Очередь двигалась быстро — трёхрукие вахтёры работали в темпе. Ведьмина внучка, следовавшая за мной собачонкой, только жалобно пискнула, когда кобольд властным жестом отлепил её от меня. Я шагнула на мост, повторяя про себя: «Я чёрная нимфа, я чёрная нимфа, я чёрная нимфа…».
Меня окатила волна магии — я почувствовала её всеми нервами. Ощущение мерзкое, доложу я вам: словно стоишь голая на сцене в ярком свете прожекторов, а тебя в это время разглядывает тысячная толпа зрителей. Сканирование длилось целую вечность — я уже ждала сковывающего заклятья или холодного лезвия меча, приставленного к моей шее, но вместо этого услышала бесстрастное:
— Проходи, нимфа.
Ещё не веря в удачу, я сделала несколько шагов вперёд. «Пасть многоножки» — дверь во дворец — как-то не располагала к ответному тёплому чувству, и я шла медленно, силясь унять бешено стучащее сердце. Возле самого входа меня торопливой рысцой догнала прапра, и хотя она мне была, по большому счёту, никто и звать никак, появление ведьминой внучки обрадовало — вдвоём всё-таки веселее.
Провожатых не наблюдалось, и я немного задёргалась — как бы не заплутать, — но всё оказалось очень просто: перед нами открылся единственный длинный коридор, освещённый голубыми магическими факелами. Коридор вёл куда-то вправо, и свернуть было некуда: все попадавшиеся по пути двери были заперты, и возле них на страже стояли всё те же угрюмые «чёрные кобольды» в полном вооружении. Понятно — его тёмному величеству и нафиг не надо, чтобы его любознательные как бы невесты безнадзорно шарахались по всему дворцу.
Короче, мы не заблудились: коридор вскоре окончился просторным залом — кастинг-холл называется. Я осмотрелась.
Народу — тьма-тьмущая (штук пятьсот, если не больше). Весь цветник всех тёмных эххийских рас — букет цветущих прерий называется. Кого тут только не было: молоденькие орчанки в типа халатах, наброшенных поверх бикини; ведьмы (древесные, горные, снежные и прочие) в экзотических нарядах (как очень скоро выяснилось, прикид «огрызка Обгрызлы» был ещё не самым экстравагантным — теперь понятно, почему охранники у ворот не впали в экстаз при виде ведьминой внучки); аристократически бледные вампирессы в чёрном (что, кстати, зачастую действует на мужиков куда круче, чем обнажёнка); дочки-внучки колдунов, одетые кто во что горазд (лишь бы выделиться из толпы), но с непременными магическими побрякушками на запястьях и на шее; гумки — эти или косили под других тёмных эххиек, или, наоборот, изображали из себя чуть ли не монашескую невинность. Хотя нет, кое-кого тут всё же не было — например, тролльчих или огрих (Вам-Кир-Дык, похоже, всё-таки был в какой-то степени эххом с нормальной ориентацией и не страдал абсолютной всеядностью в отношении женщин). Не заметила я и других нимф — кажется, я была здесь единственной представительницей этого роду-племени. Это вообще-то плюс — так я буду заметнее.
Интерьер зала был прост и предельно функционален: голые стены с факелами, пол типа линолеум, одна дверь (вход, он же выход), окон нет, стульев тоже — народ стоит стоя. Только напротив двери, на как бы подиуме, я заметила четыре кресла, причём занятых — там сидели четыре сумрачных типа. Они чем-то напоминали почтенных архимагов Шумву-шаха, только те были белыми, а эти — чёрными. Эти мрачные личности сидели неподвижно, с каменными мордами, и смотрели в зал так, словно там никого не было.
— Хм, — подумала я вслух, — и когда же начнётся концерт?
— Ещё не все собрались, — затараторила прапрапра, радуясь возможности пообщаться с неприступной мной (помнит, зараза, кому и чем обязана). — Вот когда все соберутся, тогда и начнут. Осмотрят всех, кто сюда попал, даже не сомневайся.
