Мой спутник, тем временем посмотрев на коробочку, вновь запихнул ее в карман.
— Что-то важное? — тихо спросила я.
— Да, нет, — парень усмехнулся, — просто девчонка моя генерит и потому эсэмэски глупые шлет, но ничего, сейчас встречусь с ней и разрулю ситуацию.
Кроме слов "моя девчонка" и "сейчас встречусь с ней" я вновь не поняла ничего, но то, что я поняла, меня не порадовало. Хотя смешно было надеяться, что у такого парня нет своей девчонки.
— Она красивая? — не смогла я скрыть собственного интереса.
— Очень, — парень ласково улыбнулся, видимо вызвав в воображении ее образ, — Она фотомодель и победительница многих конкурсов красоты, только это ничего не значит для меня, я просто люблю ее. Люблю ее такой, какая она есть, без всяких этих ее званий «Мисс».
Ой, как же я позавидовала в этот момент этой неизвестной девчонке, никто даже представить себе не может. Позавидовала не за то, что она красивая и у нее такой красивый парень, а за то, что он вот так улыбается, вспоминая о ней.
"Я бы что угодно отдала, чтобы оказаться на ее месте", с тоской подумала я, а вслух сказала, — Слушай, а чем ты занимаешься?
Это был правильный вопрос, потому что больше что-то рассказывать мне не пришлось, всю долгую дорогу до города, он рассказывал мне о том, чем он занимается. Мимо нас проносились встречные лодки, мы обгоняли некоторые, затем въехали в целый поток подобных лодок и маневрировали, пытаясь всех обогнать, но мой собеседник не прервал свое повествование ни на минуту. Я поняла из его рассказа менее сотой доли, но заинтересованно слушала, поддакивала и время от времени, когда он поворачивался ко мне, кивала головой, ахая: — Надо же, как интересно!
Был он каким-то «сисадмином», но эта официальная, как он выразился, работа не отнимала много времени, и была не основной частью его заработка. Основным было — написание каких-то, не выговоришь даже каких, программ для каких-то там пользователей и провайдеров. Он с таким увлечением разглагольствовал о преимуществах работы под какой-то операционной системой и так убежденно заявил мне, что за ней будущее, что через некоторое время я сочла за благо согласиться с ним:
— Конечно, это видно даже невооруженным глазом, ее преимущества неоспоримы, выиграет тот, кто первым это осознает, — заявила я, втайне надеясь, что не сморозила что-то невпопад.
— Вот видишь, — оживился мой собеседник, — даже ты, непродвинутый юзер, это понимаешь, а эти тупые бараны-заказчики отказываются это видеть, хотя преимущества очевидны! Ведь и выигрыш по быстродействию явный и по остальным параметрам… Однако доказать этим баранам невозможно ничего! Поэтому мне приходится работать по старинке. Но это вопрос времени, я уверен. Они поймут, а не поймут, их место займут те, которые понимают и у которых еще не атрофировались мозги, и не отнялась способность мыслить на перспективу!
— Ты прав, ты абсолютно прав, — поддакнула я снова, изо всех сил пытаясь понять, о чем все же он говорит и не оскорбил ли он меня часом, обозвав непродвинутым юзером.
Тем временем поток лодок становился все больше, а края дороги озарили тысячи сверкающих огней.
— Тебе теперь куда?
Вопрос парня вогнал меня в ступор. Я не знала, что ответить и, посчитала за благо сознаться в этом, тихо пробормотав:
— Не знаю, я никогда не была здесь.
— Как это не была? — удивился он, а потом усмехнулся, — Ты провинциалка что ли?
Я промолчала, не зная, что он имеет в виду.
— Ну конечно… как я сразу не догадался. Наивная, доверчивая, скромная… в городе уже давно таких не встретишь. Ну ладно. Ты в город-то к кому-то ехала или просто так посмотреть?
— Просто так.
— У тебя деньги-то есть?
— Нет, — я отрицательно покачала головой.
— Да уж… — он саркастически хмыкнул, — это ты что ж думала, приедешь такой эльфийкой в город, и там твои собратья по сети встретят тебя с распростертыми объятиями? И без денег тебе предложат и кров и еду?
— Ну не совсем так… — я судорожно придумывала, чтобы такое соврать, и придумала, — в начале-то у меня были деньги, много денег, но на меня напали… и все отобрали… я сама еле сбежала.
— Ничего себе, — парень даже присвистнул, — В милицию заявлять будешь?
— Нет, нет, — испуганно замотала головой я, — никуда я заявлять не буду.
— Ну и правильно, найти все равно ничего не найдут, лишь на допросы замотают… А документы у тебя сохранились?
