Два месяца назад, Императорский дворец.
Гордиан Лекс бросил взгляд на наручные часы и слегка поморщился. Мужчина проверял время каждые пару минут, и это его раздражало, но он ничего не мог с собой поделать.
Он слишком долго шел к этому моменту. Его семья слишком долго шла к этому моменту. Каждая мелочь, каждая деталь была проверена и обговорена сотню раз, в плане не могло быть просчета….
Бездна, тогда почему ничего не происходит?!
— Важное мероприятие? — донесся до него холодный голос. Сидящий за столом напротив мужчина с длинной золотой гривой, которая придавала ему сходство со львом, выглядел… раздраженным.
Впрочем, это неудивительно. Мало кому понравится, что его игнорируют. Особенно если ты — первый человек в стране.
Гордин медленно наклонил голову в знак согласия.
— Важнее не бывает.
Мужчина видел, что Императору ответ не понравился. По его виду, глава страны явно подумывал сорвать застежку с наглеца и раздавить прямо у его носа, но… Это не потребовалось. Потому что часы странно щелкнули и встали.
Наконец-то!
— Время, — задумчиво пробормотал Гордиан и медленно поднялся из-за стола. — Пора.
Император и стоящий в углу кабинета Агелай, глава безопасности и главная головная боль Гордиана, удивленно переглянулись, только чтобы одновременно спросить:
— Время?
«Они еще даже не знают», — промелькнула в голосе Гордиана шальная мысль, от которой его обычно невыразительные губы растянулись в победной улыбке. «Что это конец».
Первым на странное поведение Главы Дома Лекс отреагировал начальник безопасности. Волчьи инстинкты Агелая вопили об опасности, и привыкший им доверять мужчина вытащил из-за спины артефактный кинжал и нехорошо сощурился.
— Что это значит, Лекс? Что ты задум… Арх!
Договорить Агелай не успел. Мгновение назад его мощная фигура угрожающе нависала над Гордианом, а уже сейчас… Он испарился. Пуф! Словно по волшебству.
— Что за…?!
Император вскочил из-за стола и с потрясением уставился на место, где секунду назад стоял его лучший друг и ближайший помощник. А затем его полные боли и гнева глаза устремились на спокойно развалившегося на кресле Гордиана.
— Что ты с ним сделал?! ГОВОРИ!
Голос Императора больше напоминал рычание хищника, чем нормальную речь. На голове взбешённого мужчины один за другим вспыхивали Символы Олимпийских Богов: Зевс, Гера, Посейдон…
Двенадцать Олимпийских венков!
С каждым Символом фигура Императора прибавляла в росте, мышцы разрастались сами собой, а золотая аура, внеземное свечение вокруг тела буквально резала сетчатку глаз.
Гордиану пришлось прикрыть лицо ладонью, чтобы не ослепнуть. А ведь на его пальце красовался перстень с рубином Омеги, подтверждение «белого» высшего ранга.
Мощь Императора внушала. Мощь человека, который ближе всего к богам. Который избран быть их чемпионом на этой земле, первый среди Эллинов, самый сильный «белый» в стране.
— ОТВЕЧЕЙ, ЛЕКС! — пророкотал Император, с легкостью откидывая тяжелый дубовый стол в сторону. — ОТВЕЧАЙ ИЛИ…
Внезапно мужчина запнулся. Что-то было не так, что-то неправильно. Словно… У него забирали силу?
— Что происхо…, — Император охнул и схватился за голову. Там, где секунду назад яростно пылали двенадцать Символов, теперь осталось…
Одиннадцать? Десять? Девять? Восемь?
— Мы не слишком поздно? — беззаботно улыбнулся Гермес и отвесил издевательский поклон ошарашенному правителю. — Рад тебя видеть, Пастух.
— Что с Агелаем? — выступила из тени женская фигура в золотых доспехах и острым копьем в руке.
Гермес небрежно пожал плечами.
— Как мы и договаривались, искупался в Лете. Эту неделю он точно не вспомнит.
— Я все же считаю, что его нужно было просто убить, — холодно заметил Арес, в этот раз нарядившийся в полный доспех Римского Легионера, и недовольно цыкнул зубами. — Агелай помеха.
— Эй-эй-эй! Полегче, брат. Мы же с тобой с тобой это обговаривали… Где твое миролюбие? Вина?
