Олег кивнул, и глайдер скользнул в глубокую тень, залегшую у кургана. Придорожная роща отлично укрыла его от любопытных глаз. Олег завел глайдер в самую чашу и выключил антиграв. Глайдер бесшумно опустился на мягкую влажную землю.
- Скоро ли служители Храма явят мне свою волю? - поинтересовался Олег, покидая кресло. Сорк и Грон стояли перед ним, скрестив руки на груди, один - в огромном теле Хампа дель Райга, другой - в изящном облике посланника, но тем не менее похожие друг на друга удивительной уверенностью и величавостью каждого движения. Олег внезапно подумал, сколько им может быть лет. Переселение из тела в тело переводило смерть в разряд мелких беспокойств; быть может, пастыри уже много веков свозят в Храм посланцев далеких миров?
- Еще до захода солнца, - ответил Сорк, и глаза его указали на дверь. - Мы оставляем тебя на попечении пастыря Хольта, который только что занял тело твоего друга.
Олег невольно взглянул на Герта; тот уже стоял, скрестив руки на груди, и неторопливо разглядывал своего нового подопечного. Кивнув, Олег отдал мысленную команду, открывая пастырям выход, которым они тут же воспользовались.
Когда Сорк и Грон скрылись в сумеречном лесу, Олег повернулся к Хольту. Самое время было выяснить наконец, что же произошло с посланником.
- Как я понимаю, - спросил Олег, с интересом наблюдая за тем, как Хольт ощупывает новое тело, напрягая и расслабляя мышцы, - "осветлившись", я могу занять любое тело по своему выбору?
- Его выберет твое Предназначение, чужеземец, - ответил Хольт, подобравшись, точно готовясь к схватке. - А когда ты исполнишь Предназначение, тело и дальше будет служить Сиянию!
- А я?! - вырвалось у Олега.
- Исполнившие Предназначение вечно блаженны. - Хольт твердо смотрел Олегу в глаза.
- В чем же мое предназначение? - так же жестко спросил Олег.
Хольт указал на кресло:
- Я могу попытаться узнать. Садись и смотри мне в глаза!
Риск, подумал Олег, ну как загипнотизирует насовсем? Однако привычка не переоценивать опасность взяла свое, и Олег покорно опустился в кресло. Хольт встал напротив, медленно вобрал в себя воздух, раскрыл ладони и слегка развел руки в стороны, словно ныряя под водопад энергии. Почти сразу же теплая волна пробежала по телу Олега, и вокруг серых глаз Хольта вспыхнули яркие видения.
Я... я... я... думал Олег, и никак не мог додумать. Сон наяву кружился перед ним, мелькали знакомые лица - коллеги, друзья с половины Галактики, Хамп дель Райг, бьющийся с черепаходраконом - потом все это медленно ушло на задний план, и все пространство заняло лицо посланника, из черных овальных зрачков которого на Олега хлынул леденящий ужас.
Олег вздрогнул, и видение мгновенно исчезло.
- Ты видел сам, - сказал Хольт, словно обвиняя. - Ты видел ужас, который должен выпустить в мир.
- Что-о?!
Олег зажмурился и покачал головой, стряхивая наваждение. Что за бред; выпустить в мир какой-то ужас? чего ради?
Впрочем, что это я так разволновался, спросил себя Олег. Мало ли что бредится слугам Сияния; воспользуюсь случаем - как им понравится такое Предназначение?
- И вы поможете мне выполнить это? - спросил Олег, качая головой.
- Предназначение каждого священно, но трудно познать его до конца, туманно ответил Хольт. - Лишь семь чувствователей и пророков, семь раз выслушав твою душу, могут постичь его во всех деталях. Но каким бы оно ни было, благо Сияния всегда над тобой!
- Какое же тело я получу для выполнения?..
- Тело мученика, если мой слабый дух приоткрыл истину. Ужасную смерть надлежит принимать в подходящем обличье.
- Приятная перспектива, - буркнул Олег, морщась от ощущения, что прогноз Хольта в чем-то верен. За годы, проведенные в разных мирах, он научился доверять всяческим туманным пророчествам. И все же Олег был обескуражен. Предназначение могло означать - что бы там не придумывал Хольт - только одно: посланник несет в себе (или с собой) нечто ужасное, готовое обрушиться на Содружество, если у Олега достанет сил выпустить его "в мир".
И сколь не абсурдна была эта интерпретация, Олег поежился.
- Прими Освещение, чужеземец, - спокойно сказал Хольт. - Только Сияние может тебе помочь.
Конечно, мысленно поддакнул Олег, мало напугать, надо еще и подать надежду. Добрый старый способ, однако... Овальные зрачки посланника так и стояли перед глазами; Олег тряхнул головой, отгоняя внушенный бред.
