Через двадцать минут я была у конюшни. Дьявол недовольно переступал ногами и фыркал. Мы стояли у южной стены со стороны леса и ждали. Я помнила свою первую встречу с Хоупом, и она не хранила в себе приятных воспоминаний. Мне до сих пор не верилось, что это чудовище согласилось на встречу со мной.
В тишине послышался тихий противный писк. Дьявол напрягся готовый в любую секунду по моему приказу ускакать прочь от этого места. Я ласково потрепала его за уши и спрыгнула со спины на землю. Получилось это довольно неуклюже, так как поверх джинсов и все того же желтого свитера был накинут черный плащ. Мои уши уловили топот лап, и я пошла навстречу чудовищу. Хоуп ни капельки не изменился с последней нашей встречи: та же медвежья фигура, длинные острые когти и васильковые глаза в которых светилась теплота. Меня этот факт смутил. Я ничего не понимала, а чудовище смотрело на меня и как будто любовалось. Затем он первым нарушил молчание.
— Ты изменилась с последней нашей встречи. Оборотное зелье не мешает мне видеть красивую, сильную и властную девушку! За такой с легкостью пойдут все дети ночи.
— Спасибо, — полушепотом ответила я, опустив глаза. Мне почему-то было очень неловко и одновременно страшно. Но холодная решимость и страх за судьбу близких мне людей перевесили. — Я хочу с Вами поговорить.
— Мы можем перейти на «ты» как равные. За тебя ведь сам Всадник поручился.
— Но он не сказал …тебе… зачем мне была необходима эта встреча?
— Я бы хотел услышать это от тебя, — спокойно произнес он.
Дьявол все это время с недоверием поглядывал на моего собеседника и пытался встать так, чтобы загородить меня своим туловищем.
— Ты знаешь, что я некромантка, — начала я, пытаясь убрать своего защитника за спину, — это знает и Совет старейшин. Завтра вечером они придут к замку неприкаянных, чтобы убить меня и моих друзей. Более того, маги хотят, чтобы правители Чекстеля рассорились, и началась война между вампирами и оборотнями (спасибо Люцерию и моему интеллекту за эту информацию). Я не могу этого допустить. Эти маги стали слишком наглыми, я хочу показать им, на что способны мы — дети ночи.
— Хорошая речь, — насмешливо улыбнулся Хоуп, — но почему я должен встревать в эту битву?
— Потому что ты тоже ребенок ночи. В тебе есть что-то от некроманта.
— Это не моя война, — бросил он.
— Это НАША война. Я вижу, что ты не собираешься мне помогать, что ж прощай тогда.
Весь гнев, который я тщательно сдерживала, выбрался наружу. Мне хотелось все крушить и ломать вокруг себя. Дьявол попытался меня успокоить, но лишь сделал хуже. Я вскочила на его спину и собиралась сделать посыл, как Хоуп крикнул:
— Лекс стой!
— Ты сказал все что хотел. Я поняла — ты не намерен нам помогать. Прощай.
— Лекс — я твой отец.
Меня поразила вспышка молнии. Я чуть не свалилась со спины Дьявола, если бы Хоуп вмиг не подбежал и не поймал меня. Только сейчас глядя в его лицо-морду зверя до меня дошло: у него глаза точь-в-точь как у меня и деда. Пораженная этим открытием я не знала что сказать. Между тем отец осторожно поставил меня на землю и слегка приобнял.
— Но как такое может быть? — со слезами на глазах спросила я.
— Тебе наверняка рассказывали, что за властолюбие Всадника Смерть прокляла его род. Я был первым, на ком это отразилось. Наша госпожа превратила меня в ужасное чудовище. Лишь раз в пятьдесят лет ровно на год я становлюсь человеком.
— Я в это не верю, — повторяла я сквозь слезы. — Почему судьба так жестока к нам!
