Беззвучно, в который раз беззвучно она крутанулась на месте, разрывая утоптанную пыль лезвиями когтей, и метнулась назад, метя уже в горло. Чтобы наверняка.
Руку от серьезной раны спас наруч — он же латная перчатка под химерью когтистую лапу — но боль от удара все же оказалась ощутимой, и Каинар отшагнул, крепче сжимая рукоять Похитителя. А тварь уже неслась на него. Снова в последний момент отклонившись с линии атаки, химер выпустил когти и ударил в шею, проверяя шкуру зверя на прочность — он хотел понять, что такое эта странная тварь. Зубастая морда пронеслась совсем рядом, обдало запахом тления.
Чешуя ломаными осколками брызнула в стороны — тварь все же была слишком молода. Но лап, увы, у нее было шесть, и двумя передними она зацепила химера, увлекая его за собой и сбивая с ног. И снова — ни звука. Ни шипения, ни крика — несмотря на то, что рана была болезненной.
Меч пришлось выпустить, но завалить себя химер не дал — выучка Равена не прошла даром. Падая, он собрал мускулы в тугой комок, а когти выпустил на всю длину, всаживая их в тело твари и намертво сжимая руки. Толкнуться от земли, развернуть противника, и, пользуясь разгоном его же собственного тела, припечатать оземь, до боли в пальцах удерживая хват когтей… В химере проснулся азарт хищника и он впервые за все это время зарычал. Где-то наверху, на стенах замка началось шевеление, бойцы высыпали наружу все, прослышав о странном существе, взявшемся одолеть зверюг. Хотя, вся стычка длилась не больше трех минут.
Уверенная в своей безнаказанности тварь беззвучно распахнула трехлепестковую пасть, словно хотела закричать от боли и забилась, стараясь подмять противника под свое немаленькое тело. Хвост, изогнувшись огрел химера поперек спины, но Каинар лап не разжимал, наоборот, старался еще глубже всадить когти в шею зверюги и сделать хватку огненной, наплевав на ожоги. Он прекрасно понимал, что стоит ему разжать пальцы, чтобы попробовать вернуть себе меч, его завалят и сожрут, невзирая на броню. Оставалась только магия…
И тут торжествующая тварь все-таки перевернулась, придавливая Каинара к земле. Еще чуть-чуть, и пасть, удерживаемая только напряженными руками химера, схлопнется на его голове, а лапы вспорют доспех, как скорлупу…
— Maar Taim, Maar Narai!
Слова смерти сорвались с языка сами, приказ сдохнуть и оставить своим присутствием этот мир. Хищная ярость химера подхлестнула, наполнила звуки силой, придала им направление и цель.
Изумленная тварь сначала замерла, чувствуя, что жизнь покидает ее, стремительно, неостановимо и слишком быстро. Как же так? Разве она не сильнее этого маленького странного мяса? Разве не быстрее, не ловчее, не проворней?.. Но жизнь уходила и тело слабело. И скоро Каинар легко спихнул ее с себя, вскочил на ноги, подхватывая предвкушающее взвывшего Похитителя и всадил клинок в горло вяло шевелящейся твари, пока еще трепещущей короткими крылышками… Меч загудел, полыхнув глазницами черепа, по изогнутому лезвию потек легкий полупрозрачный дымок — и когда Каинар выдернул матово блеснувшее острие из тлеющей на глазах плоти, зверюга была безвозвратно мертва.
Оставшиеся незримые хищники тихо соскользнули с частокола и растворились там, откуда пришли. Зачем раньше времени выдавать себя этому существу, способному один на один перебить их? Уж лучше отступить, подумать… Пока.
А Каинар, отблагодарив оружие, отправил его за спину, щелкнув креплением на ремне, и огляделся — из закоулков потихоньку показывались те, кто сумел выжить, почти все так или иначе были ранены. Они смотрели на него с немым благоговением и ждали. Химер поднял голову, хлестнув взглядом глазеющих со стены замка вояк, и рявкнул во весь неслабый голос:
— Эй, вы там, сборище пыльным хвостом по голове стукнутых, может, откроете людям ворота?! Или самому мне прикажете?
Только тут он почуял, что сильно обжег ладони, пока пытался с рук поджарить зверюгу, и что на спине к вечеру явно расплывется неприятный кровоподтек от удара жестким хвостом. Люди на стенах шустро бросились открывать ворота. А из-за домов показались те, кто выжил — безмолвные, с огромными и стеклянными от пережитого страха глазами, почти все ранены, кто тяжело, кто не очень. Женщины несли на руках детей, таких же бессловесных и перепуганных, или же плачущих навзрыд. Кто-то додумался поймать и привести обоих коней химера, до которых твари попросту, видимо, не было дела, и теперь трясущейся рукой протягивал ему поводья. Люди смотрели и ждали.
