Последний вдох Ме Ахаму уже вызвал тревогу среди служительниц монастыря. Они двигались со всех сторон к месту смерти своей сестры по вере, и землянин, засунув браслет без камня в ладонь оборвавшей свои дни женщины, поспешно скрылся в кустах. Прямиком к ограде, перепрыгнуть линию заклятья, а затем — прыжок через ограду. Отойдя еще на несколько шагов, Юрий прислушался: не все женщины могли надежно прикрыть свои мысли, стоя рядом с телом внезапно умершей сестры.
Его последнее действие оказалось ошибочным. Кто-то из служительниц обнаружил, что рассыпавшийся в пыль оберег Ме Ахаму лежал в стороне от тела женщины и самого браслета, и сейчас некоторые служительницы, используя княжий дар, изучали все следы вокруг умершей. То, что они обнаружат следы пребывания мужчины, его путь, а вскоре — и облик, было достаточно ясно. Вскоре по следу Кондрахина отправятся беспощадные мстительницы. Их, как отлично понимал землянин, здесь не остановит никто.
Но пока он еще был здесь, в лесу, и мог надеяться, что его обнаружат не так скоро. А неподалеку, возле тела Ме Ахаму, горевали служительницы. И их горе открывало для Кондрахина небольшую часть их сознания. Землянин понимал, что такого благоприятного момента больше не будет. Преодолевая ощущение тоски и неизбывной утраты, поневоле разделяемое им со служительницами, он не только проникал в их мысли. Он еще ненавязчиво подталкивал женщин к интересующим его отношениям, привлекая их внимание к трем именам: Аю Амаравата, Сенары, Аю Васанта.
Возможно, он занимался этим неосторожно. Быть может, среди служительниц Дивеи нашлись искусные мастерицы, княжий дар которых был развит в непредставимой Кондрахиным степени. А может, просто нашлась одна из служительниц, вовремя вспомнившая об осторожности. Как бы то ни было, внезапно все мысли служительниц оказались надежно закрытыми. Вздохнув, Юрий направился в город. Напрямик, через лес. Было слишком очевидно, что близ города дорогу к Полянам Воплощений уже стерегут.
Его усилия дали некоторый результат. Он понял, что князь для служительниц был чужой, его судьба их совершенно не интересовала. Сенары воспринимались как некие покровители монастыря, существа высшие, но вполне реальные, принадлежащие к миру Амату. А вот княжич почитался служительницами, как один из собственных детей, а его мать — как сестра, вынужденная исполнять свой долг вне стен Полян Воплощений.
"По крайней мере, ни служительницы Дивеи, ни загадочные Сенары к смерти княгини отношения не имеют. И княжичу с их стороны ничего не угрожает. Похоже, властители и жрецы здесь ни при чем. Тогда остаются злые силы этого мира: чернокнижники, халпеи и неизвестные приятели Корзинщика. Ведмедь уже должен был его отыскать. Придется допросить его прямо сейчас. Служительницы Дивеи уже после обеда наверняка найдут мой след в городе". Думая так, Кондрахин гнал от себя беспокойные мысли. Он сам на месте служительниц выследил бы своего врага за два часа. Оставалась надежда на то, что женщины не столь расторопны и не столь ясно представляют себе его, Кондрахина, возможности.
Уже в городе, зайдя в первый же убогий домишко на задворках, Юрий сменил свою одежду приличного человека на облачение слуги: длинную, до колен, рубаху без рукавов и поношенные сандалии. Несколько пятен сажи на лице дополнили нехитрый маскарад. Ментальную связь с ведуном он установил, выйдя на окраину города. Ведмедь, как и ожидалось, отыскал Корзинщика и сейчас вел наблюдение за его домом. Подошел к дому Корзинщика и Кондрахин, неся на плече набитый травой мешок. Так было намного лучше — большинство прохожих даже вскользь не видели его лица.
