— Ты веруешь в наших богов? — вопрос был неожиданен. На Амату существовала общая для всех религия. Никаких иных богов здесь не знали. Или Юрий оказался недостаточно осведомлен?
— Да, конечно. Как понимать твой вопрос, Ме Димешвар?
Монах хищно улыбнулся, пояснив, что кое-где на островах исповедуют культ единого бога Алджу. Сам он считает эту веру мерзостью. И если Юр с ним согласен, он просит его вслух повторить, что вера в Алджу — мерзость. Юрий без зазрения совести слово в слово повторил сказанное, сообразив, что это испытание верящие в Алджу вряд ли смогли бы пройти. Монах несколько оживился.
— Ваше Высочество, — обратился он к князю, — мне все же любопытно, зачем Вы послали двух странников с востока в леса Прежних? Вы же не могли не заметить их княжьего дара?
По знаку князя Юр снял заплечный мешок и вытащил из него подобранные в Скальном Замке сосуды.
— Я стремлюсь украсить свой дворец не только работами современных мастеров, — пояснил князь монаху, — А княжий дар позволил им вернуться живыми. Кстати, Юр, "день без князя" застал вас в лесах?
— Да, в озерной долине, — подтвердил Кондрахин, — пришлось убить выжира.
Князь прервал его, сказав, что об этом он подробнее расскажет потом, во дворце. На вопрос монаха о Веде князь ответил, что тот сейчас охраняет княжича. Монах обратился к Юрию, одновременно доставая из стола стопку листов бумаги:
— Вы взялись охранять Аю Васанту, потому что он рыжеволосый?
— Он ребенок, — возразил Юрий, — и князь об этом просил.
Ме Димешвар протянул свои записи князю и заявил, что его участие в расследовании завершено. Но он просил бы князя, как верховного представителя власти, не отпускать в ближайшие дни Юра и Веда за пределы княжества.
По дороге во дворец князь спросил только, действительно ли существует Союз Рыжих. И, услышав, что это поспешная выдумка, покачал головой:
— Сейчас ты благодаря ей выкрутился. Но что ты станешь делать, когда монах установит, что это выдумка? Мне твоя хитрость создает лишние сложности. И в связи с волосами сына, и в связи с романами. Димешвар твоих слов без внимания не оставит.
Выслушав подробный отчет Юрия о походе в леса, князь задумчиво сказал:
— А вот меня о "днях без князя" не предупредили…
Поймав вопросительный взгляд собеседника, он приступил к рассказу о своих делах. После того, как Ме Висаат высказал предположение, что убийство княгини и сожжение записей допросов осуществили разные люди, возможно, не связанные между собой, князь отправился в княжество Пидгиль. Ити Шатру объяснила ему свой интерес к детству княжича. И объяснение это, как две капли воды, походило на сочиненный Юрием Союз Рыжих.
Рассказывала Ити Шатру, что ее сестра родила рыжеволосую девочку. И тотчас вокруг ребенка начались перешептывания, начали появляться посторонние люди, привечаемые ранее верными слугами. Заинтересовавшись, княгиня — а случилось все это в чужом для нее, далеком княжестве — отбросила княжеское достоинство и принялась по ночам подслушивать под окнами слуг и простонародья. Подслушивала, ясное дело, мысли. Даже с княжеским даром это не так просто: мысли простолюдинов часто бестолковы, невнятны, а попытка понять противоречивую по своему содержанию мысль может привести к нешуточной головной боли. Княжий дар — не только дар, это еще и тяжелая подчас ноша.
Так вот, рассказала княгиня, существуют люди, присматривающие за всеми рыжеволосыми младенцами. Служанок князей и богатых купцов они подкупают, у простолюдинов — подкупают матерей. Цель — выявить наличие княжьего дара до положенного срока — шести лет. Эти люди, среди которых молва обязательно числила и романов, причем исключительно их женщин, якобы, умели усыплять в детях княжий дар. Такой ребенок на испытаниях признавался обычным, рядовым человеком. А дар — дар просыпался позднее, в назначенный час.
И тогда отрок или отроковица, уже вполне понимающие значение и последствия происходящего с ними, становились послушными слугами в руках этих людей. Говорили, что поклоняются те люди Вуну, а рыжеволосых готовят в чернокнижники.
Слушая рассказ князя, Юрий только дивился. Трудно сказать, пересказ ли князя, или само содержание истории показалось ему неправдоподобным. Только счел он ее скороспелой выдумкой, похожей на его собственную. Аю Амаравата также княгине Ити Шатру не поверил. Не поверил чувством. Сам факт, что соседка ему солгала, ему, только что потерявшему жену, показался убедительным доказательством плетущихся вокруг интриг.