— А ты откуда знаешь? — я немного удивилась. — Ты же вроде здесь никогда не была?
— А мне бабушка говорила, — охотно пояснила ведьмочка, опуская многочисленные пра-пра-пра, — она бывала при дворе Владыки и видела праздники невест, и не один раз. А потом она рассказывала мне, и даже показывала — видениями.
— Угу, — я кивнула, — значит, ты в курсе. И надолго всё это затянется? А то неплохо бы и поесть — после завтрака прошло уже часа три, не меньше.
— Да по-разному — когда как. Но к полудню Владыка обычно уже делает свой выбор.
— А он сам-то здесь будет?
— Опосредованно, — ведьмина внучка заговорщицки подмигнула, — в виде копии. Он раньше присутствовал во плоти, пока как-то раз какая-то сумасшедшая гумка не метнула в него зачарованный нож. Вот с тех пор…
— Круто! — восхитилась я. — Брачные игры для настоящих мужчин — с риском для жизни. Послушай, словоохотливая, раз ты такая знающая, тогда скажи: а кто эти мальчики в креслах? Типа жюри, да?
— Это не мальчики, — девчонка посмотрела на меня с испугом и даже перешла на шёпот, — это лучшие маги Владыки: Черномор, Чернолес, Черногор, Чернодыр. Они…
— Стоп! Чернодыр — это который из них?
— Вон тот, — ведьмочка дёрнула остреньким подбородком, — крайний справа.
Я пригляделась. Зрение у меня хорошее, света в зале хватало, и стояли мы недалеко, так что я смогла разглядеть Чернодыра довольно подробно. Коротко говоря, это был Кощей Бессмертный, только не пенсионного возраста, как в русских сказках, а в расцвете сил. «Так вот ты каков, вражина, — подумала я, заметив на бледной щеке мага длинный свежий рубец, — жаль, что Хрум тебя не замочил. Хотя отметочку он тебе оставил — клюв у вороны тоже был острым. Погоди, гад, мы ещё с тобой сочтёмся…».
Мои мстительные размышления прервал густой тягучий звук, похожий на звук гонга.
— Начинается… — шепнула ведьмина внучка.
На стене над головами сидевших истуканами черномагов появилось бледно-голубое свечение. Затем свечение неспешно сползлось в световое пятно, пятно сгустилось и приняло форму человеческой фигуры. Ещё немного — и перед восхищёнными взорами претенденток на стене во всей красе проявился их потенциальный жених: Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, повелитель и потрясатель, и прочая, и прочая. Точнее, это была его очень точная фантомная копия, неотличимая от оригинала, и к тому же неуязвимая для зачарованных ножей, стрел и тому подобных острых предметов, вредных для телесного здоровья. Дубликат сполз по стене вниз, отделился от неё, подошёл к краю сцены и встал там в непринуждённой позе, скрестив руки на груди. По кастинг-холлу пронёсся восторженный вздох.
«Интересно, — подумала я, — а на брачное ложе он тоже пошлёт свою копию? Так сказать, из соображений безопасности: а вдруг какая-нибудь психопатка надумает ткнуть молодого мужа отравленной шпилькой? Да, трудно быть королём на Территории Тьмы…».
Впрочем, на данном этапе для соискательниц места в гареме было вполне достаточно и ксерокопии Владыки — типа его рекламного проспекта. Товар видите? Видим. Устраивает? Если устраивает, поехали дальше, а кто разочарован — выход вон там. Похоже на Интернет-знакомство, кстати, — там ведь тоже начинают с предъявления фото. Но в Интернете можно и лохануться, а тут всё чин-чинарём — ведь эххи (даже тёмные) не врут.
