— Почему б не рассмотреть вашу кандидатуру? Разом объяснит все вещи.
— Со всем моим к вам уважением, сэр, я не давал повода усомниться в моей верности Империи!
— Спокойно, Дженкинс. Если вы подозреваете кого-то в измене, то будьте готовы к аналогичному отношению в свой адрес.
— В том то и дело, что я утверждаю, что это просто бессмысленно в данной ситуации! Людей которые знали точное время операции совсем немного, но если среди них был агент, то подставлять его ради не пойми чего? Да он им в сто раз был бы более полезен на своём посту, периодически передавая наши секреты.
— Ну можно проверить, лишним не будет. Вдруг из-за их глупости как раз и подставили?
— Ваше право, сэр. Дальше. По поводу водолазов. Я ни за что не поверю, что борьба с подводными пловцами успела стать в русском флоте уставной задачей с отработанной тактикой — а иначе, как бы они могли так быстро и легко перехватить сначала одного разведчика, затем сразу троих. И время — тело несчастного Вэнса было обнаружено примерно в то время, когда группа и должна была бы вернуться. А как возможно перехватить пловцов под водой, и захватить кого-то живым? Теоретически можно представить, что десяток так же экипированных боевых водолазов могли бы справиться с нашими тремя — но на теле Вэнса нет следов от холодного оружия, применение которого в бою под водой было бы обязательным, а его нож в ножнах на своем месте.
— Русские преподнесли немало сюрпризов. И нам и особенно немцам. Те тоже не могли поверить откуда у них взялось столько танков, по сравнению с которыми немецкие выглядят ещё хуже английских. Не при наших инженерах будет сказано. Думаю, может их к Сталину на курортное лечение в ГУЛАГ отправить? Мигом работать научатся. Это так… лирическое. Почему же у русских не могут преподнести такого сюрприза с водолазами?
— Потому что невозможно вдруг прыгнуть через голову. Сюрприз с танками наступил только потому что их достижения упорно не хотели замечать. Ретроспективный взгляд показывает, что о них было более чем известно по предыдущим конфликтам. В русско-финскую войну к примеру. Просто этой информации не придали значения. За что и поплатились.
— Так вот и предположите, что мы тоже проглядели их.
— Уже сэр. После пропажи первого разведчика, я просмотрел всю доступную мне информацию. У них что то подобное есть на Балтике, но не на Севере. И нельзя сказать что там что то выдающиеся. Можно предположить что их перебросили сюда специально для защиты «моржихи», но слабо верится, что они будут для этого рисковать ими. Там же сплошной яд. Искупать своих ребят, без какой-либо пользы в подобной гадости — на это не способны даже азиаты с их наплевательством к человеческой жизни. Лучшей защитой суперподлодки от диверсантов является она сама. Тот, кто будет рядом, просто отравится. Что и показала практика.
— Это если ваши данные про её топливо верны.
— Сэр, однозначно можно утверждать, что её топливо токсично. Даже если поверить что все многочисленные наблюдаемые нами аварии являются инсценировками, то песню про девятый отсек по указке сверху сочинить невозможно. Аналитики и лингвисты в один голос заявляют, что такое пишется только по реальным событиям. Даже для вымысла в художественной литературе такие вещи необычайная редкость.
— Ну хорошо, топливо токсично, а где гарантия что у вас именно то что на моржихе? Может быть там другое, тоже токсичное? А у вас в кармане разновидность кошачьей мочи?
— Сэр, вот тут мы переходим к третьему пункту. Какой в этом смысл? Помните что случилось с флешеттами в великую войну? Надпись «Invention francaise, fabrication allemande»? Наши химики заверили, что наши образцы теоретически обладают очень высокой энергетикой. Значит топливо окажется эффективным. То есть, в данном предположении получается, что русские целенаправленно пытаются подбросить нам идею как построить такую лодку? Не проще ли тогда с их стороны нам просто чертежи продать? Сер. Закручивая спираль таких подозрений можно договориться до вполне логичной теории, что «моржиху» вообще немцы построили и она была первой лодкой перешедшей на сторону русских из Свободной Германии. Заодно будет объяснена высокая информированность русских о немецких планах. Только вот какой прок в таких теориях? Если вы не хотите верить этим результатам, то вы в них и не поверите, так как мы вам не можем притащить Сталина, чтобы он поклялся на Библии, что оно так и есть.