Из Пидгиля князь отправился в Тирик, чтобы переговорить с князем Аю Свамом, наиболее бесхитростным из всех соседей. Но приехал Амаравата неудачно. Княжеская семья удалилась в уединение, а "день без князя" настал неожиданно, застав Аю Амаравату в соседском имении. Пришлось, оставив коня и охранника во дворце Свама, удалиться в близлежащие поля и искать ночлега в стогах сена. Он слишком хорошо знал, что оставшийся в имении князь может умереть страшной, неестественной смертью.
При этих словах Амаравата снял мыслезащиту, чтобы Юрий мог наглядно представить себе известные случаи смерти князей. Они могли: подавиться собственным языком и задохнуться; умереть за неделю от неостановимого кровавого поноса; кости их могли внезапно утратить прочность и ломаться даже от попытки встать; а чаще всего князь внезапно бледнел, ощущал слабость, терял сознание и умирал на глазах окружающих. Спасти его не могли ни придворные лекари, ни умельцы из монастырей Асвата.
Так что Аю Амаравата бродил по перелескам до тех пор, пока не кончились "дни без князя". А вернувшийся Аю Свам, узнав, что князя не предупредили, вообще не стал с ним разговаривать и посоветовал возвращаться в Дастран. Вернувшись, князь обнаружил, что оба расследователя, как и Ме Харуна, разъехались по соседним княжествам, чтобы вновь опросить некоторых слуг. Советник Сита доложил, что установлен облик посторонних, замеченных во дворе во время пира. С одним из них, молодым мужчиной в длинной серой рубахе, перекинулся парой слов Аю Рудара. А с девушкой в платье с рукавами колокольчиками в коридоре дворца о чем-то говорила Ити Суми.
Повторно опрашивать князей монахи не посмели. Это в Дастране гости подчинялись монахам, которым поручил следствие владетельный князь. И то — подчинялись, пока считали, что вопросы не задевают их чести. А в своем княжестве никто не потерпел бы вопросов от чужих монахов. Тем более — вопросов повторных. Но слуг монахи допросить могли, в этом им никто препятствовать не стал.
Так что, утешал себя Амаравата, могло получиться так, что обычно предупреждавший князя Ме Висаат просто не смог этого сделать. Он находился в одном княжестве, Аю Амаравата — в другом, а мысленная связь ограничивалась обычно расстоянием дневного конного перехода. Впрочем, она могла простираться и на много большее и на много меньшее расстояние, а причины такого различия князь установить не мог.
Но на восьмой день от смерти княгини Ме Висаат вернулся — и выяснилось, что его тоже не предупредили о "днях без князя". Не предупредили жрецы и монахи Кумбера, без сомнения, все знавшие.
Юрий поинтересовался, а кто же предупреждал самих монахов? Он-то полагал, что те сами умеют предвидеть наступление таких дней.
— Ты знаешь, Юр, Ме Висаат мой родственник. Только потому он мне сказал. А я скажу тебе: монахи не предвидят наступление "дней без князя". Их предупреждают Зрящие.
— Амаравата, ты доверил нам сына, ты раскрываешь нам все тайны. Почему?
Князь грустно посмотрел на Юрия. Он, оказывается, надеялся, что взаимная симпатия не нуждается в объяснениях.
— У своих, которые долго живут вместе и прекрасно знают друг друга, неизбежно возникают определенные отношения. В них входит множество мелочей, способных затмить главное. А человек, с которым ты недавно познакомился и который тебе симпатичен, еще не отягощен такими мелочами. В час тяжелых испытаний с таким человеком проще понять друг друга. Княжий дар предупредит, когда тебя хотят обмануть. Тебе и твоему другу я верю. Верю своим охранникам и советникам. Больше мне положиться не на кого. Княжий дар мне подсказывает — я обречен. Постараюсь хотя бы детей спасти.
— За что могли разгневаться на тебя Зрящие? — спросил Кондрахин. — И вообще, на чем основана их власть над князьями?
— Все знают, что в "дни без князя" можно умереть в своем собственном дворце. Предупредят — удалишься, не предупредят — рассчитывай на удачу. А Зрящие всегда дружили с монахами и жрецами, и их отношения оставались для князей тайной. Мой родич не главный жрец, он не знает, какие вопросы тот обсуждает со Зрящим. Но ты спросил, чем я мог оказаться неугоден Зрящим. Так вот — я, как и мой сосед, Аю Амаванта, давно интересуюсь лесами Прежних. Тайно. У меня есть подробные карты. То косое колесо, что охраняют пещерные обезьяны, я видел не раз. И в пещерах на скалах случалось бывать. Я даже знаю, какими маршрутами там ходят Зрящие.
— Зрящие ходят в леса? — изумился Юрий.
Князь кивнул, оживляясь. Он вышел из своего кабинета, попросив подождать. Юрий легко проследил, в какую комнату дворца заходил князь. Возвратившись, Амаравата расстелил на столе карту. Не столь подробная, как у расхитителей, она охватывала куда больший участок. От горного отрога в княжестве Пуян на западе до Летней реки на востоке. Посередине карты находился тот участок озерной долины, на котором Кондрахин с Ведмедем чуть было не попали под облаву автоматчиков с собаками. Туда и вели несколько отмеченных на карте маршрутов, сходясь в точке возле обрыва. В этом месте на карте виднелось белое пятно.
