- Ты и не должна этого делать. Будь настороже, и я не сомневаюсь, что ты получишь назначения, соответствующие твоим особым дарованиям. Откинувшись назад, он переплел пальцы на животе. - Кстати о твоих талантах... Какова, в сущности, их природа? Я уже понял, что слух твой лучше моего, и знаю, что ты способна подняться по отвесной стене, на которой - на мой взгляд - без крючьев и молотка делать нечего. Но как ты сумела это сделать?
- Я - Карнея, - ответила Кейт.
Дугхалл задумчиво посмотрел на нее и вздохнул.
- Я предполагал это. И потому предостерегал тебя в отношении казненного сегодня мальчика... До меня дошли... кое-какие слухи - прежде чем мы оставили посольство, - будто подобное создание прошлой ночью вырвалось на свободу и было схвачено рано утром. Однако сомневаюсь, чтобы этот мальчик был причиной резни в переулке.
Он помрачнел.
- Так, значит, семейное проклятие еще не изжито?
- Перед тобой прямое доказательство этого.
- И в чем же оно проявляется? В остром слухе, зрении? Большей силе, энергии, похоти?
Кейт невесело засмеялась.
- Во всем: и в скверных качествах, и в благородных. Я - Карнея в полной мере, как и убитый сегодня на улице мальчик. Я Трансформируюсь в гневе, или от другой сильной эмоции, или когда долго воздерживаюсь от Превращения. Я одновременно и женщина, и чудовище в едином теле, и лишь мне второй, чудовищной, ведомы радость и удовольствия без сожалений. Я Карнея, моя кровь алчет чужой крови, охоты и случки, я беспощадна и не ведаю угрызений совести.
- Дитя, бывают времена, когда и угрызения совести, и снисходительность можно назвать только проклятием.
- Возможно, и так, - тихо молвила Кейт. - Но человеческое во мне раскаивается за нас обоих - и при этом вдвойне.
Дугхалл откинулся на спинку стула, соединив перед собой пальцы домиком.
- Чтобы уживаться с самими собой, мы примеряем себя таких, какие мы есть, с теми, кем хотели бы быть. "И если нам суждено познать счастье в этой короткой жизни, мы радуемся, не обманывая себя, и не забываем про доброту". Снова Винсалис. Я все-таки должен найти тебе экземпляр "Служи с честью", когда мы вернемся домой. Вместе с Тайными Текстами эта книга будет особенно полезна тебе. Особенно полезна.
- Я прочту и то, и другое, - ответила Кейт, - если эти книги помогут мне служить Семье.
- Помогут. Ну а если ты действительно хочешь послужить Семье, отыщи для нас Зеркало Душ. - Дугхалл рассмеялся.
Кейт не поняла шутки.
- Зеркало Душ? Что это такое?
- Миф, наверное, - сказал Дугхалл. - Нам удалось найти несколько упоминаний в самых старых наших книгах... ну, конечно, и в Тайных Текстах.
Он вздохнул.
- Предположительно, это Зеркало - величайшее создание Древних. Лучшие из имеющихся у нас переводов утверждают, что это устройство могло призывать из могил усопших и возвращать их в мир живых. Представь себе возможность вернуть к жизни всех наших мертвых родичей.
На его лице было написано восхищение.
- В считанные дни мы бы одолели и Сабиров, и Доктиираков и овладели всей Иберой. Закончились бы войны, и убийства, и насилия.
- Судя по всему, ты веришь, что подобное устройство могло существовать.
- Так тебе показалось? Прости размечтавшегося старика. Я просто хочу, чтобы оно было - и, конечно, чтобы Галвеи смогли заполучить его. Однако, несмотря на несколько упоминаний о Зеркале в древней литературе, полагаю, даже если оно и существовало когда-нибудь, то давно уже исчезло с лица земли. Впрочем, я отношу себя к скептикам - существование его едва ли возможно вообще. Подобные чары оказались бы...
Он распрямился.
- Забудь о моих размышлениях вслух, Кейт, - с улыбкой молвил он. Глупо с моей стороны забивать тебе голову фантастическими представлениями Древних. Тебе эти бредни не нужны. Постарайся держать Типпу подальше от неприятностей, делай все возможное, чтобы она не подозревала о предательстве Доктиираков, иначе она может выдать нас. Типпа - милое дитя, но уж слишком она наивна.
- Я сделаю так, чтоб она не сомневалась в нашем положении. Как долго мне изображать это?
Дугхалл хищно усмехнулся.
- Ты, я и Типпа отправляемся в Калимекку аэриблем - через четыре дня, на рассвете.
- В день свадьбы?
