Солома равномерно была распределена под одеялом, а я, постояв, начала неспешно заниматься физкультурой. Наклоны, приседания, кручение обруча, растягивание мышц... на все это вечно не находилось времени дома, приходилось спешить на работу, в садик, в магазины, на кухню, а тут времени хоть отбавляй и опять же - поганенькие и предательские мыслишки отползают на второй план, остается только ритм и счет. Запыхавшись, я повалилась на одеяло, полежала с полчаса и опять пошла мерно махать ногами и руками. Стражники задерживали шаг, рассматривая, чем это я занимаюсь, но поскольку предосудительного в этом не было ничего, не приставали. Когда по телу уже разлилась приятная усталость, я завернулась в одеяло и завалилась спать.
Дни потекли однообразно и то, что это дни я определяла только по тому, что вели на очередной допрос. После расспросов о всех подробностях нашего путешествия в этом мире, начались расспросы о моем, цель которых тоже была совершенно непонятна, тем более, что никаких военных тайн я потенциально выдать не могла...
- Как у вас управляется страна? - вопрос.
- Директивной системой управления. - ответ.
- Поясни, что это такое. - вопрос.
- Начальство приказало, все побежали выполнять. - ответ.
Ну что тут они хотели понять? Или вот еще.
- Кто управляет твоим королевством? - вопрос.
- У меня в стране нет короля. - ответ.
- Как тогда происходит управление страной? Кто стоит во главе? - вопрос.
- Президент. - ответ.
- Что делает президент? - вопрос.
- Раздает указания министрам, встречается с послами других стран, подписывает документы о финансах и налогах, принимает решения о перемещении войск, совместно с министром обороны.- ответ.
- То же самое делает и король. Чем они отличаются? - вопрос.
- Полномочиями. У короля неограниченная власть, а у президента есть парламент, сенат, дума и еще целая куча министерств, которые занимаются делами соответствующего профиля. - ответ.
- Личное твое отношение к власти? - вопрос.
- Положительное. - ответ.
- Расскажи подробнее. - вопрос.
На это я могла распинаться часами, благо читала всегда много и в голове держала информации до фига. Анархия, демократия, автократия, парламентская республика, конституционная монархия, абсолютная монархия - да подавитесь вы, когда перечитывать будете!
Вечером я выщипала весь хлеб, выпила половину воды и начала упорно махать руками и ногами. Только это заставляло собираться в человеческое состояние, а не расползаться отвратительным студнем. Нынешняя смена уже была в курсе моих тренировок, потому что очередной страж остановился у решетки. Я как раз остервенело домахивала четвертый десяток левой ногой для внутренних мышц бедра и останавливаться не собиралась.
- Леди...а чем это вы занимаетесь?
Ну не сборище ли патологических идиотов? Скажу, что колдую и отращиваю крылья, так еще на цепь прикуют, с них станется.
- Худею! А то целлюлит замучил! - полсотни махов я сделала и теперь дышала, как рыба, лежа на животе.
- А-а...- понимающе изрек страж и побежал к караулке. Записать непонятное слово, не иначе.
Опасения оправдались. На следующий день разговор про целлюлит всплыл, как г..о в проруби. Лерд никак не мог взять в толк, где это я худею и что есть целлюлит. Лекция длилась часа два, в течение которой секретари извели кучу листов и поломали перья. Ничего, им полезно! Лерд, уяснив проблему, долго и с сомнением глядел на меня и наконец скромно попросил показать, где я худею, ибо ему это страшно интересно. Мне было не жалко, задрав рубашку я потыкала в живот и пояснила, что вот тут есть прослойка, от которой необходимо избавиться, иначе я буду считаться толстой. Захотелось еще спустить штаны и показать голый зад, но в этот момент пожаловал сам лерд Рейнон.
- Что тут происходит, лерд Террел?
- Веду допрос, лерд Рейнон! Продолжаем выяснять подробности государственного устройства и управления территориями, откуда леди Рина родом!