— Обойдусь.
— Как хочешь, — ничуть не обиделся Дионис и, хорошенько отхлебнув из глиняной бутыли, протянул ее Императору. — А ты не желаешь, Пастух? От всего сердца предлагаю, хорошая штука. Как-никак, последние минуты живешь.
От этих слов глаз Императора резко дернулся, а затем… мужчина со вздохом принял подарок и хорошенько приложился к бутыли.
— О! Вот это по-нашему! — одобрительно воскликнул Дионис. — Еще кто-то хочет?
Остальные в комнате сделали отрицательные жесты, а правитель в это время быстро огляделся по сторонам.
— О побеге можешь не думать, — легко прочитала его мысли Афина, создавая из воздуха два мягких кресла. — Мы об этом позаботились. Как и о том, что ты оставил Корону в хранилище.
Император только хмыкнул и, второй раз отхлебнув из бутыли, уселся на предложенное место. Он успел заметить тонкую, словно паутина, сетку из золотых нитей, которая оплетала стены и окна кабинета. В другой ситуации он бы попытался прорваться, но с четырьмя Олимпийцами в комнате… Мужчина прекрасно умел просчитывать шансы.
И прекрасно понимал, что сейчас у него их нет.
Правитель Эллинов с изумлением покачал головой.
— Арес и Афина работают сообща… Отец радуется небось.
— Не-а! Зевсу сейчас не до этого, — с плутовской физиономией заметил Дионис и уселся на пол в позе лотоса, привалившись спиной к северной стене кабинета. — Он в Подземном Царстве, болтает с сынком Гордиана.
Император издал короткий смешок.
— Что ж. Я знал, что с сосунком нужно было кончать раньше. Будет мне уроком.
— Боюсь, не будет, — Гордиан активировал Символ и деловито хлопнул в ладоши. — Господа, у нас у всех есть дела. Давайте уже заканчивать с этим балаганом.
— И то правда!
Император последним могучим глотком осушил бутыль и, утерев рот ладонью, поднялся с кресла. Медленно, не торопясь, подошел к стене, с любовью погладил шкуру убитого им в детстве Немейского Льва, чтобы плавным жестом закинуть себе на плечи.
Арес удивленно сощурился.
— Пастух, ты никак драться собрался? Против четырех богов?
Со стороны Гермеса раздался сдавленный кашель, и посланник богов демонстративно кивнул в сторону Гордиана.
— Ах да. Четырех богов и одного смертного, — тут же поправился бог войны, на что Гермес тяжело вздохнул и пробормотал что-то вроде «Нет в тебе дипломатической жилки».
Император пожал плечами.
— Вы поставили меня защищать Империю Эллинов. Это мой долг, и я собираюсь выполнить его до конца.
Арес уважительно кивнул и поудобнее перехватил короткий римский гладиус, но тут проживающий свои последние минуты правитель предупреждающе вскинул ладонь.
— Только один вопрос.
Четыре бога переглянулись между собой. Наконец, Афина пожала плечами и разрешающе кивнула.
— Задавай.
Император подобрался, словно горный лев перед броском. Пальцы твердо сжимали вибрирующую в воздухе секиру, — его любимое оружие, которое честно служило ему на протяжении всей жизни — а из голоса исчез даже малейший намек на дружелюбие.
— Что будет с моей семьей?
— Империи не нужны наследники, — спокойно, словно зачитывая утреннюю газету, ответил Гордиан. — Им придется умереть. Мне жа…
Договорить он не успел. Потому что ровно на слове «умереть» глаза Императора превратились в две золотые щелочки, и мужчина без единого звука набросился на врага. В воздухе свистнула секира, затем раздался болезненный крик, который тут же потонул в реве золотого пламени.
— Что ж… Могу признать, — с удивлением заметил Арес, зажимая рукой глубокий порез над правым глазом. — Для смертного он держался очень даже неплохо.
— Да неужели?!
Дионис демонстративно просунул ладонь через рваную прореху в хитоне. Впрочем, и без этого одежда выглядела так себе… обожжённая, покрытая сажей и гарью, она держалась исключительно на одном кожаном ремне и честном слове.
— Замолкните! Оба! — недовольно рявкнула Афина, с огромным трудом сохранявшая маску спокойствия. — Гермес, он выживет?
— Ну…
— Да или нет?!