- Позавтракаем, - весело предложил он. - Сейчас я приготовлю кое-что, чего ты никогда не пробовал.
- Да падут последствия выбора на твою совесть, - ответил Хольт, скрещивая руки на груди. - Я сделал все, что мог.
Олег открыл пищеблок и сочинил завтрак.
- Если до вечера ты не примешь освещения, никто не сможет тебе помочь...
- Креветки, шашлык и апельсиновый сок, - ответил Олег. - Прошу к столу!
Хольт послушно присел. Очевидно, этикет пастырей предписывал не брезговать ради обращения неверных никакими средствами, в том числе и завтраком.
- Не можешь ли ты сказать, что это за ужас, который мне предначертано выпустить в мир? - спросил Олег, сосредоточенно жуя.
- Есть только один ужас для человека, - туманно пояснил Хольт, принюхиваясь к незнакомым блюдам. - Перестать быть самим собой. Но ты сам испытаешь все, и не мне поучать тебя, чужеземец.
Олег пожал плечами, и завтрак прошел в спокойном молчании. Затем потянулись часы ожидания.
Олег валялся в кресле, время от времени перебрасываясь несколькими словами с Хольтом. Пастырь не проявлял более никакого желания склонить Олега к освещению; он просто отвечал на вопросы, и постепенно у Олега сложилась ясная картина происходящего в Троухоре.
Обмен телами под мудрым надзором Храма Звезды составлял самую суть жизни троухорцев. Извечное противоречие деятельного духа и немощного тела было изжито здесь раз и навсегда. Каждый получал тело, наилучшим образом способствующее его персональному Предназначению (чем-то напоминающему кастовые обязанности традиционных обществ). Пастырям Сияния удалось преодолеть первоначальную сложность переселений - только под воздействием священной звезды Альцор - выстроив по всей стране сеть шпилеобразных храмов, где сохранялся особым образом - как именно, Олег так и не понял, ночной свет звезды. Глядя на ее искрящееся изображение, каждый освещенный мог под руководством служителей храма сменить тело в любой момент, если того требовало Предназначение. Представив себе, сколько хлопот требовало управление подобным обществом, Олег проникся некоторым уважением к служителям Сияния.
- Но как вы поступаете с теми, кто не хочет умирать, даже исполнив предназначение? - спросил Олег. - Отказываете в новых телах?
- Исполнивший Предназначение желает только покоя. То, о чем ты говоришь, невозможно - завершив свои земные дела, каждый счастлив присоединиться к Сиянию.
- И все-таки, неужели не бывает исключений? Что, если Предназначение было выявлено неверно, и желание жить не исчезает после его выполнения?
- Если человек хочет жить, ни один пастырь никогда не сочтет его выполнившим Предназначение. Семь ярусов слуг Сияния следят за тем, чтобы в выявлении Предназначения не вкралась ошибка. И поверь мне - все смерти в Велбемоне происходят легко и счастливо.
Может быть и так, подумал Олег. Особенно если учесть, что у троухорцев нет другого выхода. Смерть страшна лишь своей бессмысленностью; здесь она стала частью ритуала, закономерным завершением жизненного пути, таким же достижением, как получение нового назначения...
Он взглянул на солнце, касавшееся верхушек деревьев. За разговорами с Хольтом и написанием отчета день пролетел незаметно; удлинившиеся тени легли на поляну перед глайдером, в глубине леса стал собираться мрак. Близилось время ответа.
Олег встал и сделал несколько шагов, унимая нетерпение. Я уже два месяца жду этой встречи, уже неделю гоняюсь за посланником по всей Офелии. Не стоит портить все в последний момент. Я должен быть спокоен и готов ко всему; сделаем-ка гимнастику!
Олег вышел на середину поляны и привычно превратился в расплывчатое туманное облако. Разминка на полной боевой скорости разгорячила тело; Олег почувствовал, что сутки отдыха принесли свои плоды. Энергия била через край; тело превратилось в отточенный клинок; мысли прояснились и сверкали как грани алмаза.
Олег на миг приостановил свой бешеный танец вокруг деревьев имитацию боя с восемью противниками - и оглянулся на Хольта. Тот стоял у глайдера, неестественно вытянув шею, и в лице его не было ни кровинки. Олег замер, сообразив, что не на шутку напугал пастыря. Но чем?
Хольт упал на колени и запрокинулся назад, раскинув руки с вывернутыми вперед ладонями. Лицо его расслабилось, глаза закрылись; он вслушивался в чей-то неслышный разговор, созерцал невидимые Олегу картины. Внезапно лицо его исказилось, и губы дрогнули, почти вслух произнеся то, что кричал он мысленно своим неведомым собеседникам:
- Нет! Остановитесь! Вам не удастся...