— Боюсь, Дженкинс, что в этом случае я верил бы ещё меньше. Просто то дерьмо в которое вы вляпались может слишком дорого обойтись, и уж лучше я задам эти вопросы здесь, минимизировав возможные подозрения, чем их зададут нам всем на родине. Ладно, что там ещё? Часть данных получена от другого человека. Можно ли верить нашему американскому коллеге. Он мог вести свою игру?
— Не думаю. Мы же ему не конкуренты. И ни в коем случае не посягаем на его успех перед его собственным начальством. Ну а что пришлось на него слегка надавить — как говорят сами янки, «ничего личного, просто бизнес». Тем более что он дал нам наводку на спецпоезд.
— После чего русские всерьез обвиняют нас в диверсии на их военно-стратегическом предприятии. Пожар тушили полдня — по их словам, если бы та цистерна была полная, не было бы ни завода, ни города Молотовска, ни порта, ни наших пароходов. И это не похоже на инсценировку — дорогое удовольствие при таком масштабе. И вы думаете, они поверят в ваши объяснения?
— А что им еще остается? Русским тоже нет выгоды раздувать скандал, они сильно зависят от наших поставок. В конце концов отчего бы и в самом деле некоему матросу с нашего «Джона Дьюи» не решить, что страшно секретное топливо является обычным спиртом, о чем не объявляют по понятной причине. И дурак полез в цистерну с ведром — а дальше спрашивайте у покойника, о чем он при этом думал. Русские сделают вид, что поверят — для соблюдения приличий.
— Ладно. А что там с этим Лазаревым? Здесь-то зачем было действовать так грубо?
— А что еще оставалось, когда в самый последний момент вдруг выясняется, что эта фигура, возможно, является ключевой? Благодаря опять же нашему американскому другу, однозначно заявившему, что объект «Стерва» является любовницей некоего до того неизвестного нам Адмирала, который в этом русском городе главный. А сама «стерва» и Лазарев, гляньте вот на эти фото.
— А лучшего качества нет?
— Снято микрокамерой с большого расстояния. Впрочем здесь есть и нарисованные по описанию портреты интересующих нас людей, и Лазарева, и других. Видите ли, сэр, нас поначалу сбил с толку тот факт, что среди русских флотских офицеров этот Лазарев не известен решительно никому, и вполне мог быть тыловым чином, назначенным на официальную должность командира бригады строящихся кораблей — причем чином даже не флотским, а НКВД, а там после событий тридцать седьмого хватало выдвиженцев. Получив от американца информацию, мы решили приглядеться поближе. Сэр, этот Лазарев однозначно не из береговых, а сам стоял на мостике, уж поверьте, ни один моряк не ошибется! В то же время у него лицо не обветренное и совсем белое, а ведь даже на севере летом можно загореть — неужели, подводник? И какие корабли сейчас строятся у русских на том заводе, чтобы возникла необходимость формировать бригаду?
— То есть вы хотите сказать…
— Да, сэр! Лазарев не командир «моржихи», адмиральский чин слишком высок даже для такого корабля. А для главы русской подводной программы, на которую по сути работает весь завод в Молотовске, если не считать возни с малыми десантными лоханями? Тогда все становится понятным. И его статус — что в этом городишке при недостроенном заводе может быть выше? И его странные отношения с НКВД — если он «моряк от чекистов». И как в его подчинении оказались не только моряки, но и головорезы из «песцов», в глубоком тылу — но кто лучше защитит от вражеских диверсантов?
— Если так, то какого черта вы решили подергать тигра за усы? Покушение зачем устраивать, мы ведь с русскими не воюем, пока?
— Сэр, решение принимали парни из УСО, я был не более чем советником! Мне же показалось интересным проверить реакцию русских. Если этот Лазарев и в самом деле тот, кем мы его представляем, то и охранять его должны соответствующе, то есть моя гипотеза бы подтвердилась. Ну а если не больше чем один из русских Чинов, так и бояться нечего. Да по замыслу, мы хотели с ним всего лишь поговорить, жестко, как до того с американцем.
— Ну и проверили?