— Нет, документов тоже нет…
— Это хреново. Ладно, придумаем, что-нибудь. Не грусти! — парень лукаво подмигнул мне.
— Нет, не надо ничего придумывать, — я решительно замотала головой, — Высади меня где-нибудь. Я погуляю по городу, а потом вернусь домой, — я почувствовала, внутренне почувствовала, что за показной бравадой моего собеседника кроется раздражение от свалившейся ему на голову проблемы в виде меня.
— Что ж, тогда я тебе покажу красивейшее место. Один из самых красивых мостов, мне туда все равно надо. Ты там погуляешь, а потом дойдешь до ближайшей станции метро и доедешь до вокзала. Я дам тебе денег на дорогу. Хотя, черт, ты же без паспорта даже билет не купишь… Хотя если ехать пригородными электричками от города к городу, то вполне можешь добраться и уже на месте документы восстанавливать. Тебе далеко ехать-то?
— Да нет, не особо. Не волнуйся, доберусь. Спасибо тебе.
В это время мы подъехали к мосту. Он действительно был очень красивый. Парень остановил Феррари и протянул, достав из кармана, небольшую стопку бумажек, — Вот, держи тебе должно хватить.
— Но я не смогу отдать, — смущенно пробормотала я.
— Бери, бери, я знаю, что не сможешь. Но ближнему в беде надо помогать, — он улыбнулся и насильно вложил мне в руки бумажки, — Иди. Удачи тебе!
— Спасибо, — я улыбнулась и вылезла, захлопнув за собой дверку.
Грустным взглядом я проводила удаляющийся силуэт Феррари, уносившей столь понравившегося мне местного парня: красивого, обаятельного, доброго… парня, чье сердце, к сожалению, принадлежало не мне…
В это время на перекресте дорог Феррари вдруг развернулась и поехала в обратную сторону. Мое сердце забилось чаще.
Феррари, не доезжая меня, остановилась, парень вышел из нее и зашел в небольшой стеклянный домик у обочины, подсвеченный со всех сторон огнями и полный цветов.
— Неужели? — подумала я, с нетерпением ожидая, когда же он выйдет.
Вышел он очень скоро с огромным букетом цветов, однако в мою сторону даже не посмотрел и скрылся в подъезде близлежащего дома.
Я не знаю, почему мне стало так тошно на душе. Ведь я знала, что он едет к своей девушке… Знала. Но легче от этой мысли мне почему-то не становилось. Я поняла, что влюбилась. Влюбилась в незнакомца, чьего имени даже не знаю… За всю дорогу я так и не осмелилась спросить его об этом…
— О, Творец! — я вскинула руки к небу, — Верни мне его! Я хочу быть с ним, даже если он никогда не полюбит меня, я все равно хочу быть подле него!
Редкие прохожие с удивлением смотрели на меня, но никто не останавливался. Видно в этом городе было принято лояльно относится к подобным проявлениям чувств.
Я стояла на мосту и смотрела на темную речную гладь. Там, далеко внизу, в водах реки отражались маленькими колышущимися светлячками сотни огней, освещающих мост. Слез не было, было чувство неизбывной тоски и непреодолимого желания любить и быть любимой. Изредка я поднимала голову и бросала взгляд на стоящую вдалеке Феррари, ловя себя на мысли, что я одновременно боюсь ее не увидеть на этом месте и хочу, чтобы она уехала поскорее… Если бы она уже уехала, возможно, напрасные ожидания перестали бы терзать мне душу. Ведь я все равно никогда не осмелюсь подойти и что-то еще спросить или сказать… потому что это бессмысленно и кроме унижения я не испытаю ничего… А может, мне сейчас не хватает именно унижений, чтоб он мне грубо сказал, что-то типа: "отвали, уродина", может, тогда боль от обиды заглушит в моей душе это чувство ожидания неизвестно чего, которое терзает мое сердце иллюзорной надеждой…
Сколько же может продолжаться эта пытка? Почему я не могу уйти… сама уйти в суету ярких огней этого города? Почему стою и жду, чтобы первым уехал он? Что я жду? Что он вспомнит обо мне и найдет меня здесь? Что мне вообще нужно от него и на что я надеюсь? — туча подобных мыслей роилась в моей голове, побуждая взять и уйти, но я упорно стояла и смотрела вниз, пытаясь в каждом проходящем за моей спиной угадать его.
Людей проходило мало. Судя по темному небосклону, было около трех часов ночи.
С реки дул холодный ветер, и я порядком замерзла в своих тонких, расшитых золотом шелковых одеяниях, которые здесь у всех вызывали улыбку.