- Куда уезжаем? - спросил Сергей.
- К маме, в Красницы...
- А зачем?
- Затем, что больше здесь невозможно!..
Губы у неё плотно сжались, а на бледном отстраненном лице проступило выражение непреклонности. Суповая кастрюля в сумку не лезла, и поэтому Ветка с пристуком поставила её у серванта.
- Помогай, что ты вылупился!..
Запасаясь терпением, Сергей также опустился на корточки и искательно, точно больную, обнял её за напряженные плечи.
- Какие Красницы, Веточка... Какая-такая мама, опомнись...
Он не собирался её ни в чем упрекать. Тем не менее, Ветка рванулась, как будто ей это было в высшей степени неприятно, и, не рассчитав, по-видимому, силы рывка, мягко шлепнулась в открытое нутро чемодана.
Клацнули замки по паркету.
- Все уезжают, - с надрывом сказала она. - Лидочка, вон, собирается и, между прочим, с ребятами. Корогодовы ещё третьего дня попрощались, Танька Ягодкина только что забегала: они завтра отваливают. Что же нам ждать, пока нас всех тут поубивают?.. - Она хлюпнула носом. - Силой тебя никто не потащит. Оставайся. Мы без тебя обойдемся...
Сергей так и сел - ощутимо ударившись при этом головой о столешницу.
У него стукнули зубы.
- Слушай, Ветка, давай поговорим без эмоций. Ну - возникла такая история, ну - бывает. Но ведь ты понимаешь, что это - случайное происшествие. Это - вышел из дома и вдруг попал под машину. От случайного происшествия не застрахуешься. Почему ты считаешь, что это имеет к нам отношение?..
Он поднял руку, чтобы разгладить судорогу щеки, но безумная Ветка неприязненно отшатнулась:
- Не трогай меня!..
- Веточка!..
- Не прикасайся!..
- Виктория Александровна!..
- Убери, убери свои лапы, иначе я за себя не ручаюсь!..
С ней случилось нечто вроде припадка: она бурно отмахивалась и безуспешно рвалась отодвинуться. Лицо у неё исказилось, ощерились мелкие зубы, и похожа она была на зверька, которого вытаскивают норы.
- Ветка!..
- Оставь меня, убирайся отсюда!..
Сергей не знал, как это все прекратить: изловчившись, поймал её за вывернутое запястье и, с усилием притянув, обхватил - заключая в объятия. Щеки у Ветки уже были мокрые, а лопатки под безрукавкой поднимались, как вывихнутые. И одновременно чувствовались на спине деревянные мышцы - так она упиралась.
- Пусти ты меня!.. Все равно не удержишь!.. Придурочный!..
- Але, предки, - сказал вдруг снова появившийся Дрюня. - Нельзя ли потише? Вы тут так выступаете, что половина города соберется.
Тон у него был снисходительно-терпеливый.
Сергей обернулся и второй раз ударился головой о столешницу. Ветка вдруг прыснула. А у Дрюни на вытянутом скучном лице образовалась ухмылка.
- Ничего, не ушибся?..
- Слушай, Дрюня, - шипя, произнес Сергей, - ты не мог бы исчезнуть куда-нибудь на полчасика? Пойди погуляй. Я тебя потом кликну...
- Понял, - сказал Дрюня и, отклеившись от косяка, с независимым видом прошествовал через гостиную. Было видно, как он, подпрыгнув на ступенях веранды, деревянной походкой двинулся куда-то в глубь территории. Руки он засунул в карманы, и брезентовые штаны из-за этого казались широкими.
Ветка шмыгнула носом.
- И все-таки лучше бы нам уехать на какое-то время. Мама будет не против, а тут пока все наладится...
Она уже успокоилась, лишь дорожки от слез напоминали о происшедшем. Да ещё - растрепанные клочковатые волосы.
Сергей обнял её, и она не отстранилась, как прежде.
- Ну, рассказывай...
- А что рассказывать, - тихо шепнула Ветка. - Ерунда это все; наверное, женские страхи. Ничего я тебе не скажу, будешь смеяться...
Тем не менее, ей самой, по-видимому, хотелось выговориться. Она уткнулась Сергею лицом в плечо, стало вдруг хорошо и очень уютно. Собственно, ничего особенного не произошло, просто ей всю ночь сегодня снились кошмары. Как закроешь глаза, так и начинает мерещиться... В чем конкретно заключались кошмары, Ветка не объяснила: не желала, наверное, а выпытывать, рискуя истерикой, Сергей не стал, но в действительности напугало её вовсе не это, испугалась она, что такие кошмары мерещатся чуть ли не каждому. Лидочка, вон, об этом рассказывала, Танька Ягодкина утверждает, что это какая-то эпидемия. Половина города этим переболела. А к тому же ещё загадочная гибель Котангенса. Испугаешься. Но и сам ты, между прочим, хорош: мог бы уделять жене побольше внимания - успокоить там вовремя, рявкнуть, если потребуется; ты, в конце концов, муж или только так называешься, видишь же, что в семье происходит что-то неладное...
- Значит, Таньке и Лидочке тоже мерещились ужасы? - спросил Сергей.
- Ну! Иначе стала бы я волноваться...
- И всем танькиным многочисленным приятельницам и подругам?
- Я тебе говорю: полгорода этим мучается...
- И они считают это болезнью?
- Да-да-да, я ж тебе объясняла...
Ветка чуточку отстранилась и поправила лохматые волосы. Мокрота под глазами уже просыхала.
- Выгляжу я, конечно, кошмарно. Серый, слышишь, давай все же на чем-нибудь остановимся. Можно к маме, она нас давно приглашает. А, считаешь, не нужно, тогда, конечно, останемся. Главное, чтобы ты сам решил. Как ты решишь, так и будет...
Она ожидающе вглядывалась в него. Розовые припухлые веки подрагивали.
- Скажи мне честно: ты очень боишься? - спросил Сергей.
- Когда ты рядом, то - нет, - быстро ответила Ветка.