У Аэлиты дрогнули губы. Высокомерные, мраморные черты ее лица словно поплыли. Ульяна с ужасом, со щемящей жалостью увидела, как дрожат на граненом стекле ее пальцы.
— Меня арестовали, — судорожно сглотнув, сказала Аэлита.
— Кто?! — нелепо выпалила Ульяна.
Но Аэлита поняла вопрос.
— Вы не поверите. Просто милиция. За наркотики. Вчера, после вашего ухода. Меня тупо подставил этот придурок Енот. Он подсунул мне в сумку пакетик дряни…
— Господи, зачем? — прошептала Ульяна, оглядываясь.
— А он меня так ревнует, — пожала плечами Аэлита. Она хорохорилась, старалась говорить беспечно. — Он не хотел, чтобы я летела в Африку… Ну, подробности вас не касаются… А теперь я под следствием. Подписка о невыезде, финиш. Адвокат говорит, что я смогу выйти под залог не раньше чем через две недели. У них там акция какая-то по борьбе с наркотой. Очень кстати.
— Кошмар! — искренне ужаснулась Ульяна. — Чем же вам помочь… Неужели этот ваш Енот такой мерзавец, что даст вам сесть в тюрьму?
— Да нет, наверное, — вяло сказала Аэлита. — Енот псих. Адвокат его на суде расколет. Но это время, понимаете, время! — она отчаянным жестом провела, как смазала, ладонью по лицу.
— Слушайте, может, надо дать взятку? — рассуждала Ульяна. — Это же немыслимо — молодая, невиновная девушка сидит в тюрьме…
— Да черт с ней с тюрьмой! — выпалила Аэлита так, что продавщица рассыпала конфеты вокруг весов. — Вы что, не понимаете? Монитор там остался — без меня… И эксперименты…
— Да. Эксперименты, — севшим голосом повторила Ульяна. Если они прекратятся, Назар запросто возьмет назад свое обещание насчет Влада.
— Я назову вам пароль, — сказала вдруг Аэлита. Она уставилась на Ульяну, глаза ее заблестели, как у больной. — Но вы мне поклянетесь, что никому его не скажете. Назар начнет вас убалтывать — ни за что не говорите. Он жук еще тот. Вы будете продолжать эксперименты. Кэт поможет вам подключить шлем, это несложно…
Ульяна тоже уставилась на Аэлиту. Время ее "окна" заканчивалось, но она забыла об этом. Получить пароль, минуя Адольфа, минуя Назара… Обмануть их всех. Распорядиться Реальностью самостоятельно…
— Мне кажется, вы его не обидите, — сказала Аэлита.
— Кого? — не поняла Ульяна. Да нет. Если честно — все она поняла. Просто ей было мучительно стыдно своего будущего неизбежного предательства…
— Монечку. Монитор. Вы же работали с ним. Он живой, вы почувствовали? Его нужно от всех защитить…
Ульяна как-то читала историю про волчицу, которая в голодный год притащила исхудавших волчат к домику лесника. Она отдавала своих детей, надеясь спасти им жизнь. История, напечатанная в бульварной газетенке, доверия не вызвала. Но в ней заключалась трогательная, запоминающаяся метафора апофеоза материнской любви. Ульяна ясно представляла себе эту сцену: волчица с отчаянием смотрит в глаза леснику, заключая с ним молчаливый договор.
Аэлита сейчас тоже отдавала, чтобы спасти. И это был не разумный выбор, а инстинктивный звериный порыв. Что она себе вообразила? Что Ульяна сроднилась с АМ, проведя вечер с проводами, торчащими из головы? И что теперь делать? Принять дар? Отказаться? Предупредить, что использует пароль, чтобы остановить Маятник и… уничтожить АМ?
— Ну, что застыли? — рявкнула на нее Аэлита. — Бумага, ручка есть? Там девять знаков, вы не запомните.
Ульяна суетливо достала из сумки блокнот и ручку.
— Красная? У учителей все ручки красные, — усмехнулась Аэлита, чиркнув по странице. Потом размашисто и отчетливо написала два ряда знаков.
— Слушайте внимательно, — отрывисто говорила она. — Сначала вы набираете первый пароль и получаете доступ к моему компьютеру. Потом вводите второй пароль — вход в программу. Вводите очень внимательно. Если вы ошибетесь хоть в одном знаке, программа самоуничтожится. Это защита от взлома. Поняли?
Ульяна судорожно кивнула, не веря своим ушам. Аэлита же расслабленно бросила ручку. У нее было лицо человека, только что сжегшего за собой все мосты.