— Сэр, кто мог знать что «стерва» стреляет как ковбой с Дикого Запада? За две секунды положила троих! Затем появился патруль, и…
— А толпа спрятавшихся агентов НКВД так и не показалась? То есть ничего вы не проверили. Надеюсь, вас там не было, Дженкинс?
— Что вы, сэр! Я исключительно по своим служебным обязанностям должен был бывать на борту «Джона Дьюи», и разговаривал с парнями из УСО исключительно там. Ну а на берегу — я никак не могу отвечать за буйство подгулявших матросов, от выпитого виски подумавших, что они в Ист-Энде?
— А вам известно, что русские официально требуют, чтобы эта троица, те кто выживут конечно, понесла наказание не по британскому, а по русскому закону? Конечно, они из УСО а не МИ-6, но все таки… И они сгниют в гулаге по уголовному обвинению — а нам придется молчать, чтобы не раздувать скандала?
— Что делать, сэр, горе проигравшим. «Победитель получает все» — ну значит, проигравший все теряет. Такова жизнь.
— А в данном случае проигравшим оказались вы, Дженкинс! И что мне с вами делать?
— Сэр, но мы все же получили информацию, более важную чем все, собранное прежде! Даже если придется делиться с янки.
— Молите бога, чтобы этим все и закончилось. И учтите, что если русские, или Лондон, потребуют вашей головы, я совершенно не собираюсь вместо нее подставлять свою!
— Как голова болит! Снова в русский госпиталь — в четвертый уже раз. Как сказал русский доктор — это уже не невезение, это диагноз.
И главное, понять не могу, это провал или нет? Вроде все сделал, что хотел, вот только… В ожидании заказанного груза болтался по этому до смерти уже надоевшему Молотовску, даже на завод меня теперь не пускали, а больше в этом городишке решительно ничего нет!
Пару раз видел стерву — на улице, издали. И не иначе, как вместе с ее таинственным Адмиралом — хотя вроде молод он для такого чина? Нет, бабы конечно очень часто слабы на передок — но чтобы вот так, взявшись за руки, гулять с кем-то еще, на территории где этот Большой Чин, царь и бог, надо совсем не иметь мозгов, а стерва умна, очень умна. Как она мужа найдет — ведь ни один нормальный мужик не потерпит, чтобы жена была умнее и сильнее, вот только не надо мне про дружбу мужчины с женщиной говорить, не бывает такого — и про бизнес-леди из Фриско, которую я знал когда-то, рассказывал уже? Как она после смерти мужа его дела взяла в железные руки, и весьма приумножила — вот только все стоящие женихи от нее бегали как от чумы: кому охота, чтобы после при разводе от тебя еще половину твоего состояния откусили такой акульей хваткой, нет, безмозглые актрисульки гораздо предпочтительнее! Ну, она тоже не тужила — ей сорок, богатая, независимая, двадцатилетних любовников меняет как перчатки, вот так и стерва будет лет через десять, хе-хе!
А вот если сейчас к ним подойти, и сказать, мистер, как-вас там, не желаете дать интервью для «Чикаго трибюн»? Что вы можете рассказать американским читателям о том, как это у вашего флота выходит так лихо бить немцев, как даже у англичан не получается? И вообще, это нехорошо, что у вас от союзников есть какие-то секреты. В принципе, можно ведь договориться — вы нам расскажете, что изобрели, ну а мы для вас построим еще пару таких же кораблей… и еще сотню для американского флота, но ведь это будет справедливо? И вообще, мистер Большая Шишка, а зачем нам посредники, мы ведь можем вести бизнес напрямую — вот не поверю, что ты не знал, что крутит стерва на твоей территории, твоим именем прикрываясь? Ну а с деловым человеком всегда можно договориться, вопрос лишь, за сколько?
Но нет. Говорят что мы, американцы, бесцеремонны — по плечу похлопал, ноги положил на стол. А я отвечу — то, что вам не нравится, это только ваши проблемы. А нам крутить этикет некогда, если дело есть — ваш товар, мой товар. И плевать что ты, мистер адмирал, подумаешь — но есть некоторый шанс, что ты примешь игру, и что-то ответишь. Открытую версию, конечно же — но вот как ты это скажешь, видно будет, какие углы ты хотел бы обойти, о чем замолчать, а что напротив, мне сбыть за правду. Когда-то я был хорошим репортером — и если вы думаете, что мне отвечали так же правдиво как на суде, «правду, только правду, и ничего кроме правды», то вы сильно ошибаетесь — но тут секрет в том, чтобы видеть и слышать не только что говорят, но и как говорят — тон, взгляд, непроизвольные жесты могут открыть очень многое. Ну знаете, как дети, соврав, испуганно прикрывают рот ладошкой — так и взрослые нередко, при лжи машинально трогают пальцем кончик носа, или уголок рта — и таких примет поверьте, много. И лишь опытом приобретается, их замечать — и ты, русский, может быть и Чин, но школы моей ты точно не прошел.