Разочарованных не было. Во-первых, подавляющее большинство присутствовавших в зале эххиек были загодя согласны даже на чёрного ракопаука в шерсти (желательно только мужского пола) вместо сухощавого темноволосого мужчины средних лет, каким предстал перед ними Вам-Кир-Дык в своей обычной ипостаси (тут, как говорится, о любви ни слова — не за этим пришли); а во-вторых — в своём гумском обличии Владыка выглядел очень даже прилично: мужик как мужик, всё при всём.
Вам-Кир-Дык-копия не стал баловать (или мучить — это как посмотреть) аудиторию долгими речами. Он вообще не сказал ни слова (а чего тут говорить — и так всё ясно) — он просто поднял вверх правую руку ладонью вперёд.
Из ладони Владыки выхлестнул тонкий розовый луч типа лазерного. Нет, Владыка не собирался делать жаркое из кандидаток в жёны — луч был чем-то вроде магического сканера (это мне тут же объяснила на ухо моя хорошо осведомлённая ведьмина внучка), с помощью которого его тёмное величество осуществлял свой выбор. И верно, не ходить же ему по залу, набитому сотнями и сотнями девушек, и не разглядывать в упор каждую — ноги сотрёшь по самое это самое, да и глаза устанут. А так — рассматривай любую, под любым углом, при любом увеличении, во всех ракурсах, и всё это не сходя с места. Не знаю, как там проходил отборочный тур у Шумву-шаха (если вы помните, я тогда сразу вышла в финал, без всякого первого тура), а у Вам-Кир-Дыка — удобно, блин, ничего не скажешь (естественно, для него, поганца, а не для бедных невест, играющих в этом шоу роль мух под микроскопом).
Луч проворно сновал по всему залу, цепляя то одну, то другую девушку, и всякий раз запятнанные розовым зайчиком замирали: неужели я? Но нет, лучик равнодушно скользил дальше, оставляя за собой разочарованные вздохи и разбитые девичьи надежды.
Первой выбранной оказалась молоденькая гоблинка. Ничего девочка, хотя, конечно, на любителя: скуластенькая, крепенькая, раскосенькая, с чёрными жёсткими волосами, в коротенькой кожаной юбке с бахромой (не уверена, но, по-моему, под юбкой у ней ничего больше не было). Гоблинку немножко портило обилие пирсинга и кокетливо выкрашенные в красный цвет кончики клыков, оттопыривавших верхнюю губу, а так — экологически чистое дитя природы называется. Луч-поисковик замер на ней секунд на пять, не больше, а потом раздался гонг — типа, нашёл. Счастливая избранница широко улыбнулась и пошла по лучу к подиуму, задрав приплюснутый носик, украшенный медным кольцом. Ей давали дорогу, однако на лицах у многих яснее ясного читалось: «Ну надо же — кто бы мог подумать! Вкусы Владыки неисповедимы…». Один из магов (кажется, Чернолес) встал с кресла и встретил гоблинку у края сцены. Раздался мелодичный звук (не гонга), и в стене открылся светящийся проём, в котором тут же исчезли черномаг и первая невеста дня.
И почти сразу же определилась невеста номер два — ею оказалась высокая вампиресса с осиной талией и крутыми бёдрами. Эта шла к подиуму с ледяной улыбкой на тонких губах и с гордо поднятой головой — типа, «А вы что, сомневались?». Перед ней тоже расступались, но провожали уже не удивлёнными, а завистливо-неприязненными взглядами, на которые эффектная кровососка обращала ноль внимания. Вампирша плавно скользнула по нити луча к подиуму, там её встретил другой черномаг, и они точно так же исчезли в стенном проёме, открывшемся перед ними и тут же сомкнувшемся за их спинами.
Затем наступила пауза — розовый лучик скакал по залу, перепрыгивая с одной девицы на другую, но ни на ком не задерживаясь, хотя почти весь кастинг-холл был уже прочёсан. Пауза несколько затянулась — ведьмина внучка даже успела мне объяснить, что за один сеанс Владыка выбирает четырёх жён, поэтому и магов на сцене четверо, — а потом в третий раз прозвучал гонг.
