Элина
Оставшаяся ночь прошла спокойно. Больше никто не приходил и ни о чем не просил. Только вот выспаться мне все-равно не дали. Как только за окном забрезжил рассвет, и закричали первые петухи, меня разбудил знакомый голос, и осторожное прикосновение к плечу:
— Вставай, девонька, — это был банник. — К Зимушке тебе пора идти, а то потом уже день в силу вступит, так все в лес и пойдут, тропа заповедная скроется. А сейчас там пока никого нет, так и ступать надобно, чтобы выказать к Лешему нашему уважение.
После бессонной ночи глаза никак не хотели открываться, и я постаралась поглубже зарыться с головой в подушки, в надежде, что банник отстанет.
— Погляди, какой я тебе наряд нашла! — громко произнесла вошедшая в комнату Шишига. — А бусы-то какие! Красные, словно рябина! Ох, и понравятся они нашему Зимушке…
Понимая, что поспать мне больше никто не даст, я неохотно села на кровати и, спустив ноги на прохладный деревянный пол, зевнула.
— Ох, а что это ты ещё не умыта и нечесана?! А ну-ка, Фёкл, быстро гребень мне принеси, — обратилась она к мужу, а я, наконец, узнала как зовут банника.
— Сейчас. Обождите чутка, да ещё водички тепленькой соображу для умывания, — и Фёкл скрылся за дверью, чтобы через минуту появится с тазиком чистой тёплой воды и красивым гребнем в руках.
— Значит так, — наставляла меня Шишига, заплетая косу. — Ты как к лесу подойдёшь, так и поклонись нашему Зимушке перед входом. Да скажи, что подарок принесла. При этих словах сними нить бус, да на дерево, что ближе всего к тебе будет, повесь. А потом ещё раз поклонись. И только после этого представляйся. Имя назови своё, да скажи, что ты новая ведьма из Гордеевки. Потом ещё раз поклонись и в лес шагай. Коли все тихо будет, так и иди спокойно. Тропа сама тебе под ноги ляжет, а как до первой полянки дойдёшь, так присядь на землю и скажи, что просьба у тебя есть. Что совсем уж баня обветшала, и неплохо бы пару дубочков бы, да покрепче каких, тебе отписать бы. А как просьбу свою скажешь, так каравай на землю положи, да алую ленту из волос рядом в качестве благодарности в дар. Он страсть как подарки любит. Только помни, как пойдёшь — с дороги не сворачивай.
— А потом посиди, обожди чутка, что он тебе ответит, — присоединился к разговору Фекл.
— То есть он ко мне выйдет и скажет насчёт деревьев для бани, правильно? — решила уточнить я на всякий случай.
— Да вот кто ж его знает. Знамо дело-то, что не знамо: появится он али нет. Он ведь у нас характерный. Может и объявится, да подарок какой подарит, а может Захария отправит тебя встретить. Ну, тогда беги, да не оглядывайся, если Захарий-то придёт.
— Ты чего мне девку-то пугаешь, дурья ты башка! — вскинулась на мужа Шишига.
— А Захарий это кто? — решила уточнить я, все больше и больше ничего не понимая в происходящем.
— Захарий — это помощник нашего Лешего. Да не бойся ты его, он только с виду грозный, а так-то никого ещё ни разу не задрал. Так что, не боись! Но все-таки лучше, если его увидишь, беги… На всякий случай, — вступил в разговор подошедший Василий.
— Задрал?! — в моем голосе непонимание смешалось с ужасом, а в горле встал ком, мешающий говорить, поэтому я скорее пропищала, чем произнесла последние слова.
— А ты ведь прав. Знамо дело, и впрямь никого пока ни разу не задрал. Так прикусит, попугает, может кого на дерево загонит на день-другой, чтобы в лесу не озорничали. Вон, надысь Сашке-то Окольному, что в лес на Ивана Купалу в том году пошёл цветок папоротника искать, знатно штаны на задни… э… сзади, подрал, — засмеялся банник. — Так что не бойся, девонька. Но все-таки, если Захария встретишь, то побыстрее уходи, — спокойно сказал Фёкл, будто его слова должны были меня успокоить.
Только вот идти в лес к неизвестному Зимушке мне хотелось все меньше и меньше. И только то, что мне обещали помочь вернуться домой, заставило меня все-таки не отказаться от прогулки в лес за дубами для бани. Как я потащу их обратно в случае, если добрый Зимушка даст мне деревья, я старалась даже не думать, решив, что сначала надо этого самого Зимушку найти, и, самое главное, не встретить Захария, который, конечно, пока никого не задрал, но проверять, как он поступит в случае встречи со мной, совсем не хотелось.
— Так, бусы дала, ленту в косу вплела… Что ж я забыла то, — Шишига хмурила брови, пытаясь что-то вспомнить.
— Так знамо дело-то, соль да краюху хлеба надо дать. Без подарка в лес соваться нельзя, а без гостинца и того пуще. Негоже к лесному хозяину без угощения, Зимушка обидится, и тогда пиши-пропало.
— А ведь и точно! И венок, про венок-то тоже забыла! — Шишига всплеснула руками и скрылась за дверью, а через минуту послышался ее голос. — Ну, вы чего там расселись, мы вас с Василием на кухне уже заждались!
— Ну… пойдём, — и банник пошёл вперёд.
Зайдя на кухню, я увидела стол, на котором на белой скатерти лежал румяный каравай, и стояла солонка, доверху наполненная солью, а ещё красивый венок из голубых и желтых полевых цветов.
— Вот бери, да иди поскорее, а то скоро уже день наступит, — проговорила Шишига и дала мне в руки каравай. — А венок Зимушке отдашь самым последним, когда он у тебя подарок попросит за то, чтобы выпустить из леса. Все поняла?
Я кивнула головой.
— Ну, как говорится, присядем на дорожку, — сказал банник и сел на лавку.
За ним следом присела Шишига и домовой Василий. Я, сама не зная почему, но тоже последовала их примеру и уселась на край лавки. В доме на несколько секунд повисла тишина, и только было слышно, как на чердаке бегают мыши.
— Ну, в путь! — Первым встал домовой.
— Иди по тропинке, все прямо и прямо. А как к лесу подойдёшь, так поклонись и подарок не забудь подарить, — напутствовала напоследок Шишига.
— Знамо дело-то, давай, девонька, удачи тебе. Главное, Захария не встретить, а там разберёшься, — махнул на прощание Фекл.