Хотя Дэймон хотел умереть в одиночестве, у меня было незаконченное дело.
Я покинул карьер и направился к поместью.
В лесу пахло дымом, даже от листьев.
Они хрустели под ногами,
и я вспомнил, как мы с Дэймоном еще детьми играли в прятки.
Я подумал, сожалеет ли он о том, что случилось, или ему так же все равно, как и мне.
Я подумал, увидимся ли мы в раю.
Я направился к дому.
Гостевой домик сожгли, его балки торчали, словно скелет.
Некоторые статуи вокруг лабиринта были разбиты, и факелы и мусор валялись на когда-то пышной лужайке.
В главном доме горел свет.
Я ходил из стороны в сторону и слышал голоса, раздающиеся из веранды.
Я тут же спрятался под ступеньками.
Скрытый за листвой, я полз на коленях вдоль дома, пока не увидел окошко на веранду.
Я пригляделся и увидел тень отца.
Свечи были единственным источником тусклого освещения комнаты,
и я не увидел Альфреда, сидящего там, где обычно, готового поприветствовать гостей.
Я задавался вопросом, убит ли кто-нибудь из прислуги.
— Еще бренди, Джонатан?
С примесью вербены.
Не то, чтобы мы должны беспокоиться…", — сказал отец, и его слова эхом отразились от двери.
— Спасибо, Джузеппе.
Спасибо, что принял меня.
Я понимаю, в каком ты сейчас состоянии", — сказал Джонатан и взял стакан.
Я увидел грусть на лице Джонатана и посочувствовал, что ему пришлось узнать страшную правду о Перл.
"Да.
Спасибо", — сказал, отмахиваясь, отец.
— Но важно то, что мы закончили эту печальную главу в истории нашего города.
Я хотел этого ради моих сыновей.
Но я не хочу, чтобы Сальваторе сочувствовали демонам".
Отец прочистил горло.
"Таким образом, битва на Уиллоу-Крик произошла, когда группа боевиков Союза напала на лагерь Конфедерации", — сказал он звучным баритоном, как будто рассказывая историю.
"Стефан и Дэймон спрятались в лесу, чтобы узнать, смогут ли они помочь солдатам, и тогда", — продолжил Джонатан.
"И тогда они трагически погибли, как и двадцать три других гражданских, которые были убиты за свою страну и свои убеждения.
Это была победа Конфедерации, но она стоила жизни невинных людей", — сказал отец, повысив голос, как бы заставляя себя верить рассказу, который он придумал.
Да.
Я поговорю с мэром о воздвижении памятника.
Чтобы признать этот страшный период в истории нашего города", — пробормотал Джонатан.
Я приподнялся на коленях, заглядывая в окно.
Я увидел, как отец удовлетворенно кивает головой, и холод заполнил мои вены.
Так вот, значит, как я умер: был убит сворой солдат.
Я знал, что мне нужно поговорить с отцом более чем когда-либо.
Он должен был услышать всю правду, чтобы знать, что Дэймон и я не были сторонниками, чтобы знать, что эту проблему можно было бы исправить без кровопролития и насилия.
"Но, Джузеппе..?" — спросил Джонатан, сделав большой глоток из своего стакана.
— Да, Джонатан?
— Это триумфальный момент в истории нашего города.
Вампиры уничтожены, и их тела обратятся в пыль.
Мы избавили город от бедствия, а благодаря пожару в церкви, они никогда не вернутся.
Мы сделали сложный, но героический выбор, и мы победили.
Это — твое наследие", — сказал Джонатан и залпом осушил стакан.
Отец кивнул и осушил свой бокал, потом встал.
"Спасибо", — сказал он и пожал ему руку.
Я видел, как двое мужчин пожали друг другу руки, а затем Джонатан скрылся в тени дома.
Через секунду я услышал, как лошади уносят его повозку.
Я подполз к краю изгороди.
Я встал с коленей и вошел в дом, который когда-то был моим.