— Лекси, милая не плач и прости меня. Мне так жаль! Если бы я не превратился обратно в чудовище, то никогда бы не покинул тебя и мать. Но Смерть захотела, чтобы нас разлучили. Однажды Амалия пришла ко мне и сказала, что моей дочерью окажется та, что сильнее меня. В этом я убедился тогда на кладбище.
— Но почему ты не сказал? — с обидой в голосе спросила я и отстранилась. — Даже сейчас ты не хотел открывать правду. Почему?
Хоуп тяжело вздохнул и сказал с болью в глазах:
— Потому что ты должна меня ненавидеть. Я знаю, какого тебя пришлось, знаю, что это такое быть вечным паразитом. Но тебе намного хуже, чем мне. С тобой рядом в течение двух лет не было человека, кто помог бы тебе, смягчил переход. Я надеялся, что ты не станешь полноценной некроманткой, но видимо Она захотела иначе.
Отец замолчал. Ему, как и мне было неловко. Я чувствовала, что от него исходят волны обиды, любви, страха, раскаяния. Надо было что-то делать. Прошлое уже не вернуть, нужно бороться за свое настоящее. Сейчас я обрела отца, которого потеряла в момент своего рождения. Не этого ли я хотела?! Чтобы со мной рядом был сильный человек, на которого можно положиться?! Для кого я бы была маленькой девочкой, подвергшейся суровым испытаниям судьбы. Энжел дал мне многое, но не смог заменить отца.
Сейчас от моего решения зависело все. Да он меня обманул, да он не хотел помочь мне одолеть Совет старейшин, да он мой отец. Я подошла близко к Хоупу и нежно обняла его. Он замер словно статуя, но через минуту одна лапа обвилась вокруг моей талии, а другая погладила меня по голове.
— Мне все равно, кто ты сейчас, мне плевать, что ты не хочешь ввязываться в эту войну, я так тебя ждала, папа!
Мне на голову упала капля. Я посмотрела на Хоупа и увидела, что он плачет.
— Прости меня¸- он смущенно улыбнулся.
— Не проси у меня прощения. Мы не виноваты. Это испытание было послано нам самой Смертью. Я ничего не прошу, только больше не бросай меня. Мне о многом надо с тобой поговорить. Ты будешь меня навещать? Не думай, я не собираюсь давить на жалость и просить тебя помочь мне в этой битве. Просто будь моим отцом и все.
— Я больше никогда не брошу тебя Лекс, доченька моя.
Вот так мы стояли и обнимались. Я чувствовала себя мега защищенной. Мы немного поговорили о маме. Я рассказала, что Роза вышла замуж за Юрия и сегодня я собиралась ее навестить, так как Моссада-старший настроил свою жену против меня.
— Ты уверена, что хочешь поехать в Чекстель одна? — спросил он.
— Да, так я буду неуязвимее.
— Я мог бы пойти с тобой.
Уголки моих губ тронула улыбка:
— Тебе не угнаться за моим конем.
— Да уж, похоже, этот Дьявол будет покруче коня папы.
Мы дружно рассмеялись. Потом Хоуп продолжил:
— Ты ведь пришла сюда не только за тем, чтобы поговорить со мной?
Я кивнула
— Мне нужно ээээ…украсть пару-тройку лошадок с этой конюшни и доставить их к замку. Но боюсь, я тогда не успею повидать маму перед битвой.
— Тогда я сам доставлю коней в твой замок. Вот увидишь, об этом никто не узнает.
— Спасибо тебе папа. Ну вот пожалуй мне пора.
— Я понимаю.
Мы обнялись на прощание, и я вскочила на спину Дьявола.
— Лекс! — окрикнул он меня, когда я уже развернула питомца в нужном направлении.
— Да!
— Я горжусь тобой! — он рассмеялся почти человеческим смехом и перемахнул через забор.
