потому настоящей причиной госпитализации было желание провести жаркий Месяц Раздумий в тишине знаменитого парка "Масийя Рунтай" и в её не менее комфортабельных Кабинетах Мудрости. Во-вторых, господин да Растан, почему-то уверенный, что именно первая галерея общего профиля — скопище малозагруженных бездельников (в какой-то мере он, конечно, был прав, так как по большей части сюда ложились просто отдохнуть — зато какие люди!) — так вот, он нагрузил меня вопросами отбора и обучения нового персонала. Юные хупара, едва закончившие элитную медицинскую Темную Школу «АхАо» (мы сотрудничали только с ней) и показавшие себя наилучшим образом, должны были быть снова тестированы; затем я допускала группу из трех-пяти человек к работе под руководством младших врачей. Сколько человек из них в итоге поступали на службу в клинику — зависело от очень многих причин. Старание, обучаемость, вежливость (многие черезчур разумные хупара теряли это природное качество), личные успехи, а также отношения со старыми кадрами, в том числе старшими врачами клиники — всё имело значение.
Я отложила свою природную лень, отказалась от походов в «Грот» и от поездки к родным, и была вынуждена строго распланировать каждый день и каждый час. На самом деле я была так загружена работой, что мало обращала внимания даже на имена гостей.
Первые же выходные Месяца Раздумий я встретила в постели — у меня было стойкое желание не вставать двое суток и всё это время посвятить сну. Желание в целом предосудительное, да и честное слово увидеться, данное Мару полторы недели назад, жгло мне душу. (За это время Мар не раз звонил, однако быстро понял, что толку от меня немного…)
Итак моя совесть вяло бранилась с усталостью, а я дремала. Мне было интересно, кто победит, но болела я за сон.