Бог на секунду отступил от обгоревшего до неузнаваемости тела Гордина и полюбовался своей работой.
— Я, конечно, не Асклепий, но и кадуцей мне дали не просто так, — он помахал в воздухе стальным жезлом с извивающимися змеями — древний символ послов и медицины. — Я свое дело знаю.
Со стороны Диониса раздался громкий смешок.
— Кого ты обманываешь, братец? Посох тебе подарил Аполлон, чтобы ты больше у него ничего не крал. И как, помогло?
— Эй, я продержался больше двух лет!
— А что думает он?
Так, отпуская шуточки, перебраниваясь на повышенных тонах и выясняя отношения, два младших Олимпийца ухватили едва дышащие тело Гордина и исчезли в яркой вспышке.
Афина и Арес остались в кабинете одни.
— Я выполнил свою часть уговора, — холодно заметил бог воины, привычным жестом убирая меч в ножны. — Мы в расчете.
— В расчете?! Ты сказал, в расчете?!
Ледяной фасад богини мудрости треснул, и за ним промелькнула реальная личина. Афина была в ярости. Она недооценила Пастуха, посчитала его слишком слабым, слишком неуверенным… Что чуть было не привело к смерти Гордиана Лекса.
Это недопустимо. Будущий, и что самое главное полностью от нее зависимый, Император слишком важная фигура, чтобы его терять.
Особенно так глупо и невовремя.
— Мы будем в расчете, когда я так скажу! — буквально прошипела богиня воину в лицо. — А сейчас возвращайся к своим обязанностям, братец. И не мельтеши у меня перед глазами.
Афина хотела добавить что-то еще, поязвительнее, но упершиеся ей в глотку стальное острие меча заставило богиню прикусить язык.
— Осторожнее, сестра, — вкрадчиво произнес Арес и придвинул лезвие еще ближе к коже. — Я благодарен, ты знаешь. Но даже у моей благодарности есть предел.
Свист стали разрезает воздух. Бритвенно-острый меч влетает обратно в ножны, а ярко-красная вспышка ставит в разговоре точку. Афине тихо выругалась и, последний раз осмотревшись по сторонам — при этом ее взгляд задержался на чудом уцелевшей бутыли из-под вина — богиня последовала за братом.
В комнате никого не осталось. Только одинокий труп бывшего Императора, который даже в смерти не выпустил из рук боевой топор.
— Ну что? Ты доволен?
Я тряхнул головой, с горем пополам отгоняя от себя наваждение. Такое реальное еще мгновение назад, оно стремительно меркло, и мне пришлось приложить огромное усилие, чтобы чужое воспоминание не исчезло вовсе.
— Да, — прохрипел я, выпуская из рук глиняную бутыль. — Доволен.
— Тогда идем. Нас здесь вообще не должно быть.
Гордиан Лекс первым вышел в коридор и придержал дверь. Я, все еще отходящий после «Перемотки Времени» шатаясь, последовал за ним.
Пропуск в кабинет Императора было моим вознаграждением за победу в Играх, и я нисколько не жалел о принятом решении. Информации появилось — масса. Теперь нужно только сесть и хорошенько все обдумать.
— Я так понимаю, ты не расскажешь, для чего тебе это было нужно? — спокойно поинтересовался будущий Император, делая жест подкупленному охраннику вернуться обратно на пост.
— Пожалуй, нет.
— Как знаешь.
Мы продолжили наш поход по дворцу в полнейшем молчании, каждый думая о своем. И что самое приятное нам никто не мешал. Большая часть гостей уже собралась в главном зале, да и вообще Западное крыло после смерти Императора не пользовалась особой популярностью. Что в том числе позволило мне так легко проникнуть внутрь.
— Как идут поиски той девчонки? — прервал молчание отец. — Как ее там звали, Мина?
Я бросил косой взгляд на идущего рядом отца и незаметно покачал головой.
«Империи не нужны наследники. Им придется умереть». Не то чтобы я не ожидал подобной жесткости от Гордина, он в первую очередь рациональный человек, вот только… Теперь, я уже не был так уверен, что хочу делиться с ним новостями.
Как только я вернулся в Афины, — а с моей победы на Играх прошло чуть меньше недели — то до меня дозвонился Рью. Как-оказалось, его миссия подошла к концу. Причем, самурай с командой не только умудрился отыскать принцессу, ага, если бы. Гончая Артемиды показала им еще и Мину, которая, судя по всему, и помогла подружке улизнуть из дворца.