Я улыбнулась и пустила Дьявола галопом. Пока мы летели в сторону Чекстеля, мозг до сих пор не верил в происходящее. Мой отец Луис Стрендч не кто иной, как Хоуп — беспощадное чудовище. Мне, конечно, было обидно, что он отказался помочь, но хотя бы решил избавить меня от проблемы транспортировки лучших лошадей в замок.
Через полчаса мы были уже в Чекстеле. Я почувствовала гнетущую атмосферу царящую вокруг. Интересно моя команда все еще тут ошивается? Мне хотелось их поискать, но я вовремя передумала.
Наконец показался особняк Моссада. Я под покровом заклинания невидимости оставила коня перед защитным барьером и растворилась в магии. После этого мне надо было проникнуть внутрь. Я подняла голову и увидела, что в окне комнаты, в которой я тут жила горел свет. Меня одолело любопытство. Закрыв глаза, я впитала в себя энергию смерти и с помощью нее взлетела на балкон. Осторожно преодолев перила, я влезла внутрь, и чуть было не вылупилась как последняя идиотка, потому что на моей бывшей кровати спал Христиан. Точнее он видимо уснул, так как дрых полностью одетым и на покрывале. Мне захотелось немного попугать его. Я подкралась и быстрым движением зажала ему нос. Парень резко открыл глаза, и они расширились у него от ужаса. Я почувствовала, что он сейчас закричит, и заткнула ему рот энергией. Тут до меня дошло, что Христиан меня не узнал. Всему виной было оборотное зелье. Я провела правой рукой по своему лицу и его действие прекратилось.
— Если я уберу руку, ты не будешь кричать?
Оборотень кивнул. Как только Христиан смог говорить из его рта вырвался поток ругательств.
— Если будешь так орать, я удалю твой язык, — безапелляционно заявила я.
— Думаешь, если стала некроманткой, то все крутая теперь, — парировал он.
Я рассмеялась. Только Христиану было наплевать на мою новую сущность. Именно это он сейчас столь наглядно демонстрировал. Оборотень внимательно изучал мой внешний вид, Под его взглядом мне было как-то неуютно.
— Ты покрасилась? — наконец спросил он.
— Нет, — я скорчила гримасу, — это идет в придачу к силе.
— Да уж ты выглядишь не слишком живой, — его глаза игриво блеснули. — А зачем великая некромантка собственно сюда пришла и что делает в этой комнате? Не очень-то благоразумно разгуливать по городу, который хочет тебя убить.
— Но я бы для начала тебя поправила. Не город, а ЭТОТ ДОМ собирается меня прикончить и ты в том числе.
— Да я уже душу тебя в своих объятиях, — захихикал парень.
— Не перебивай, — остановила я его. — Отвечу на все твои вопросы. Я здесь, потому что хочу поговорить с мамой. Твой дядюшка хорошо промыл ей мозги насчет меня, что очень печально. А в эту комнату я проникла, потому что свет горел ну и ностальгия.
— Уж не по мне ли соскучилась? — парень подвинулся на кровати, давая мне сесть. Он организовал себе из правой руки подпорку под голову.
— Христиан я тебя не узнаю! — с пафосом воскликнула я. — Ты, по меньшей мере, должен меня ненавидеть от корней волос и заканчивая пятками. А вместо этого мы болтаем как старые друзья.
— Ну, я хочу насладиться последними моментами нашего общения. Скоро тебя уничтожат, а между тем ты мне кое-что должна.
— Да я не сомневалась в твоем бескорыстии.
— Лекс я ведь и вправду сначала подумал, что ты не можешь умереть, не отдав долг. Жаль, что ты не для этого сюда пришла.
— Дам тебе совет друг, — мои васильковые глаза впились в лицо парня, — прибереги свое желание на потом. И тогда мне придется сохранить тебе жизнь.
— Какие мы самоуверенные, — усмехнулся он и вдруг резким движением повалил меня на кровать.
— Ты об этом пожалеешь, — хитро проговорила я, — мне придется использовать против себя свою силу.