К воротам быстрыми шагами бросился распорядитель замка, высматривая в толпе высокую беловолосую фигуру. Увы, Сайрес дин Айгур Сериоли не так давно умер — потому войска и пребывали в столь плачевном состоянии, как потерянные цыплята. За всем приглядывал управляющий, единственный оставшийся верным господину. Правда, на днях должен был приехать имперский чиновник и решить судьбу оставшихся без наследника земель и народа… Управляющий, продираясь ко входу, попутно раздавал указания людям — куда идти, что делать и где располагаться, шикал на охрану — мало ли, вдруг вылезет еще одна тварь?
Мало кто обратил внимание, что через ворота прошмыгнула большущая черная собака, глядящая на людей яркими желтыми глазами. Кто-то шарахнулся, один из стражников удивленно проводил ее взглядом, но пес шагал так уверенно и целенаправленно, что он махнул рукой — ну вдруг хозяин где-то там?..
Каинар молча поджидал человека, протискивающегося через толчею прямиком к нему. Под описание князя мужчина не подходил совершенно, но, судя по манере держаться, отдавать приказы привык. Значит, управляющий или кто-то в этом роде. Что ж, тем лучше, распорядители чаще всего о делах знают больше хозяев. Невысокий, седой, взъерошенный и шустрый в растрепанном кафтане, он напоминал воробья. Человек подошел к Каинару невольно замер, внимательнее вглядываясь в отдаленно знакомое лицо:
— Приветствую вас в замке, уважаемый. Управляющий Ринген Фаркан, к вашим услугам. Позвольте выразить благодарность — кабы не вы — не дожили бы до рассвета…
— Не за что благодарить, это моя работа, — отозвался химер, отпихивая ткнувшуюся в плечо конскую морду. — Но, позвольте и мне спросить, почему селяне остались вне стен замка? Почему вы не дали им защиту?
— Да мы… как князь умер — так не хватает на все времени, не успеваю я… — замялся человек, виновато разводя руками.
— Так много времени нужно, чтобы сказать пару слов стражникам… — возвел очи горе Каинар, — но ладно, поверю. Когда умер прежний хозяин?
А про себя подумал: "Мне же легче будет".
— Неделю назад… Перепил в очередной раз, — чуть скривился управляющий.
Рядом неуверенно топтались стражники и жители замка, разглядывая незнакомца и тихо перешептываясь. Они, вроде бы, и узнавали его, но и боялись высказать догадку. Ведь, это же не может быть пропавший сын хозяина, верно?
— Да возродит Колесо его душу в… более достойном воплощении, — химер понадеялся, что заминки никто не заметил. Он сам не знал, откуда у него это раздражение по отношению к покойному князю. — Что ж, в таком случае, хозяином здесь буду я, если вы не против.
Тон при этом был такой, что сомнений не возникало: против люди или нет, а хозяином он все равно будет.
Ринген растерялся и отступил назад, удивленно хлопая глазами. Как же это так? Он отправлял письмо магам Круга Девяти больше полумесяца назад, когда еще был жив господин Сайрес. Маги обещали помочь, и вот является это странное, определенно хищное существо и заявляет, что оно тут главное. Может, это Вемпари, Древний? Но у него нет крыльев и он не синий. Ринген помнил, что, по слухам, вроде бы пропавший сын Сайреса был членом Круга, но ведь это же не он? Ринген не знал, потому что нанялся в замок помощником распорядителя всего полгода назад или около того, а ни обитатели замка, ни спивающийся хозяин о молодом Каинаре не говорили…
Тут из-за угла вышел розовощекий толстяк, уверенно зашагав прямиком к гостю. Он был невысок ростом, с короткими черными волосами и густыми вставшими дыбом усами и бородой, в темных мятых одеждах, и вид имел крайне неопрятный. Он поминутно охал, вытирая полное лицо серым платком и щуря странные желтовато-карие глаза. Не дойдя до воина пяти шагов, он остановился и развел руки, склоняясь в шутовском реверансе:
— Доброго дня вам, Хранитель Равновесия!