Гончая нашла принцессу, Мину… и еще вереницу «Проклятых Кровью», которые постепенно стягивались к Горе Ворос. И так продолжалось не один. Тысячи людей один за другим стекались в одно место.
Я не знаю, зачем потомкам Тифона понадобилась принцесса, и что они забыли на горе, на которой живут одни монстры, но… Интуиция подсказывала мне, что скоро у Гордиана проблем серьезно прибавится.
— Адриан? — нахмурился отец, неправильно интерпретировав мое молчание. — Если ты не хочешь говорить…
— Да нет. Просто ничего не нашел, — легко соврал я.
Хватит с меня поспешный решений. Попробую разобраться сам, и только в крайнем случае подключу Гордиана.
— Я хотел поговорить кое о чем другом, — я лихо свернул с опасной темы и переключился на другую, не менее важную. — Энрико Фулмен.
— А что с ним? Секунду.
Мужчина сделал повелительный жест, и вынырнувший из тени лакей с низким поклоном отворил перед нами резную дверь. Из Западного Крыла мы перешли в холл Центрального здания дворца, а это значит, что до тронной комнаты оставалось всего ничего. Мне казалось, что даже отсюда я слышал возбужденный шум толпы.
— Так ты говорил? — поднял бровь Гордиан, без стеснения прислонившись спиной к пурпурным шторам из чистого шелка. Ну да, скоро же это все будет принадлежать ему.
— А тебя не будут искать? — хмыкнул я, кивком указывая на двух стоящих в отделении дворцовых охранников.
По идее, в их обязанности входило сопровождение гостей, но опытные «белые» даже не шелохнулись, предпочитая смотреть куда угодно, только не в нашу сторону.
— Иногда полезно заставлять подданых ждать. Тебе бы тоже неплохо это выучить. Что? — Его губы дернулись в улыбке, когда он заметил мелькнувшее на моем лице недовольное выражение. — А ты думал, что я готовил тебя для чего-то другого?
Он снял с руки тяжелый перстень с печатью совы и вложил мне в ладонь.
— Адриан. Глава Дома Лекс.
Я помедлил секунду, а затем со вздохом надел кольцо на безымянный палец. Новая ответственность пугала, как и количество врагов, которое я приобретал этим ходом, но… Если я хотел защитить свой дом, свою семью, РЕАЛЬНО защитить, то забрать власть у Гордиана — это не самое плохое решение.
Тем более, чего уж там, я этого ожидал. Как правильно сказал отец — другой причины резко передавать мне секреты Доме Лекс и Архива у него попросту не было.
Я представил себе лицо Элая, когда он узнает эту новость: «Вау, мужик, идем отмечать! Я тут такой бар знаю…»
— Энрико. Фулмен, — поторопил меня отец.
Верно.
— Он проиграл пари Дому Рекс. Если его не остановить, то Кастор заберет все ресурсы Фулмен себе. В первую очередь — банки, — сообщил я, внимательно следя за лицом Гордиана.
Говорить о моем обещании Рику не стоит, он не поймет. Но если действовать тоньше…
Я оказался прав. Отец нахмурился, — странно, конечно, что это для него новость, видать Кастор очень постарался скрыть их с Риком пари — прикрыл глаза и, после короткой паузы, бросил на меня внимательный взгляд.
— Как я понимаю, у тебя есть мысли по этому поводу.
Ну еще бы.
— Убери Кастора из игры, — спокойно предложил я. — Первым же приказом отправь в тюрьму. Государственная измена и убийство Императора — это тяжелые преступления.
Мне показалось или я увидел одобрение в глазах отца. Хотя на его тоне это никак не отразилось.
— Кастор — глава самого влиятельного Дома в Империи, — задумчиво произнес он, будто бы пробуя идею на вкус. — С другой стороны, аристократы сейчас ожидают дележа власти… Но даже так, потребуются доказательства.
— Знаю. Это лишь временное решение. Что до доказательств…, — тут я улыбнулся, чувствуя, как куски пазла собираются воедино. — Оставь это мне.
Есть у меня пара идей. И часть из них касается одной знакомой принцессы.
— Интересное предложение, сын. Его стоит обдумать. А теперь… Нам пора.