— Да? — якобы удивленно воскликнул Христиан. — Тогда почему ты сейчас этого не делаешь?!
Я не успела ничего ответить, так как его губы страстно впились в мои. По телу пробежала легкая дрожь и голова начала резко кружиться. Я ответила на поцелуй оборотня, но потом поняла, что нельзя поддаваться зову тела.
Одного маленького разряда хватило, чтобы Христиан отпрыгнул от меня как ошпаренный. Я вытерла губы тыльной стороной руки и усмехнулась. Парень был в бешенстве, его трясло мелкой дрожью.
— Я же тебя предупредила.
— Я тебя ненавижу, — прорычал он.
Христиан резко заходил по комнате, в то время как я сидела на кровати. Затем он стремительно подбежал ко мне и встал на колени.
— Скажи почему? Я же чувствую, что нас тянет друг к другу. Скажи Лекс, почему мы не можем быть вместе?
Я посмотрела в его глаза цвета шанхайского неба и заплакала. Мне было непонятно что со мной. Кажется, я все в этой жизни делала неправильно. Христиан поднялся с колен и нежно обнял меня.
— Скажи что случилось? — попросил он.
— Христиан…все так глупо. Все это время…не важно. Мой молодой человек оказался жив, и я люблю его, не могу предать или бросить. Мы связаны самой судьбой.
— Ясно, — только и произнес он.
— Битва будет завтра вечером, — прошептала я, — береги себя.
Он отстранился от меня и серьезно посмотрел в глаза.
— Я обещаю, но помни, что ты можешь погибнуть сама. Я этого не вынесу, но предать дядю тоже не могу.
Я кивнула и спросила:
— Где сейчас апартаменты моей мамы?
— Направо последняя дверь.
— Юрий дома?
— Нет, он в Гротерском дворце, обсуждает план войны, — при последних словах Христиан усмехнулся.
— Спасибо тебе за все, — проговорила я, собираясь уйти из комнаты. — До встречи.
— Лекс, — окрикнул меня Христиан.
Я обернулась и недоуменно уставилась на него.
— Что еще?
— Если бы твой парень был мертв, ты стала бы моей девушкой?
Его глаза смотрели на меня серьезно и без издевки. Я впервые видела его таким. Ни за чтобы не подумала, что наша ненависть перерастет в подобие любви. Тут моя душа прошептала, что на самом деле мы с ним чем-то похожи: такие же упрямые, страстные, любящие своих друзей и наделавшие кучу ошибок из-за своих масок.
— Да братишка, я бы стала встречаться с тобой, — улыбнувшись, ответила я и вышла.
В коридоре я услышала, как Христиан смеется. Что ж мне предстоит тяжелый выбор, если он попадет ко мне в плен. Пока я шла до маминой комнаты, все было тихо. Прошептав заклинание невидимости, моя рука осторожно повернула ручку. Войдя в комнату, я замерла. На кровати спала мама, а в колыбельке лежал мой сводный брат Уильям. Ему было где-то полтора года навскидку. Светленькая головка, высокий лоб и маленькие ручонки привели меня в состояние умиления. Я осторожно наклонилась к нему и прошептала на языке мертвых:
— Ную сфат Деад. (Да хранит тебя Смерть)
Кажется, малыш услышал мои слова и открыл глазки. Да только этим он пошел в отца. Шанхайское небо — часть наследия Моссада. По запаху я поняла, что он уже был оборотнем, что ж веселая у нас получается семейка. Малыш еще немного похлопал глазами и вскоре засопел. Я отошла от кроватки и приблизилась к ложу матери. Роза спала беспокойно. С последней нашей встречей ее волосы отросли до плеч, а в облике прослеживалась грация хищника.
— Мама, — тихонько позвала я ее, сбросив с себя полог невидимости.