Неказистый бревенчатый дом, огороженный покосившимся невысоким забором. Прохожие с улицы могли видеть поверх ограды чахлый огород и не раз залатанную дранкой крышу. Чего не могли видеть прохожие, но явственно различал Юрий, так это расходившихся от подвала дома в три стороны подземных ходов. Один из них вел в подвал соседнего дома, второй — через улицу в стоящий наособицу сарай, а третий имел выход сзади дома, на огороде.
Княжий дар выявлял в доме пятерых. Один сидел на чердаке. Должно быть, он вел наблюдение через невидимые с улицы щели. На кухне стряпала женщина. Сам Корзинщик с гостем находились в подвале. Пятый человек располагался в большой комнате дома. Ведмедь уже разобрался, что женщина приходила только днем — готовить пищу, наблюдателя на чердаке ночами сменяла целая свора злющих псов, а Корзинщик и его помощник жили в доме постоянно.
Вход в сарай просматривался с чердака, поэтому Кондрахин уверенно зашел в соседний дом. Прикрыв дом мыслезащитой, временно обездвижил двух его хозяек, пожилых женщин. Спустился в подвал, разбросал старый хлам, открывая путь к дощатой стенке. Княжий дар позволил определить, что выход из подземного хода открывался только с той стороны. Видимо, Корзинщик держал этот путь для бегства в случае нападения. Пришлось несколькими ударами ногой переломать доски и выдрать их из стены подвала. Открывшаяся за ними толстая деревянная дверь запоров не имела и легко повернулась под нажимом землянина на щедро смазанных маслом петлях.
Два десятка шагов в полной темноте. Еще дверь, тоже без запоров. Кондрахин вступил в подвал Корзинщика, освещенный длинной свечой, укрепленной в канделябре на высокой подставке. Три другие свечи не горели. Корзинщик с гостем тихо что-то обсуждали в соседнем помещении. На полках вокруг виднелись бережно разложенные предметы Прежних. Почти все увиденное землянин распознать не смог. Приборы разной величины с молчаливыми темными экранами. Металлические ящики с выступами, от которых тянулись оборванные проводки. Надписи на незнакомом языке. Длинные трубки из матового стекла, окованные по торцу металлом. Ящики с пазами для вложения внутрь плоских предметов. Вытянутые овальные пластины с темным экраном вверху и кнопками под ним, размером с телефонную трубку. Металлическая полусфера в человеческий рост.
Скользнув без задержек по полкам, взгляд Юрия остановился на знакомом предмете. Пистолет! Очертания несколько странные, округлые. Выступы на рукояти и сложная трубка вместо мушки и прицельной планки. Юрий взял предмет в руки и осторожно выщелкнул обойму. В свете свечи патроны блестели, как серебряные. Не сразу удалось открыть затвор, но и с этим Кондрахин вскоре справился. Принцип действия огнестрельного оружия Прежних совпадал с известными Юрию образцами земного оружия, так что сомнений в его пригодности не возникало.
Опоясавшись подобранным на полках проводом, землянин засунул пистолет за пояс. Подобравшись к дверному проему, осторожно выглянул. Корзинщик — его он сразу узнал по описанию Бинду — сидел в большом кресле, а его гость — на скамейке у низкого столика. На столике лежало еще несколько предметов. За исключением вышеуказанного, комната, можно сказать, была пуста. Ковры на стенах и на полу, еще две скамеечки, большое зеркало, высокий канделябр на четыре свечи. И все.
При этом освещалась комната не только горящими свечами. Над полом свисала с потолка изогнутая трехрожковая люстра. И из каждого рожка стремился вверх высокий желтый язычок огня. Сидящий лицом к Кондрахину Корзинщик внимательно слушал гостя, отрицательно качая головой. Гость, плотный лысый мужчина в теплой пастушьей куртке и кожаных облегающих штанах, горячился и повышал голос. Землянин прислушался. Мысли свои беседующие скрывали достаточно успешно. А вот слова — особенно слова гостя — Юрий вполне различал.