Мы вошли в зал под гром аплодисментов. Аристократы, полгода назад чуть ли не плевавшие мне в лицо титул низшего, «Inferi», рукоплескали и улыбались.
Поздравления, пожелания успехов и десятки самых разных предложений от торговли до замужества… подобное сыпалось на меня со всех сторон. Мне даже пришлось раскланяться с отцом и отступить к стене, чтобы избежать их назойливого внимания. И когда я уже подумал, что оказался один…
— Адриан Лекс, — раздался со стороны издевательский голос, в котором я без труда узнал Антея. — Победитель Игр, новый любимчик богов. Посмотрим, сколько это продлится!
В ответ я лишь поднял бокал с шампанским.
— Твое здоровье, капитан.
Антей прорычал в ответ что-то неразборчивое и быстро скрылся в толпе. Удачно, потому что мне не хотелось влезать с ним в новые дрязги. Особенно сейчас, когда центральное возвышение, в центре которого гордо высился древний каменный трон, затопил сверкающий свет.
А затем из света выступила высокая мускулистая фигура в белоснежном хитоне и обручем из молний на голове. По толпе пронеслись восхищенные вздохи, и аристократы, все как один опустились на колено.
— Эллины! — Голос Владыки Зевса громом прокатился по просторному помещению. — Встаньте, гордый народ, ибо меньше всего я желаю видеть вас склонившимися! Встаньте и внемлите волю Олимпа!
Бог с добрый лицом оглядел своих поданных, но тут же его брови сошлись на переносице, а глазах засверкали молнии.
— По нам нанесли удар, Эллины! Прошлый Император мертв! Как ваш Владыка, как ваш БОГ, я хочу знать, что вы намерены делать?! — ветвистая молния с грохотом сорвалась вверх и выбила десяток синих искр.
И ответ не заставил себя ждать. Сотня глухих ударов кулаком в грудь, и древний клич греческих воинов возносится к потолку.
— Ответим тысячекратно!
— Верно, — Громовержец кивнул, довольный произведенным эффектом. — А теперь время нового лидера взойти на трон!
В руках Зевса возникла золотая корона, по которой туда-сюда бегали сотни синеватых разрядов. А еще от предмета буквально разило мощью, той самой первобытной, от которой замирает сердце и захватывает дух.
Первый Дар.
Артефакт, который позволит новому Императору использовать все Двенадцать Символов на полную мощность. Носитель сливал их воедино, а не просто позволял переключаться между ними. Больше, чем «Омега» умноженный на двенадцать, это мощь, которая ставила тебя на одну ступеньку с богами. Если бы Император в моем видение носил Корону, то четверка Олимпийцев не отделалось бы парой царапин.
Это была бы бойня насмерть.
— Корона нашла себе достойного носителя! — Зевс поднял Первый Дар высоко в воздух. — ЭЛЛИНЫ! Приветствуйте своего нового Императора…
Я заметил шагнувшего вперед отца и улыбнулся. Не самый простой путь, но дело сделано. Моя победа в Олимпийских Играх обеспечила отцу место Императора. Семья Лекс в безопасности, а Гордиан получил то, о чем так долго мечтал.
Словно почувствовал приближение отца корона засияла ярче солнца, а затем…
Затем опустилась на голову сидевшего на троне мужчины.
— КАСТОР РЕКС!
Время будто остановилось. Я словно видел происходящее словно в замедленной съемке и через очень плохую камеру.
Череда картинок.
Каменное лицо отца, победный лик Громовержца, в глазах которого одна за другой гонялись молнии, и довольная ухмылка Кастора.
Победная ухмылка Кастора.
А затем до меня донеслись его слова.
— Гордиан Лекс! За государственную измену и убийство Императора ты проговариваешься к смерти! Стража, увести его!
Отец не сопротивлялся, когда его окружили гвардейцы. Не сопротивлялся, когда они прижали его к полу и нацепили наручники. Не сопротивлялся, когда те потащили его к выходу. Казалось, от потрясения он потерял волю к жизни.
Но я на него не смотрел. Все мое внимание приковал толстоватый мужчина, который с усмешкой расположился на каменном троне. Я смотрел только на него, на его лицо.
И потому, когда наши взгляды пересеклись, я без труда сумел уловить два сказанных мне слова.
— Ты. Следующий.
Конец
Больше книг на сайте - Knigoed.net