Парило, и было душно — после дождя накануне солнце припекало вовсю, и в воздухе колыхалось зыбкое жаркое марево. Не самое подходящее время для полного боевого доспеха, затянутого поверх полагающегося мягкого войлока. Но — приходилось терпеть. Каинар сомневался, что даже при помощи кукол сможет с первого раза укокошить всех пятерых тварей. Меч лежал рядом. На всякий случай. Дракон крутился тут же, с любопытством заглядывая через плечо.
Химер сидел на деревенской площади подле небольшого костерка, разложив перед собой все необходимое — смешанную с кровью тварей глину, осколки чешуи и кусочки клыка, пять острых стальных хорошо прокаленных игл. Расчет был прост — выманить эту мразь из логова при помощи боли, а потом вместе с Айфиром свалить всех разом. Заодно было очень любопытно, как же на самом деле дракон выглядит в своем настоящем обличии.
Глину Каинар разделил на пять кусков, каждый заговорил на несколько раз. Затем придал им форму длинных колбасок, приделал по несколько пар ножек из прутиков. В каждую куклу впихнул по чешуйке и по паре осколков клыка. Получилось вполне неплохо. Осталось только одно.
Он еще раз прокалил на огне первую иглу и с подобающим словом всадил ее в первую куклу. Потом так же неторопливо и обстоятельно проткнул оставшиеся четыре, поднял меч на колени и стал ждать.
— Как думаете, придут или так сдохнут? — спросил он дракона.
— Эт вам не сколопендры сарайные, — фыркнул Айфир, — Просто так не помрут. Зато заелозят, как по шилу в мягкое место получимши…
— Значит, будем ждать… — вздохнул Каинар. И замер, полностью расслабившись. Только уши шевелились, подрагивая и ловя самые тихие звуки вроде шороха чешуи и шелеста жестких крыльев.
Главным было по такой жаре и духоте — не задремать. Не то это могло плохо кончиться. Впрочем, дремать нельзя, конечно, но кто сказал, что нельзя притвориться и немного сбить врага с толку? Каинар склонил голову, качнулся и сделал вид, что засыпает, сложив руки на оружии. Пес последовал его примеру и растянулся на земле, притворившись внешне разомлевшим. Подходите, берите голыми руками.
Может, твари были ленивы лезть к замку, может, не почуяли подвоха и были слишком самоуверенны, а может, их лишила полузвериного рассудка боль, причиняемая иглами, но они напали.
Сонную тишь, разбавленную только стрекотом кузнечиков, разорвал негромкий шипящий шелест, и пять длинных вертких жестких тел рванулись к столь беззаботной с виду добыче: трое на собаку, двое — все-таки обилие стали их смущало — на химера, уже чуть ли не падающего с бревнышка, на котором сидел. Отпора они никак не ожидали.
Пес, до этого вроде бы спавший, с гулким рыком вскочил и скакнул в сторону, чтобы в свалке дать место Каинару — и, уводя за собой три длинные змеевидные туши, помчался за деревенскую околицу. Твари, мчась за ним по улицам, сносили все, что мешало на пути, в том числе и углы домов. Загрохотали падающие балки и камни — и хорошо, если на тварей…
Химер со своей стороны, взлетая на ноги, вскинул фламберг так, чтобы лезвие впечаталось в пасть одной зверюге — в сущности, уже мертвой. Меч выл на кошмарной ноте, полыхал глазами, требовал крови — только что не извивался. Но пока насаженное головой на клинок тело билось в судороге, вторая тварь без зазрений совести впилась химеру в спину. От мгновенной смерти спасла броня — не то валяться бы Хранителю Равновесия с выдранным из тела куском. Но его с силой сбило с ног.
— Юдар! — успел крикнуть он, заваливаясь вперед вместе с мертвой тушей. Затылок жгло горячим дыханием второй обезумевшей твари. Развернуться на спину и всадить меч ей в глотку времени не было.
Змей явился тут же, прямо из воздуха, накрыв Каинара собой, как воздушной подушкой. Полупрозрачная пасть лязгнула перед носом нечисти, та отпрянула от неожиданности. А Юдару только того и надо — обвил ее кольцами своего тела и прянул в небо, пронзительно хохоча чьим-то донельзя противным голосом. Надо думать, сбросит ее где-нибудь с такой высоты, чтоб расшиблась в лепешку.
Каинар с трудом встал, шипя и стараясь не потерять сознание от боли в спине — неужели, все-таки сломана пара-тройка ребер? Паршиво, если так. Та зараза ударила его в спину с разгону, со всей дури. Похититель так и остался в руке… Это хорошо. Он огляделся.