Князь указал на него:
— Сам я ни разу туда не доходил. То дичь подворачивалась, то хищник кого из охотников ранил. В обоих случаях приходилось возвращаться, иначе стало бы понятно, что не охотиться я туда приехал. Та же история — у князя Пуяна. А вот Зрящий Тжанак туда наведывается каждый месяц. Чаще в сопровождении одного-двух человек из романов, судя по одежде, а иногда — один. Вот на карте его маршруты.
Кондрахин и не знал, что сказать. Леса Прежних — не место для прогулок. Даже их четверку, в которой трое владели княжьм даром, и то постоянно подстерегали смертельные опасности. А если в лес идет человек, никакими мистическими способностями не наделенный, да еще в одиночку? Что это, безрассудство? Отчаянная смелость? Или Зрящие просто пудрят князям мозги, на самом деле на голову превосходя тех по своим умениям?
Они еще обсуждали опасности, подстерегающие путешественников в озерной долине, когда Юрий уловил ментальный вызов, посланный Ведмедем. Ведун сообщал, что предвидит наступление "дней без князя". Начнется это время через два часа и продлится до полуночи. Уже через десять минут для князя и Юрия седлали лошадей. Была в сообщении Ведмедя еще одна неприятная деталь: он обнаружил в лесу группу всадников. Те кружили неподалеку от Руга, развернувшись цепью.
Аю Амаравата, узнав об этом, быстро сообразил, что всадники прочесывают те участки леса, где подлесок не затруднял движение верхом. Поэтому он взял с собой двоих охранников и несколько охотников с луками, умевших держаться в седле.
Скача вслед князю, Юрий лихорадочно соображал, что он делает не так. Быстрота и очевидность действий князя наталкивала на мысль, что тот прямиком рвется в подготовленную для него ловушку. Но что это за ловушка?
Если бы не предупреждение ведуна, они мирно легли бы спать во дворце. И в момент, когда стемнеет, у обоих исчез бы княжий дар. А княжичу в лесу никакой угрозы не было. Никто не знает, где он, если только сейчас князь своим появлением не раскроет этой тайны.
— Князь, послушай меня! Я знаю, где сейчас всадники. Их девять человек. Не навещай княжича — тебя проследят и обнаружат укрытие. Лучше подкрадись к всадникам незаметно, пока княжий дар еще при тебе. А я тайком вернусь во дворец. Сдается мне, тебя навестят ночью. За меня не бойся, я в любом бою не оплошаю. Только сам под дурную стрелу не подставься.
Почему Аю Амаравата его послушал, Кондрахин так и не понял. Конечно, в его словах был определенный ментальный посыл, придававший им непреложность высшей истины. Но на князя такие штуки вряд ли действовали. Сойдя с коня, Юрий оставил в седле свой астральный фантом. Хороший фантом, наблюдаемый даже зрительно. Князь, надо думать, сообразит, что вперед следует пускать лошадь с фантомом. Если на князя устроят засаду, пусть попробуют подстрелить фантом.
Конечно, подделка просуществует, пока не начнется "день без князя". Но тогда уже стемнеет. Вряд ли таинственные всадники и княжьи охранники станут гоняться в лесу друг за другом ночью. А после полуночи вернется княжий дар, и князь получит преимущество.
В своих рассуждениях Юрий допускал, что неведомые враги князя, хоть и владеют княжьим даром, но не настолько, чтобы с его помощью сражаться. Вся история Амату показывала, что такие сражения здесь считались уделом богов.
Темнело. Пока не отказали мистические способности, Юрий, невидимый окружающими, вошел в ворота имения. Насторожившиеся собаки нервно повизгивали, но не лаяли, а только поджимали хвосты. Кондрахин забрался в один из сараев, спрятавшись между телегами. В соломе под ногами шуршали мыши.
Княжеский дар на этот раз исчез не сразу. Вначале он резко ослаб, так что землянин перестал чувствовать находящихся во дворце людей. Но он еще воспринимал астральные образы мышей под ногами. А затем исчезли и они. Юрий осторожно выглянул во двор. Темно, лишь кое-где в просветах высоких облаков сверкали крупные звезды здешнего неба. Пора. Веревка с крюком нашлись в сарае — пока княжий дар был с ним, Юрий озаботился подготовкой всего необходимого. Здесь же он прихватил острый серп на ручке полуметровой длины, заткнул за пояс топор, запасся кнутом.
Юрий, хотя и не ведал того, шел сейчас тем же путем, что и никому неизвестный парень в длинной рубахе в день смерти княгини. Забросив крюк в окно второго этажа в том месте, где первый этаж был глухим, Кондрахин бесшумно проник во дворец. Дверей в комнатах дворца не запирали. Здесь вообще не было обычая запирать жилые помещения. Замки вешали только на кладовые.