— Я по твоей просьбе искал это два месяца. Даже если оно, как ты говоришь, непригодно, я не виноват. Если бы не твой заказ, я бы за это время принес с десяток гляделок или однотрубку какую нашел. Я два месяца трудился, а ты…
Окончание фразы Кондрахин не расслышал, но смысл и так был ясен.
— … нет и оплаты. Мешок зерна за…
— Да как я определю, пригоден ли пищальник, если даже ты сразу этого сказать не можешь! А тащить тебе неисправные один за другим, когда ты не платишь…
— Однотрубки длинные теперь….. найдешь… локоть синего шелка. Найдешь пищальник…, я… за год… А короб с глазом беру по обычной цене… Три дня… Ямы….. Согласен?
Гость задумался, затем потянул к себе лежащую на столе стеклянную трубку. Корзинщик отрицательно покачал головой и что-то тихо произнес.
Гость поднялся:
— Хорошо, я приду за ней через три дня.
Встал и Корзинщик:
— Пройдем наверх, перекусишь, расскажешь о своих поисках… поспешности… добра.
Они удалились вверх по лестнице, открывшейся за одним из настенных ковров. Перед уходом Корзинщик протянул руку вверх, поворачивая кран на люстре, и язычки пламени на ней опали. Войдя в разом потемневшую комнату, землянин бросился к столу. На нем, помимо нескольких металлических ящиков с ручками, стоял на подставках металлический ящик, размером с почтовую посылку. Из передней стенки ящика выглядывало короткое дуло, калибром миллиметров в семьдесят. Сверху виднелась прицельная рамка. Так, во всяком случае, решил землянин, посчитавший пищальник крупнокалиберным огнестрельным оружием. Сзади находился мощный затвор, порядком тронутый ржавчиной.
Решив, что пищальник испорчен безнадежно, Юрий обратил внимание на стеклянную трубку, в которой плавал синий пузырек. Это из-за нее не сошелся в цене с хозяином сегодняшний гость Корзинщика. Трубка оказалась обычным уровнем — прибором для определения горизонтали, хорошо известным земным строителям.
Корзинщик вернулся примерно через полчаса. За это время Кондрахин установил связь с Ведмедем и попросил того проследить за гостем, а по возможности и допросить его. Уход гостя Юрий сумел почувствовать даже из подземелья и подготовился заранее. Едва хозяин спустился в подвал, Кондрахин скрутил его, затащил в дальнюю комнату, зажимая рот, и уже там связал основательно, используя многочисленные провода. Посадив связанного хозяина на пол, Юрий принес из соседней комнаты скамеечку для себя и пищальник. Усевшись, он поздоровался с хозяином по всем правилам местного этикета. Местное имя Корзинщика он уже знал от ведуна.
— Пусть подарит тебе свое благословение владыка севера, Умад! Здоровы ли твои дети?
Корзинщик промолчал, с интересом глядя на Кондрахина. "Не боится. Надеется на своего помощника вверху и на своих покровителей. Считает меня не то разбойником, не то княжьим слугой. Или еще кем?"
— Мы с тобой, Умад, похожим делом занимаемся. Ты достояние Прежних у расхитителей скупаешь, я древности для Аю Амараваты отыскиваю. Но есть между нами и различия: у тебя нет княжьего дара, а я им владею. Я и с оружием Прежних обращаться умею, — Кондрахин демонстративно вытащил пистолет из-за пояса, и прицелился в Корзинщика, положив палец на курок.
В лице хозяина что-то изменилось, но он продолжал молчать.
— Ты напрасно молчишь, Умад, — посетовал землянин, возвращая оружие на место. — Наверное, полагаешь, что тебя смогут защитить помощники в этом доме или твои покровители? У нас с тобой имеется и еще одно различие — ты надеешься на чужую силу, а я — на свою. На днях меня пытались убить Прежние, потом лучники Сенаров, а сегодня против меня использовала свой дар Ме Ахаму. Их всех больше нет среди живых. И князю я не служу, а помогаю. Ты уразумел, что в мире Амату нет силы, которая смогла бы меня остановить?