На этот раз выбор Владыки пал на ведьму — на городскую, или уличную, — рыжую и предельно наглую (сходу видно) особу. Так, а вот это типаж уже знакомый — у нас (в смысле, на Земле) такие тоже водятся, только там их иногда называют офисными. Эти особи помимо врождённой хамоватости и ограниченных умственных способностей обладают ещё целым набором милых черт характера, среди которых основное место занимает резкое — не в разы, а на порядки, — различие между самооценкой и реальной ценностью данной особы. Офисные ведьмы (рыжие, хотя часто встречаются и блондинки) глубоко убеждены, что весь мир им очень крупно задолжал, и тот факт, что он (то есть мир) почему-то не спешит выплатить этот долг с процентами, приводит офисных ведьм в состояние неконтролируемого бешенства, чреватого непредсказуемыми поступками — от склок на рабочем месте и увода из семейного стойла чужих мужей до многоходовых интриг и подделки финансовой отчётности с целью вызвать банкротство фирмы, в которой как бы работает такая ведьма.
Рыжая ведьма не шла по лучу — она словно наматывала розовую нить на себя, грубо и властно. Ей тоже давали дорогу к сцене, но она нарочито распихивала локтями всех, кто не успевал отойти на безопасное расстояние с трассы её движения. «Наверно, — подумала я, — для Вам-Кир-Дыка такие дамочки — это что-то вроде специй, чтоб не так пресно было жить. У него не забалуешь — мигом отправит в вольер к летучим гидрам, прямо из опочивальни. Хотя ещё неизвестно, что случится раньше — он успеет спровадить рыжую ведьму из рода stervis vulgaris туда, где ей и положено быть, или она успеет довести его до инсульта. Большого риска эхх этот наш Владыка…».
Довести до конца мои типа философские рассуждения мне не удалось. Луч коснулся меня, замер и тут же прозвучал заветный гонг — я невольно вздрогнула. Луч ощутимо тянул меня к подиуму, и я пошла, подчиняясь этому световому аркану и слыша за спиной шипение рассерженной ведьминой внучки, имя которой я так и не узнала. Не обессудь, девушка, я тут не при чём. Я обещала довести тебя до дворца, и я своё обещание выполнила, а что касается выбора Владыки — тут уж ты меня извини. Моя совесть чиста, а тебе повезёт в другой раз — может быть.
Я почти не удивилась, когда у подиума меня встретил Чернодыр — именно он остался последним из четвёрки магов, наблюдавших за ходом церемонии выбора жён. На меня он глянул индифферентно, чуть шевельнул рукой, открывая проход в стене, и прошелестел, не размыкая своих тонких бескровных губ:
— Иди за мной, избранная.
«Хм, — подумала я, шагнув вслед за ним в светящийся овал. — Избранная — пять лет назад я описалась бы от восторга, услышав о себе такое, а сейчас…».
Мы поднимались по спиральной каменной лестнице. Маг шёл впереди, я видела его бритый затылок, похожий в голубом свете магических факелов (что тут у них, везде такое освещение?) на затылок зомби, и поймала себя на мысли: а не всадить ли мне в этот затылок «меч-молнию» или «смерть-птичку»? Нельзя — я пришла сюда не за этим, месть подождёт. А потом я вдруг испугалась — а ну как эта тёмная сволочь читает мои мысли? — и заставила себя думать о чём-нибудь другом, более подходящем для невесты Чёрного Владыки.
Итак, я опять невеста короля, на сей раз тёмного. Невеста — да нет, считай, уже жена. Интересно, какие-нибудь дополнительные брачные обряды здесь предусмотрены, или меня сразу потянут в койку? Помнится, дракон Костя долго не рассусоливал, раз — и на матрас. А в койку-то мне не хочется — я люблю Хрума и не хочу ему изменять. А что делать, если по-другому не выйдет? В конце концов, пару раз — это ведь не в счёт, верно? И вообще-то интересно (можете меня презирать, но проскочила у меня в голове и такая мыслишка), каков в постели Чёрный Владыка — не зря ведь на него бабы так вешаются. Повелитель Территории Тьмы — это, конечно, звучит гордо, однако на ложе любви важны не титулы, а несколько иные достоинства. Чувство вины перед Хрумом за все эти мысли я постаралась загнать как можно глубже — если Чернодыр меня читает, пусть видит, что чёрная нимфа думает только о предстоящем ей сексе с Владыкой (вполне нормально для новобрачной), и ни о чём другом.