И площадь, и улицы там, куда ускакал, уводя тварей, дракон, были перепаханы, от костерка и пяти кукол вовсе ничего не осталось, ноздри щекотал странный нездешний, очень неприятный запах. Стояла все та же тишь, только где-то на окраине деревни, или даже вовсе за ней слышались рыки и грохот — это Айфир расправлялся с тремя многоножками. Мелькнула мысль отправиться дракону на помощь, но химер обозвал себя дурнеем и отогнал ее: с него сейчас там толку, как с козла молока. Небось, Айфир Обсидиан, в отличие от него, в драках не новичок зеленый, справится. Каинар махнул на это дело рукой и опустился наземь. Где-то на краю деревни занялось пламя, запахло паленым мясом. Рядом валялась и, кажется, уже начала потихоньку тлеть — а не слишком ли быстро, даже на солнце? — мертвая туша.
Надо пару чешуек сковырнуть и крови, — подумал химер и вознамерился встать, но тут же охнул и зарекся дергаться. Все-таки ребра…
Айфир явился довольно скоро — и четверти часа не прошло. Он опять трусил собакой по развороченной земле, вывалив язык, отплевываясь от чего-то и фыркая и ворча: "Да вот сколопендры подбулыжниковые! Тьфу, пакость!"
Каинар тряхнул головой и уставился на дракона осоловевшими глазами, все еще продолжая сидеть на земле.
— Сдохли?..
— Ага. И завещания не оставили… — Айфир бухнулся на пузо, — Какая жалость — я рассчитывал хотя бы на голову-трофей для каминного зала!
— Да ну… мерзость какая, — отмахнулся химер. — И воняет странно… Интересно, что люди про погром подумают?..
— Хм… — дракон задумался. — Скажете, мол, собачка побегала — не поверят…
— Они подумают, что побегал я, — вздохнул химер, стараясь говорить потише. — Причем так, что ребра пересчитал об угол какой-нибудь…
Айфир глухо захихикал, вставая, и потрусил в сторону замка:
— Ну вот, передавили насекомых — пора и пообедать!
— Стойте, Айфир! — Каинар еще раз дернулся, пытаясь встать. — Помогите дойти, не то, чую, спина отвалится…
— Хм… ладно, помогу, — дракон вернулся, подныривая химеру под руку, — А то потом неудобно будет и вас, и отдельно спину отвалившуюся тащить.
— Вот именно, она мне самому еще нужна…
Химер все-таки встал, опираясь на Похититель, но при этом дракону довелось услышать такой забористый мат, что, дойди сия рулада до ушей Равена — тот непременно съездил бы сыну по уху.
Так они и доковыляли до замка. Каинар еле полз, поддерживаемый с двух сторон Айфиром и Юдаром, и являл собой весьма скособоченное взлохмаченное чучело. Стражники ждали, несмотря на то, что было велено сидеть и не высовываться, и когда тяжелая латная перчатка грохнула в створ ворот, открыли почти сразу.
Слухи пойдут… — подумал Каинар, с облегчением опираясь на плечи людей. Россказни всякие…
И в самом деле, пока стража довела хозяина до дома, пока челядь во главе с Рингеном помогала ему избавиться от доспехов, умыться и лечь в постель, не в силах удержаться от расспросов, истребление тварей внезапно обросло множеством подробностей, превратившись из небольшой, в общем-то, стычки в эпическое сражение великого чародея с гнусными демонами из самых глубин пекла. Можно было не сомневаться, что в скором времени слухи о Белой Химере расползутся по всей округе, как тараканы.
Каинару, откровенно говоря, было все равно. А люди больше не боялись своего странного хозяина, и до спальни несли его на руках, не слушая никаких возражений.
Глава тринадцатая
Будущее ждет
— А
й!
— Что "ай"?!
— Больно же!
— О, поглядите-ка, больно ему! А как вопить хильден знает что — уши сарвийской ракушкой скручиваются!
— А это не тебе было сказано, и вообще!.. У-у, Юдар, предатель!
Дело было на следующий день. Каинар отлеживался "после вчерашнего" с тугой повязкой на боках — к счастью, переломов не обнаружилось, но вот несколько неприятных трещин… Отец и мать сидели с двух сторон от него. И, как и предполагал химер, ему только что прилетело по уху. За сквернословие.
Он, конечно, не слишком обиделся на подзатыльник и таскание за уши — что поделаешь, не умел он обижаться на родителей, зато беззастенчиво урчать — всегда пожалуйста. Поэтому он нагло подставил лохматую голову под руку отца — почеши, мол, за ушком?..
Равен усмехнулся, запуская пальцы в белые лохмы и почесывая Каинара за ухом. Инайя и вовсе рассмеялась, глядя на сию идиллию. Наградой им был громкий довольный мурлык.
В это время в замке вовсю царил праздник пополам со всеобщей — официально разрешенной приказом хозяина! — пьянкой. Люди радовались как дети просто потому, что они живы. А деревня… а что деревня, пустяк на самом деле, ее отстроить можно лучше прежнего. И разговоры, разговоры… бесконечные разговоры: о хозяине, о тварях, о прилетевших вемпари, о разрушенной деревне.
— Слушь, а наш господин точно там один этих зверюг завалил? Мальчишки на пепелищах видели следы драконьи…
— Типун тебе на язык!
— Точно-точно, драконьи!..