Я уже двинулся было к ним, но шагах в десяти наткнулся на взгляд стервы. И понял, что если нарушу ее воркотню с этим русским, которого она, очевидно, считает уже своей добычей — то стану ее заклятым врагом навек. А женщины мстить умеют, примеров знаю достаточно — причем в отличие от мужчин, идут до конца, часто даже вопреки своей же выгоде. И возможностей у стервы на своей территории много — так что если я не желаю получить себе на голову кучу очень больших проблем… И я прошел мимо, сделав вид что никого не заметил — благоразумие иногда очень полезная вещь.
Достаточно того, что русского я хорошо запомнил, а память на лица у меня профессиональная. Встречу его еще в городе, в другой раз, когда стервы рядом не будет.
Несколько дней прошло в полной бессмысленности. Делать мне тут было абсолютно нечего, впору по-русски сидеть и пить. Утешали лишь частые визиты «пышечки Хильды», которая точно положила на меня глаз, а заодно подкармливала домашними вареньями, соленьями и прочей готовкой. Мне даже стало любопытно, а какие-то обязанности, работа у нее есть, отчего она столько времени не занята ничем, кроме меня? Она ловко уклонилась от ответа, «ах Женечка, я с девчонками договорилась, чтобы меня подменили, ты не поймешь».
Наконец пришел пароход «Артемис», с моим грузом. Причем я узнал о том от стервы — а как иначе, мистер, все документы проходят через нас. Поехали в порт, на причале собралась целая комиссия — кроме меня и главстервы была еще Хильда, трое стервочек меньшего ранга, и десяток русских матросов в качестве рабочей силы, ящики погрузили на грузовик-полуторку и доставили к одному из заводских складов, тут же за закрытыми дверьми был проведен осмотр и прием товара. Эй, я выполнил свое обещание, исполните и вы свое!
— Мистер, ну зачем же так орать? Такие дела решаются наедине. Ленка, проследи чтоб нам не помешали. И что бы вы желали получить?
Она надо мной издевается? Мне уже кричать хочется — а она холодна и спокойна, как английская королева. И чем больше я злюсь — тем она холоднее. Любопытно, со своим адмиралом в постели она тоже так, по-викториански? Да нет, видел же, она вокруг него только хвостом не крутила… вот не могу понять этих русских! Внешностью совсем как мы, белые люди — а поведением словно с другой планеты. В общем так: я тобой расплатился? Если хочешь, чтобы мы дальше вели дела, мне нужна информация по очень большой русской подлодке. Я уже наслышан, что там используется некий «компонент Икс», который очищает выхлопные газы, и то что остается снова идет в топку по замкнутому циклу. Так вот, мне необходима формула, а лучше образец этого вещества. Только не надо говорить, что он жутко ядовит — ничего, я противогаз надену!
— Мистер, а сколько вам нужно? Цистерны достаточно?
Она точно издевается! Насколько легче было с китаезами в Шанхае — пачку долларов показал, сразу «чего изволите, мистер»? Правда, так и норовили обмануть, причем с разнообразными насильственными действиями — вот только у меня это получалось как-то лучше. Да, возьму цистерну, если ты ее мне пригонишь, ха-ха!
— Мистер, ну вы как ребенок! Спецэшелон с химикатами идет под особой охраной НКВД, и влезть туда с ведром вам не удастся никак. Но после того, как химикат сольют на борт подлодки, цистерны считаются пустыми, и уже не контролируются так тщательно. А в них всегда что-то остается, после их отправляют на дегазацию, вот только в ожидании процесса эшелон может стоять в тупике до полусуток, а охрана по понятной причине не горит желанием находиться слишком близко. Вам ведь совсем немного для образца нужно?