— Как только вернется Реальность-1, приходите к Кэт, — устало сказала она. — Полазайте по экзотике, по далеким Мифам. Но учтите: я подложила вам гигантскую свинью. Как только все узнают, что я передала вам пароль, на вас начнется охота. Ну, что вы молчите? Даже не спросите, что это на меня нашло?
Ульяна смущенно пробормотала, что в самом деле неплохо бы узнать… Она боялась откровений Аэлиты. Боялась, что начнет ее понимать и жалеть. Но просто встать и уйти у нее духу не хватало.
— Просто вы способны решать сердцем, — сказала Аэлита. — Вы для меня что-то вроде русской рулетки. Я доверяю вам… как неизбежности…
Плечи под черным пальто опустились, и руки стиснули опустевший стакан.
— Аэлита, вы только не впадайте в отчаяние, — не выдержала Ульяна. — У вас все будет нормально. Здесь вам ничто не грозит, а там друзья вас не бросят…
Аэлита не ответила — только ее взгляд стал тяжелым и яростным.
Нормально?! — говорила она этим взглядом. Когда это у меня, у… А черт, к чему лукавить? Когда это у меня, у гения, была нормальная жизнь? Что касается друзей, то с моими друзьями и врагов не надо. А ты, моя русская рулетка, поменьше болтай ерунду. Выстрел за тобой.
— Ступайте, — велела она. — Вам уже давно пора… сеять разумное-доброе-вечное.
Понимая, что слова излишни, Ульяна запихала в сумку блокнот и выбежала под дождь.
Аэлита глотнула со дна противный остывший кофе.
— На обед закрываемся! — неприязненно окрикнула ее продавщица.
17 мая, среда
Дверной замок не поддавался. Присев на корточки, Лиза битый час сосредоточенно ковыряла его шпилькой.
Она не задумывалась о том, что будет делать, если ей удастся выйти в коридор. О чем тут думать, когда вчера была весна и свобода, покаянные Пашкины звонки, шопинг на грани разумного… Жизнь, короче говоря! Сегодня в зарешеченное окно лупит дождь. Вокруг Реальность — Оруэлл отдыхает. (Или кто там сочинил эту жуткую антиутопию?) На тарелке — отвратительная размазня. В животе — ребенок от мерзавца. И вы предлагаете к этому отнестись философски? Не дождетесь! Лиза засунула шпильку еще глубже. Хрясь…
— А…! — выругалась она, кусая обломанный ноготь. Со злости ударила замок кулаком. Двери это было нипочем, зато у Лизы выступили слезы на глаза. Пнув — теперь уже осторожно — подлую дверь, она ничком упала на кровать. Озябшие ноги сбили одеяло.
Она провела в Реальности-1 четыре дня. Что за это время случилось с ней здесь?
Воспоминания пришли — смутные, как с похмелья. Много плакала. Кричала и ругалась. Укусила медсестру за пахнущий мылом палец. Несмотря на это, обращались с ней хорошо. Когда давали пилюли, то убеждали, что ребенку они не повредят. А вчера… Да, вчера ей сделали какой-то укол. Успокоительный, сказала сестра. От бессонницы. Действительно, Наташа так крепко заснула, что не проснулась даже во время Перехода.
Еще приходила мама. Нет, к этому невозможно привыкнуть. Ее маман — стройная, ухоженная, стильная. А эта толстая тетка в юбке, вечно перевернутой задом наперед, — она не может быть ее мамой!
В двери повернулся ключ. Послышались голоса. Лиза вскочила на постели, пригладила волосы, одернула халат. Неужели накаркала, и снова — мама?
Замок открылся с трудом. Лиза злорадно отметила, что ее труд не пропал даром. Сначала в палату засунула голову молодая врачиха, потом вошел посетитель.
— Здравствуй, дочка! — важно пробасил он, усаживаясь на кровать. Под грузным телом скрипнули пружины.
Важная шишка! — трусливо пискнула Наташа. Тебя забыли спросить! — цыкнула на нее Лиза. Она сузила глаза, скрестила руки на груди и медленно, как Шерон Стоун, забросила ногу на ногу.
— Кто вы?
— Антон Андреевич Корягин, — сообщил посетитель. — Но ты можешь звать меня дядя Антон. Соображаешь, почему? — и он подмигнул Лизе, а потом ослабил узел коричневого галстука.
— Так вы… — Лиза открыла рот от неожиданности.