Роза открыла сонные глаза и сначала улыбнулась, но увидев, кто перед ней стоит, оскалилась и приготовилась защищаться. Я примирительно подняла руки, но мама продолжала рычать. Ее взгляд метнулся к кроватке Уильяма.
— С ним все в порядке, — проговорила я. — Я здесь не за этим.
— Тогда зачем ты пришла убийца?
— Убийца?! Так вот мамочка кем ты теперь меня считаешь.
— Да, — твердо произнесла она. — Юрий рассказал мне кто ты такая — зло, исчадие ада.
— Вот как! — рассмеялась я, — Но ты же сама дала мне жизнь, связавшись с некромантом. Я ничего не перепутала или может у меня была другая мать?
Она промолчала. Я видела, что в ее глазах стояла злоба.
— Это было моей ошибкой, а ошибки надо исправлять! — вдруг Роза вытащила из-под подушки кинжал и метнула в меня. Я еле успела увернуться и связала ее своей энергией.
— Не надо делать так, мама, — холодно проговорила я.
— Я тебя ненавижу! Я создала порождение ада! За что мне все это?! — вдруг злоба в ее глазах сменилась горечью, и она разрыдалась.
— Я видела папу, — тихо произнесла я.
Слезы тут же прекратились, и Роза с любопытством уставилась на меня.
— Да? Ну и как побеседовали с папочкой? Наверно обсуждали меня, какая я плохая…
— Нет, — я прервала поток ее слов. — Он все еще любит тебя. Просто Луис проклят.
— Да будь ты и он прокляты! Оба! Убирайся отсюда, пока я не подняла тревогу, порождение дьявола. Правильно говорила Изида, когда считала тебя позором нашей семьи! Я должна была убить тебя еще в утробе! — бросила она мне в лицо.
Больше я не выдержала. Я освободила Розу от пут энергии и пулей вылетела из ее комнаты. Обратный путь занял меньше времени. Я вышла с балкона своей бывшей комнаты, благо Христиана там не было. Добежав до Дьявола, я вскочила на его спину, и мы полетели обратно в замок неприкаянных. По моим щекам текли слезы обиды. Времени было уже далеко за полночь, а завтра предстоял тяжелый день. Я не думала, что моя мать так меня ненавидит, это было невыносимо. Ладно бабушка, мне было на нее все равно, но Роза…
Дьявол долетел за десять минут. Он чувствовал, что мне очень плохо. Как только мы оказались на территории замка, то я закрыла глаза и через секунду оказалась в своей комнате. Скинув плащ, я упала на кровать и зарыдала. Слезы буквально душили меня. Мое сердце словно разорвали на части. Наверно так чувствует себя каждый, кого придала семья. Я уже начала буквально подвывать, когда чья-то нежная рука погладила меня по волосам. Я прервала свои рыдания и увидела Энжела. Он ласково и недоуменно смотрел на меня. Я порывисто обняла его и снова разрыдалась. Любимый стал гладить мою спину и собирать губами мои слезы. Наконец мне кое-как удалось подавить истерику.
— Что случилось? — спросил он меня. — Где ты вообще была?
— Лучше скажи, что ты здесь делаешь?
— Это допрос? — усмехнувшись, спросил Энжел и провел губами по моему носу.
Я фыркнула.
— Мистер Мракборн как Вы смейте игнорировать мои вопросы?
— Мисс Стрендч кажется, Вы забыли кто здесь главный!
— Да, а мне кажется….
Энжел заткнул мне рот поцелуем. Я сначала внутренне напряглась, но потом поняла, какая же я дура. Пока у меня есть он, мне другие парни не нужны. Энжела никогда и никто не сможет заменить для меня. Наконец нежность и тепло Мракборна передались и мне. Он отстранился, и глаза цвета охры засияли.
— Тебе лучше? Тогда расскажи, что тебя так расстроило, а не то мы продолжим эту экзекуцию.