Лестница привела нас в какую-то небольшую комнату без окон-дверей (вход не в счёт). Я недоумённо посмотрела по сторонам — а куда дальше-то? Чернодыр повернулся ко мне; в глазах его горел странный огонёк — я бы сказала, зловещий, — и мне стало не по себе: куда он меня привёл и зачем? Но маг лишь обронил краткое «жди, избранная» и исчез — не ушёл, а именно исчез, как сквозь камень провалился или растаял в воздухе. Я зябко повела плечами — задолбала уже эта ваша магия перемещений, — и тут где-то на самом пределе чувств я разобрала еле слышный то ли шорох, то ли шёпот, то ли слабый далёкий свет (не знаю, как сказать точнее). А когда я поняла, что значит этот отзвук, я чуть не бросилась с кулаками на каменные стены — это был голос моего сына, слабенький зов. Мой сын здесь, он где-то рядом!
— Сашенька, — прошептала я, затравленно озираясь. — Шепоток…
Стена внезапно растаяла, и хлынул свет — настоящий солнечный свет. Я зажмурилась и услышала голос — спокойный и размеренный, как у автоответчика.
— Здравствуй, Алина. Я тебя ждал, и ты пришла.
Пару шагов вперёд я сделала на автопилоте, машинально. Ослепивший меня свет лился из двух круглых окон — огромных, от пола до потолка, — за окнами сияло яркое солнце. Под ногами был узорчатый пол, типа мраморный, чёрно-бело-серый; на нём переплетались и складывались в завораживающий рисунок какие-то диковинные цветы, змеиные тела, языки чёрного пламени. Потолка и торцовых стен (в них вроде были какие-то двери) этой странно изогнутой комнаты я не разглядела — моё внимание привлёк тот, кто сидел в кресле у плавно закруглявшейся стены с окнами. В комнате больше никого — и ничего — не было, и я логично предположила, что это он назвал меня моим настоящим именем. Я не сразу проморгалась после синей полутьмы винтовой лестницы и не сразу разглядела, кто там сидит, а когда разглядела, то шарахнулась назад и больно ударилась спиной о выпуклый камень глухой стены — проход исчез, затянулся, зарос бесследно. Я стояла, не в силах отойти от этой стены и не в силах оторвать взгляд от тёмной фигуры в кресле, стоявшем между круглых окон. И я думаю, вы бы меня поняли, потому что там сидел Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, король Полуночной стороны Эххленда. Я сразу узнала Владыку — оригинал его тёмного величества (а в том, что передо мной оригинал, я нисколько не сомневалась) ничем не отличался от его копии, на которую я достаточно нагляделась внизу, в зале невест.
При виде моего испуганного прыжка назад Вам-Кир-Дык скрипуче рассмеялся.
— Я тебе так неприятен? — проговорил он нормальным человеческим голосом. — Но ты же сама искала со мной встречи, и даже хотела стать моей женой — ты ведь сама пришла на смотрины! Твоё желание исполнилось — я тебя выбрал, и ты теперь моя жена. О будущем нашем счастливом браке, — тёмный король сделал ударение на слове «счастливом», — мы ещё с тобой поговорим, но только чуть позже: сейчас нам надо выяснить более важный вопрос.
Я молчала. Мои мысли скакали, как белки на лесном пожаре. Неужели это всё? Как глупо… Пройти всю страну, войти во дворец, и сразу вляпаться… И что теперь будет с моим Сашенькой?