— Мы над ним работаем.
Он быстренько оглядел бар. Элен Ванхем нигде не было видно.
— Тебе хорошо. Господи, что за день! Мой редактор совсем взбесился.
— Иона застала вас врасплох, да? — поинтересовался Баррингтон Гриер.
— И не только, — призналась Келли. — Я целых пятнадцать часов без перерыва копалась в документах, прошерстила всю историю семьи Салданов. Мы собрали материал на целый час для сегодняшнего вечера. Странные люди эти короли.
— И ты будешь вести передачу? — спросил Джошуа.
— И не думай. Кристи Макшейн получила это. Сука! Сам знаешь, она спит с редактором новостей, поэтому ей все и достается. Я, может, смотаюсь и стану вести новости моды или что-нибудь еще. Если бы только меня заранее предупредили, я бы подготовилась, нашла бы нужный ракурс.
— Иона сама не знала, когда это произойдет, — сказал Джошуа. — Она вообще начала задумываться о том, чтобы появиться на публике, последние две недели.
Последовала мертвая тишина, в которой Келли медленно повернула голову в сторону Джошуа.
— Что?
— Э…
Он почувствовал себя так, как будто неожиданно оказался в невесомости.
— Ты знаешь ее? Ты знал, кто она такая?
— Ну, что-то в этом роде, можно сказать, что да. Она упоминала это.
Келли резко вскочила, чуть не опрокинув свой стул.
— Упоминала это! Ты — ДЕРЬМО, Джошуа Калверт! Иона Салдана — самая большая новость по всей Конфедерации все эти три года, и ты ЗНАЛ об этом и не сказал мне! Ты самолюбивый, эгоистичный, тупоумный. Педерастичный ксенок! А я, дура, спала с тобой, заботилась… — Она резко замолчала и подхватила свою сумку. — И все это для тебя ничего не значило?
— Ну, конечно же. Это было… — Он нашел в своем нейронном компьютере файл с синонимами, — очень важно?
— Ублюдок! — Она сделала пару шагов по направлению к двери, затем обернулась. — И в постели-то ты бесполезное дерьмо тоже! — выкрикнула она на прощанье.
Все посетители бара Харки уставились на Джошуа. Он увидел, как многие начали расплываться в улыбках. На какое-то мгновение он закрыл глаза и издал покорный вздох. «Женщина». Потом повернулся на своем стуле лицом к Роланду Фремптону:
— Итак, о стоимости страховки…
Пещера не была похожа ни на что из того, что Джошуа видел на Транквиллити раньше. Она представляла из себе что-то вроде полусферы с диаметром основания около двадцати метров, с ровным белым полиповым полом. А вот стены были неровные, то тут, то там на них были наросты, напоминающие огромную цветную капусту, которые дрожали под его взглядом, были там и тугие сфинктерные мышцы. Оборудованные кабинеты медицинского вида врезались в полип, как будто они были выпрессованы в стене или поглощены ею, Джошуа не мог сказать, что было бы вернее. Все это место было таким биологичным, что он даже содрогнулся.
— Что это такое? — спросил он Иону.
— Центральная утроба клонирования, — она указала на один из сфинктеров. — Мы выращиваем здесь зародыши служителей-мартышек. Ты видел, все служащие хабитата бесполы, они не могут размножаться. Таким образом, Транквиллити сам должен выращивать их. У нас есть несколько разновидностей мартышек и сержанты, конечно, затем есть специальные конструкции для таких, как целители органов и эксплуатационники светящейся трубы. Всего насчитывается сорок три разновидности.
— А… Здорово.
— Утроба расположена прямо над питательной трубой, поэтому не надо лишних затрат.
— Разумно.
— Я была здесь выращена.
Джошуа наморщил нос. Он не любил даже думать об этом.
Иона подошла к стоящей на полу серо-стальной, доходящей до пояса конструкции. Ей приветливо замигали зеленые и янтарные светодиоды. На вершине была утоплена цилиндрическая ноль-тау оболочка, двадцати сантиметров длиной и десяти шириной, с поверхностью, напоминающей потускневшее зеркало. Она использовала свой родственный ген, чтобы передать биотехническому процессору приказ, и крышка оболочки открылась.
Джошуа молча наблюдал, как она положила туда предохранительный шар. Его сына. Какая-то его часть хотела остановить это прямо сейчас, сделать так, чтобы его сын родился как положено, обычным путем, знать его, наблюдать, как он растет.
— По обычаю сейчас надо дать ребенку имя, — сказала Иона. — Если хочешь, то можешь это сделать.
— Маркус.
Имя его отца. Он даже не задумался об этом.
Ее сапфировые глаза были влажными и отражали мягкий перламутровый свет, исходящий из электрофосфоресцентных труб на потолке.
— Конечно. Значит, он будет Маркус Салдана.
Джошуа уже открыл было рот, чтобы протестовать.
— Спасибо, — сказал он смиренно.
Оболочка закрылась, и поверхность стала темной. Она вовсе не казалась сплошной, а больше напоминала трещину, выходящую прямо в космос.
Он долго стоял и смотрел на оболочку. «Ты просто не можешь Ионе сказать нет».
Она взяла его под руку и повела из центральной клонирующей утробы в коридор.
— Как продвигаются дела с «Леди Макбет»?
— Не так плохо. Инспектора совета астронавтов конфедерации подписали корабельные системы. Теперь мы приступили к сборке корпуса и закончим дня через три. Еще последняя инспекция для получения космического сертификата, и мы отчаливаем. Я подписал контракт с Роландом Фремптоном забрать кое-какой груз из Розенхейма.
— Хорошая новость. Значит, ты для меня доступен еще четыре ночи.
Он слегка прижал ее к себе.
— Да, если ты сумеешь поймать меня между своими важными делами.
— О, думаю, я смогу гарантировать тебе пару часов. Сегодня вечером у меня званый обед, но я покончу с ним до одиннадцати. Обещаю.
— Великолепно. Твои дела идут великолепно, Иона, правда, ты просто вскружила всем им головы. Они все тебя здесь любят.
— И никто еще не собрал вещички и не умотал, ни большие компании, ни плутократы. Это настоящий успех.
— Это все та твоя речь. Господи, если бы завтра были выборы, ты бы стала президентом.