- Ну в том смысле, что скоро я повзрослею. Постепенно привыкну, и она от меня отвяжется. Это - только для маленьких, для недоростков, для мелюзги. А к привыкшим она уже относится равнодушно. Если сами они, разумеется, не восстанут против нее. Вообще - она не такая уж злая, как кажется.
Сергей резко спросил:
- А учитель Мамонтов и Котангенс - я имею в виду Арнольда Петровича её работа?..
Муся кивнула.
- А пропавшие двое ребят: из третьей школы и Вася Байкалов?..
- По-видимому...
- Вот, - заметил тогда Сергей. - А ты говоришь: не злая...
Девочка Муся ударила кедом по угольной головешке:
- Ну как вы не понимаете?! Она и в самом деле не злая. Она просто не любит, когда ей в чем-то препятствуют, - когда кто-то не слушается или кто-то выступает против нее. Вот тогда она, разумеется, бывает жестокой. Но ведь если её не трогать, она никому не мешает. Ну - пугает, ну - иногда кого-о наказывает. Но ведь с возрастом отстает и забывается постепенно. Главное - не надо её раздражать. Пусть она сама по себе, а мы - как-нибудь. И потом тут все равно ничего нельзя сделать!..
Муся кричала, но - шепотом, у неё сильно сморщился лоб, а большие глаза растворяли лицо во влажном отчаянии.
- Я вас очень прошу, Сергей Николаевич, не надо её сердить, а то кончится тем, что она рассердится по-настоящему и тогда заберет у вас что-нибудь дорогое...
- Тотошу, ты хочешь сказать. Так Тотошу она уже забрала, противная гадина. Тотошу я ей никогда не прощу...
Девочка Муся молчала. Только скулы её болезненно заострились, и прорезались складки, ведущие от носа к губам.
Она точно осунулась.
Сергей - понял.
- Дрюня!.. - выдавил он жутким голосом. И вдруг заорал - так, что разлетелись из ивняка какие-то птицы. - Когда ты в последний раз видела Дрюню?!.
Он готов был куда-то бежать - что-то делать, крушить, что ему подвернется. Сердце у него катастрофически разбухало, а в затылке как будто лопались тонкие жилочки.
- Дрюня!!.
Однако, Дрюня уже вылезал из зарослей ивы, и угрюмое замкнутое лицо его выглядело недовольным.
- Ну что ты кричишь, папа?
- Домой, немедленно!..
- Папа!..
- Я тебе говорю: домой!..
Удар должен был быть нанесен, и протискиваясь в ивняк вслед за Дрюней, Сергей оглянулся: среди пепла костра, будто серые змеи, зашевелились прогоревшие головни...
11
Все было достаточно привлекательно. Сначала ели жареного судака, к судаку подавался чеснок, приправленный майонезом. Можно было с ума сойти от этого судака. Затем появилось мясо: запеченное в тесте и представляющее собой подрумяненные язычки. К мясу тоже был подан какой-то особенный соус. А когда все отдулись и наступило некоторое осоловение, то неутомимая Ветка внесла громадный "наполеон" - весь пропитанный кремом и разукрашенный кусочками шоколада.
Вид у этого "наполеона" был потрясающий.
- Ой, девки... - в притворном ужасе простонала Татьяна. - Пощадите простую советскую женщину. Растолстею - мужики не будут любить...
Она замахала руками.
- Ничего, - спокойно ответила Лидочка, придвигая розетку. - Мужики лишь прикидываются, что любят спортивных и тощих, а на самом деле им подавай - побольше и попышнее. Что-бы было к чему приложить усилия. Правда, Сереженька?..
- Ну... бывает по-разному, - дипломатично ответил Сергей.
- Нет, ты нам как специалист объясни!
- Какой я специалист...
- Девки, он просто признаваться не хочет. А ведь - любит, любит, чтобы всего было много!
- Любишь, Сережа?..
- Мы никому не расскажем!..
Обе они игриво подталкивали Сергея. Лица у них раскраснелись, и виновата в этом была бутылка "Твиши", которую уже опорожнили.
Ветка с некоторым пристуком опустила "наполеон" на середину стола.
- Ладно, ладно, - сказала она грубовато. - Между прочим у вас свои мужики имеются. Нечего тут на чужого мужа наваливаться. Лидка, я кому говорю: отодвинься!..
Впрочем, до серьезного инцидента все-таки не дошло: Лидочка тут же отпрянула от смущающегося Сергея и, мгновенно получив за это кремовый огромный кусок, принялась уплетать его, прихлебывая кофе из чашки. Выражение глаз у неё стало сосредоточенное. Вероятно, это занятие поглощало её целиком. Татьяна же, оставшаяся без напарницы, не решилась одна продолжать рискованную беседу, а, вздохнув и какое-то время поколебавшись, в свою очередь погрузилась в слоено-кремовое великолепие.
Таким образом, ситуация разрядилась. Воцарилось молчание, лишь изредка прерываемое - "Ах"! и "Ох"! - да из комнаты Дрюни докатывалась музыка магнитофона.
Дрюня, видно, "балдел" - или как это у них называется.
Впрочем, долго так продолжаться, естественно, не могло, Лидочка несмотря на субтильность мгновенно управилась с тортом, и, пока отказавшись от предложенной ей тут же добавки, закурила, пуская под потолок волны рыхлого дыма.
- А что, девки, - небрежно сказала она. - А вы слышали самые последние новости? Ну - насчет того, что нашли растерзанный манекен? Ну, быть может, не манекен, а куклу - мне Харитоша рассказывал...
- Это - нынешней ночью? - спросила Татьяна. - Девки, просто жуть, что у нас происходит!
У Сергея задрожала в руках чашечка с кофе.
- Какой манекен?
А Татьяна от этих слов даже подпрыгнула.
- Разве ты не слыхал?..