- Про это я и так понимаю, а что тут за ...рассматривания?
- Стража доложила, что леди Рина худеет и ее замучил целлюлит! Они были напуганы, что это какая-то болезнь и доложили утром об этом!
- Ну и что вы выяснили?
- Что леди Рина не носит корсет...- растерянно протянул Террел. - А целлюлит это жировые отложения под кожей в виде толстой корки и они почти незаметны, но если леди Рина настаивает, что они ее мучают...
Тут я больше не могла сдерживаться и истерически заржала в буквальном смысле этого слова. Подумать только, стоят два серьезных мужика из наисерьезнейшего ведомства и обсуждают, хожу ли я в корсете и где у меня целлюлит!
Рейнон понял, что над ним элементарно издеваются и сразу озверел, а Террел скукожился на стуле и стал похож на ощипанного кошкой воробья. Жаль, в общем-то неплохой мужик...
- Я тебе это еще припомню! - прошипел Рейнон. - Целлюлит, говоришь... Террел, сегодня допрос вести до темноты. Ясно? А ты, если будешь издеваться, сядешь на цепь. Поняла?
Вечер был просто упадническим. Только безумным усилием воли я заставила себя выполнить необходимое количество упражнений, валясь на одеяло в два раза чаще, чем раньше. А на следующий день Рейнон потребовал от меня рассказа о быте и жизни дома.
Я и не представляла, что эти воспоминания будут для меня так тяжелы. Каждая мелочь, каждый предмет, который я описывала, вызывал такую горечь в душе, что сжимало горло. Всплывали в памяти лица друзей по институту, сослуживцев по работе, но страшнее всего было вспоминать самых родных. Мама, крутая и властная, уже не казалась мне такой отсюда, отец, ушедший от нас почти пятнадцать лет назад представлялся мне добрым и растерянным человеком, но страшнее всего было вспоминать о сыне. Сволочь Рейнон знал, на чем можно играть и теперь сыпались вопросы, изматывающие похлеще всяких пыток, в подробностях заставляющие вспоминать тех, кого, возможно, мне уже не суждено было увидеть. Слезы катились сами собой, утирать их было бесполезно, глаза опухли и болели. И так до самого вечера...
Сцепив зубы, я все-таки хоть немного позанималась физкультурой и теперь прислонилась к стене, закрыв глаза. Зачем все это? Для чего Рейнон выворачивает мою жизнь наизнанку? Чем я могу быть полезна или вредна Тигории? На эти вопросы, которые я задавала каждый день тем, кто допрашивал меня, мне не отвечали, а вежливо задавали свои. По-моему, я тут сижу уже много лет и скоро у меня вырастет седая борода, волосы повылезут и я ослепну без света. Все, все плохо, я тут брошена и никому не нужна-а... опять полились слезы, щекоча грязную шею. Ни умыться, ни зубы почистить, а уж про запах и говорить страшно - умереть в этом каменном мешке на куче соломы, что может быть ужасней? Неужели я уже достигла своего предела? Посчитала, сколько дней я тут нахожусь. Получалось, что уже шесть. Надо хоть царапки на стене делать, а то свихнусь окончательно. И слова сказать некому...
- Брайн, сволочь! - в сердцах ударила я по стене кулаком. - Хоть бы ты со мной поговорил!
...Я сидела на знакомой поляне, сжавшись в комок, вся грязная и совершенно голая. Брайн плел из тонких кожаных ремешков шнурок, не обращая на меня никакого внимания.
- Брайн!
Мужчина повернулся вполоборота, как бы раздумывая, смотреть в мою сторону или нет.
- Брайн, раньше я приходила к тебе одетая, почему я сейчас в таком виде?
- Ты еще не видела свое отражение. Там тоже ничего хорошего. Такая рожа...сочувствую, - издевательски протянул он.
- Ну почему со мной все это произошло? За что?