— А такой день может быть добрым? — Каинар покосился на труп многоножки. — И вам здравствовать… — он поневоле принюхался к странному человеку и ощутил знакомый запах, совершенно людям несвойственный: пахло огнем, дымом, металлом и, совсем чуть-чуть — змеиной чешуей. Разумеется, учуять такое мог только химер с его звериным нюхом. Сомнений не возникло — перед ним дракон.
Среди людей снова побежал шепоток, а толстяк шагнул ближе:
— Ну, вы ведь живы, здоровы, к тому же вернулись домой, получив законное наследство! Разве это плохо, господин Каинар Сериоли?
Разговоры на мгновение ошарашено стихли, а затем волной поднялись снова — "Каинар! Каинар вернулся!" Люди сдвинулись еще более плотным кольцом, стремясь разглядеть его поближе. Нынче им было все равно, как он выглядит, единственное, чего они хотели — жить.
Заостренное ухо дернулось, выражая недоумение. Домой, законное наследство? Его дом там, где живут отец и мать, а это не его дом. Но, раз так нужно…
— Ну, раз вы так утверждаете, то, наверное, нет, — отвесил ответный поклон химер. — Но, я могу хотя бы узнать ваше имя?
Толстяк широко улыбнулся, снова поклонился, тряхнув лохмами:
— Ах, да! Как же, я забыл представиться! Айфир Обсидиан Многоликий Странник, Первый Советник Старейшины Брендомара Агата Белые Крылья, прибывший по приказу — к вашим услугам и в вашем распоряжении, Хранитель! — на одном дыхании выдал он.
Народ охнул, а Каинар удивился. Почему драконьи старейшины так благоволят ему? Странно. Но — с этим можно разобраться потом.
— В таком случае, для меня честь принимать вас в своем доме, господин Айфир, будьте гостем.
Стоявший рядом управляющий мгновенно рассыпался в заверениях и приглашениях. Пострадавших уже успела увести замковая челядь, так что перед воротами теперь толпились только любопытные. Какой-то мальчишка-конюх подскочил к новому хозяину забрать лошадей, и Ринген повел гостей в замок.
Изнутри он производил гнетущее впечатление — было видно, что прежний хозяин изрядно запустил хозяйство, несмотря, на то, что замок был не так уж и велик. Внешние стены, и укрепления обветшали, кое-где выпадали камни, все постройки разваливались. Господский дом, огромный каменный особняк со множеством башенок и галерей, пребывал в столь же плачевном виде. Однако, Каинар, проходя через запущенный холл, не слишком обращал внимание на запустение, он больше строил планы и думал. И почему-то ему казалось, сто он где-то свалял дурака. По-крупному так свалял, впору старшим уши подставлять, для огребания подзатыльников. Но людям об этом знать не обязательно.
— Ринген, как обстоят дела?
— Ну, если без прикрас — то плохо, — честно признался управляющий. — С гарнизоном беда, урожай в прошлом году был неважный, падеж…
— Стой-стой, человече! — встрял в разговор идущий поодаль Айфир, — Тебя послушай — так впору панихиду собирать!
— Панихиды пусть храмовые священники собирают, — фыркнул Каинар, поднимаясь по одной из двух широких, плавно огибающих холл, лестниц. — А я собираюсь этот замок на ноги поднять. Деньги есть? И кстати, как часто нападают эти твари?
— Есть, еще осталось в запасах… А твари?.. Ну как снег сошел — так они и вылезли невесть из какой преисподней… — поежился Ринген. — Нападают раз в три-четыре дня…
— …Их еще пять штук, — вставил дракон.
— Давайте так, Ринген, — остановился химер, оглядывая обсыпающийся холл с высоты балкона и задумчиво потирая кончиками пальцев правый рог, — я сегодня приведу себя в божеский вид, а завтра поутру вы мне предоставите полный и желательно не сумбурный отчет обо всем, что здесь творится, хорошо?
Управляющий кивнул и тут же поднял суету. Кликнул нескольких горничных, велел привести в порядок хозяйские покои, растопить хорошенько баню, расшевелить всю кухонную прислугу…. Старый замок загомонил, как пчелиный улей — молодой Каинар вернулся! То, что вернулся он в несколько странном обличье, волновало людей не так сильно, главное, что у них появилась с его приходом возможность выжить. Управляющий самолично помогал хозяину избавляться от надоевшего за дни пути хуже горькой редьки боевого железа прямо в гостиной. Дракон отошел куда-то в уголок понезаметнее, и вскоре углы зала уже обнюхивал давешний черный пес. Вот только…
— Ринген, покуда мясо разделывают, будь любезен, вели кухаркам слить кровь отдельно и потом принести мне. Теплую!