В подтверждение своих слов Энжел осторожно просунул пальцы под мой свитер и начал воздействовать на каждую клеточку моего тела. Я вскликнула и почувствовала, как начинаю возбуждаться. Мракборн улыбнулся и тут же убрал руки за спину. Я надулась и изобразила из себя поруганное достоинство. Но это не помогло. Энжел был непреклонен. Я сдалась.
— Хорошо, — мне удалось захватить его руку и обвить вокруг своего туловища. — Я ездила на конюшню, чтобы своровать парочку лошадей.
— Да я их видел, — угрюмо проговорил Энжел, — но их сюда доставила вовсе не ты.
Я смутилась. Обманывать Энжела я не могла.
— Да это была не я, а Хоуп.
Я почувствовала как рука, до этого нежно обнимавшая меня сжалась. Глаза цвета охры загорелись и метали молнии.
— Лекс ты в своем уме? Ты понимаешь, что он опасен! Если бы я знал, куда ты собираешься то не на шаг бы от тебя не отошел. Черт!
Энжел резко вскочил с кровати и замер. Я почувствовала себя виноватой и на цыпочках подошла к нему, обняв сзади.
— Энжел я должна еще кое-что сказать, — он не пошевелился. — Хоуп — это и есть Луис Стрендч, мой отец.
Мракборн вздрогнул и повернулся ко мне лицом. Взгляд его смягчился.
— Прости, но впредь я запрещаю тебя покидать пределы замка одной. Видела бы ты лицо Амалии, когда она рассказывала, что ты отправилась в город одна.
— Ты попросил ее следить за мной?! — подмигнула я.
— Мне не надо было тешить себя надеждой, что ты послушаешься.
— Но ты ведь старался меня защитить! — улыбнулась я.
— Хорошо, — Мракборн внимательно посмотрел в мои васильковые глаза. — Но ты пропадала довольно долго. Где ты еще была?
— В Чекстеле, я разговаривала с мамой.
— Можешь не продолжать, — прошептал он и обнял меня. — Я все понял по твоему лицу.
— Она назвала меня порождением дьявола…, - кажется, у меня снова началась истерика.
Энжел подхватил меня на руки и куда-то понес. Он направлялся в ванную. Открыв силой мысли краны, мой любимый начал медленно стаскивать с меня сначала свитер, потом джинсы и носки. Я осталась в одном нижнем белье. Глаза охры окатили меня волной желания. Мои руки сами обвились вокруг шеи Мракборна и губы нашли его губы.
— Нет, нет, нет, — проворковал Энжел, высвобождаясь из моих объятий. У тебя завтра важный день и я хочу, чтобы ты отдохнула.
— Но…, - я попыталась возразить — не помогло. Мракборн помахал мне рукой и вышел из ванной комнаты.
Мне с трудом удалось побороть в себе злость, я даже пнула ванну, но стало еще хуже — нога заболела.
— Черт побери! У некромантов даже ноги могут болеть!
Вопли не помогли. Пришлось ползти в воду. Ванна меня расслабила. Стало хорошо. Только сейчас я осознала, что завтра состоится решающая битва. Войны как таковой не будет. Раз и все. Что же еще такое предпринять?
— Можно кое-кого разбудить кроме призраков! — произнесла книга.
Я вздрогнула от неожиданности, что даже наглоталась воды.
— Кого же?
— Болотных тварей.
— Хм, направить мертвые экземпляры против живых?!
— Именно так.
— А ты у меня умная книга.
— Безусловно.
Наш диалог прекратился. Итак, идея была отличная.
Обрадованная этой мыслью, я резко выскочила из ванны, обмоталась полотенцем и побежала в свою комнату. Я остановилась как вкопанная, потому что рядом с моей кроватью на коленях стоял Энжел и явно собирался что-то сказать. Что ж второй по счету парень сегодня у моих ног.
— Что такое? — осторожно спросила я.
— Лекс, я хочу попросить у тебя прощение.