— Ты слишком самонадеян, — коротко ответил Корзинщик.
— Зови меня Юр. Это не настоящее имя, как и у тебя. Здесь мы с тобой похожи. Я не собираюсь выпытывать твое имя, грабить тебя или выдавать кому-либо. Мне требуются некоторые сведения, и если ты ими со мной поделишься, я тихо уйду так же, как пришел, а твоя жизнь продолжится без всяких изменений.
Корзинщик в ответ только сплюнул на пол.
— Не веришь? Сам подумай: твои помощники меня не видели. Но будешь молчать, они засомневаются и сунутся сюда или подымут тревогу. Тогда они умрут, и тебе придется бежать отсюда. Это в том случае, если я пожелаю сохранить тебе жизнь.
— Убей сразу, не трать время, — хозяин отвернулся.
— Ну что ты капризничаешь? Умный ведь человек, должен понимать, что с княжьим даром я из тебя все необходимое вытяну. Даже если ты себя нечаянно убьешь, мне хватит и посмертного отпечатка твоего сознания. А живой ты вообще мне все расскажешь, сам того не замечая. Я просто не хотел применять к тебе княжьего дара — из уважения к коллеге. Потому и связал, а мог бы просто парализовать.
Сейчас землянин откровенно блефовал. Он предполагал, что засыпающий или просыпающийся мозг не сможет удерживать мыслезащиту. Стоит пережать сонную артерию — и на несколько секунд сознание Корзинщика откроется. Но сумеет ли он за эти секунды отыскать необходимые сведения? Или же мыслезащита будет держаться до последнего, и Юрий проникнет в сознание хозяина дома только тогда, когда его заполнит мешанина обрывков мыслей и случайных образов?
Умад никак не прореагировал на его слова, однако по его ауре пробежала бледная желтая полоска. Корзинщик, несмотря ни на что, хотел жить. Однако — боялся. Боялся того, что в его представлении было страшнее смерти. То ли боялся за жизнь близких, что служили для его хозяев залогом его верности, то ли боялся своей посмертной судьбы. Пугать его бесполезно, а вот попробовать разговорить — можно.
— И к тому же, Умад; возможно, я с твоими покровителями столкуюсь, так что твоя смерть мне совсем без надобности. Мне кажется, ты решил умереть, но ни слова про них не сказать. Это так?
— Так.
То, что Корзинщик вступил в разговор, уже хорошо. "А мы сейчас с тобой в вопросы и ответы поиграем".
— Про служительниц Дивеи тебе рассказывать можно?
Этого Корзинщику никто рассказывать не запрещал. Но знал он так мало, что толку от его рассказов не было. Зрящие его не интересовали, хотя сам факт, что Умад знал о тайных посредниках, дающих указания князьям и монахам, казался заслуживающим внимания. Знал Корзинщик и о скоропостижной смерти Тжанака. При упоминании Сенаров хозяин дома сразу замкнулся.
— Дай-ка я тебя развяжу, — быстро произнес Юрий, меняя тему разговора. — А то у нас такая задушевная беседа получается, а ты связанный сидишь. Нехорошо.
Корзинщик, едва размяв затекшие руки и сделав несколько шагов для разминки, молча бросился на землянина. Он не пытался схватить с полок тяжелый предмет, рассчитывая на умение биться голыми руками. О его нападении Юрия предупредило изменение астрального поля. Легко уйдя от удара ногой, Кондрахин остановил атаку собеседника ударом открытой ладони в лоб. Умад рухнул на пол, теряя сознание.
Даже в нокауте его мыслезащита полностью не отключилась.
— Сенары, Умад, Сенары тебя зовут! Проснись! Сенары!