- Да.
- А все остальные?
- Большая часть уедет завтра. Остальные на следующий день.
Кейт вздрогнула.
- Доктиираки заметят это.
Дугхалл взмахнул рукой.
- В этом-то и вся красота. После того как мы вчера отправили весть домой, аэрибли доставляют равномерным потоком "свадебных гостей", которые на самом деле таковыми не являются. Это солдаты в праздничных нарядах, многие в женской одежде - они заменят немногих женщин, стрелков из лука и мечников, которые есть у нас. Замаскированный под балласт персонал посольства мы отправляем назад в якобы пустых аэриблях. Мы трое не можем лететь до самой последней минуты, потому что Типпе и этой крысе Калмету предстоит совершить обряд очищения в ночь перед свадьбой; я должен стать свидетелем, а ты, как всегда, компаньонкой. Однако когда мы вернемся в посольство, нас будет ждать аэрибль, а на свадьбу вместо вас под вуалями отправятся солдаты, мой же дублер укроется капюшоном.
Кейт улыбнулась, и впервые за этот день улыбка ее казалась искренней.
- Значит, свадьба будет не такой, на какую рассчитывают Доктиираки?
- Естественно. А когда она закончится, праздновать будут только Галвеи.
Глава 10
Его конь - хотя Хасмаль ни под каким видом не мог бы назвать это животное своим, - точнее конь, которого он украл, довольно уткнувшись в сено, стоял в сооруженном на скорую руку загоне вместе с прочими лошадьми Гиру. Пленник сразу узнал и пятнистую шкуру животного, и кривое клеймо на правом боку... Хасмалю даже показалось, будто он уловил мстительный блеск в глазах этого создания. Он заметил коня, когда стража повела его к ручью ополоснуться; Гиру содержали своих лошадей подальше от людского жилья ниже по течению и по склону холма, - показав себя с лучшей стороны в отличие от создателей города, в котором проживал Хасмаль. Он никоим образом даже не намекнул своему стражу, что узнал животное: скрытность определенно сулила больше перспектив. Но на душе стало спокойнее: раз Гиру обнаружили коня, возможно, и пожитки его сейчас находятся в лагере, где-нибудь неподалеку... Быть может, он сумеет вернуть их себе.
Стоянка Гиру занимала северный склон невысокого холма, от длинного гребня до ручья, извивавшегося меж деревьев в долине. Хасмаль прикинул, что у Гиру здесь около сотни фургонов, однако он не испытывал в этом особой уверенности: лес вокруг был очень густой, и едва он замечал несколько новых повозок, как остальные немедленно исчезали из виду; да и сами они, разрисованные лесными и луговыми пейзажами, неким таинственным образом растворялись среди окрестностей, внушая тревогу. И все же приблизительную оценку он получил - этого было достаточно, дабы представить, что взрослых Гиру здесь по меньшей мере свыше пятидесяти - поэтому нечего было и мечтать о том, чтобы одолеть стража и бежать.
Потом, Хасмаль имел представление и о своей силе, и о своей слабости, и у него хватало ума не путать одно с другим. Рожденный в городе, воспитанный в цивилизованных условиях, привыкший к доставляемой акведуком воде и пище, приготовленной дома в кирпичной печи, к общественным баням, а не речкам, он и на мгновение не обольщался тем, что сумеет бежать через лес, удрать от погони и пережить опасности, коими изобиловали дикие края. В глуши он был слаб.
Но оставались хитрость и осторожность, и с помощью особых качеств он надеялся выпутаться из непростой ситуации.
Охранявший его Гиру не проявлял нетерпения, пока Хасмаль купался. Ухмыляясь, он сидел на поваленном дереве и не отводил нацеленный на грудь пленника арбалет. Оружие вынуждало Хасмаля нервничать, тем не менее страж обращался с ним неплохо, обеспечил его изрядным количеством пищи и обвел вокруг колючих зарослей, вместо того чтобы заставлять пробираться сквозь них. Последнее обстоятельство особенно порадовало Хасмаля, до сих пор остававшегося без одежды.
- Спасибо тебе за то, что не торопил меня с мытьем, - произнес Хасмаль по-иберански, затевая со стражником сложную игру, в которой он изображал, что в жизни не слыхал шомбийского слова, в то время как охранявший его человек претендовал на полное незнание иберанского. Поэтому объяснялись они жестами, призывая при этом к себе богов, чтобы собеседник первым начал выдавать свои секреты.
Хасмаль намылился мылом, полученным от стражника, наслаждаясь прикосновением пены к своей коже, так же как и водой, которая омывала все части тела, пострадавшего во время вчерашней скачки.