— За что? Не нужно! Ты…
— Подожди, — мягко прервал меня Энжел. — Я только сейчас начал понимать, как вел себя раньше…
— Энжел….
— Ты ждала меня, страдала и тот раз, когда я взял тебя силой…мне до сих пор стыдно. Я не знаю, как ты смогла простить меня…
— Ты был не виноват! Это Катарина устроила нам райскую жизнь…
— Это меня не оправдывает! — горячо воскликнул он. — Ты можешь быть счастлива с другим, но я не собираюсь никому тебя отдавать.
Глаза цвета охры засияли.
Суди меня! Я оценить не мог
Даров любви твоей в день изо дня,
Минут свиданий кратких не берег,
Ты обвини и осуди меня.
За то, что отводил свои глаза,
Попав нежданно в плен к твоим глазам,
И, наполняя ветром паруса,
Спешил к привычным, тихим берегам.
Ты все грехи прошедшие мои
С моей любовью нынешней сравни
Глазами справедливого судьи
И беспристрастным взглядом оцени.
Но только не лишай любви твоей,
Нет наказанья для меня сильней.
Он закончил и припал к моим ногам.
— Шекспир, — улыбнулась я.
— Только он мог передать слова истинной любви. Прости меня Лекс.
— Энжел…, - прошептала я, — я люблю тебя. Жить теперь без тебя будет невозможно.
Мракборн молча поднялся с пола и поцеловал мои губы. Наши языки сплелись в едином танце любви. Он осторожно снял с меня полотенце и швырнул его подальше. Я приняла правила игры и стянула с него свитер. Затем я стала покрывать его мускулистое тело поцелуями. Энжел застонал и, схватив меня на руки, прыгнул на кровать. Я освободила его от джинсов и через десять секунд мы лежали уже нагие. Он обхватил все мое тело руками и поцеловал мою грудь. Его язык порхал по моему животу. Я откинулась назад и закрыла глаза. Мне хотелось, чтобы он сделал это. Мои губы чуть тронули его ухо, зубы нежно укусили за мочку. Энжел посмотрел на меня со всей любовью и нежностью, которую испытывал. Я понимала что мы дошли до того крайнего рубежа, но было немного боязно. Мои ноги сами раздвинулись, приглашая его внутрь. Губы Энжела мягко накрыли мои, и я почувствовала, как он плавно в меня вошел. С каждым толчком его естества меня обдавало жаром. Я вонзила ногти в его спину и начала стонать. Моя голова откинулась в бесстыдном порыве. По телу бегали разряды, я чувствовала, что задыхаюсь от счастья. Наши тела сплелись в единое целое и двигались в нарастающем темпе. Я посмотрела на лицо Энжела и улыбнулась: кажется, он медленно достигал конца.
— Я люблю тебя, — прошептал он, и последний раз со всей резкостью вошел в меня.
В голове взорвался вулкан. Это было похоже на вспышку, на огонь, на взрыв. Тысячи искр бегали по моему телу. Я ничего не соображала, а лишь крепче прижимала к себе счастливого Энжела. Так мы лежали около пяти минут, нежась друг с другом.
— Как же хорошо, — прошептала я, лежа уже на его груди.
Мракборн улыбнулся и легонько шлепнул меня по попе.
— Так… Вы напрашивайтесь на крупные неприятности, — с напускной строгостью проговорила я.
— Моя госпожа, если бы это было в моих силах, то я бы желал терпеть такие муки ежесекундно.
— Сколько осталось до рассвета? — пытаясь изобразить равнодушие, спросила я.
— Думаю, время у нас еще есть, — ответит Энжел и запустил свои руки в мои волосы.
— Ну уж нет, — прервала его я. Мракборн удивленно поднял бровь. — Теперь я командую парадом.
Энжел рассмеялся и сдался на милость победительнице. Рассвет мы встретили друг в друге, наслаждаясь последними минутами любви.