- Не просил,- согласилась она.-Но заставил.
- И не заставлял! И вообще мне все надоело.
- Что именно?
- Пираты, археология, жизнь...
- И жизнь? - удивилась Нвард.-Счастливый...
Мне вдруг захотелось плакать. Потому что, оказывается, это очень грустно, когда надоедает жизнь. Не знаю почему, может, я правда плакал, но Нвард вдруг закричала:
- Не хочу... не хочу, чтоб тебе надоела жизнь!
- А я...-сказал я, проглатывая комок, застрявший в горле,- а я хочу, чтоб мне надоело. Если бы мог, я бы сегодня же отправился в Мексику! В джунгли.
Нвард погладила меня по щеке. Как взрослая, как мама.
Я опешив, посмотрел на нее.
- В джунглях тебя растерзали бы дикие звери, - сказала она серьезно, хотя глаза ее при этом улыбались.
- Ди-и-кие звери,- сказал я, заикаясь.- С ними я бы... дружил... И с питоном, и с носорогом... и с барсом тоже дружил бы!
- А со мной не хочешь?..- вздохнула Нвард.- Ведь эти. пираты трусишки. И вообще они хорошие ребята! Я им говорила, что если ты захочешь, всем им покажешь, они не поверили...
- Ничего, будет случай, покажу, где раки зимуют.
- Они больше не обидят нас. Теперь знают, что мы сильнее. Ты знаешь, почему я постаралась с ними подружиться? Мне захотелось разбудить в них добрые чувства... Когда мы окажемся на необитаемом острове и за нами придет судно, чтобы взять нас оттуда, мы сможем тогда защищать и пиратов. Скажем, что они стали честными людьми, таким образом спасем их от виселицы.
Я молча слушал Нвард.
- А ты на меля обижен, да?
Я посмотрел в небо. Там реял сокол.
- Я хочу, чтоб мы помирились, - сказала Нвард.
Сокол камнем ринулся вниз и исчез. "Наверное, сцапал какую-нибудь птицу",-подумал я.
- Тигран, я хочу, чтобы мы помирились.
- Если хочешь, - значит, помиримся, - уступил я.
- Так не мирятся, - сказала Нвард и вдруг подошла и поцеловала меня в щеку.- А теперь ты! - потребовала она, подставляя свою щеку.
Я ужасно смутился. Странная она, то к пиратам убегала, то...
- Ну,- сказала Нвард.
Я еле коснулся губами ее щеки. Весь мир слегка закружился, закружился... Нет, не мир, а какие-то мысли. Кружились, кружились в моей голове. А потом я вдруг послал всех барсов и носорогов к черту. И еще выяснилось, что мне вовсе и не надоели ни пираты, ни раскопки и уж конечно ни жизнь!..
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Когда начинают мучить неразрешимые вопросы, люди вдруг вспоминают трех
мушкетеров. Книги страшнее побежденных народов. Неожиданное посещение доктора Суреняна. Девочки могут сегодня поцеловать, а завтра дать пощечину.
- Ты знаешь, кто такой Арман де Селлек д' Атос д'Отевиле? - спросил Рубен.
- Д' Атос? - спросил я.
- Я же говорю: Арман де Селлек д' Атос д'Отевиле.
- Не знаю.
- А Исаак де Портье?
- Тоже не знаю. А чего ты вдруг спрашиваешь?
- Просто так, - сказал Рубен. - Устал от всего того, что известно всем.
- Ну уж о Шарле д'Артаньяне слыхал?
- О д'Артаньяне?
- Говорят тебе, Шарль де Бас д'Артаньян. Знаменитый был человек! Не веришь?
- Почему же, верю. Просто не понимаю, что ты этим хочешь сказать...
По улице с адским грохотом промчался мотоцикл. Рубен сморщился, словно от зубной боли.
- Сегодня суббота? - спросил он.
- Да, - ответил я.
- Значит, не спать нам сегодня. Всю ночь будут гонять.
Бездельники! Нашли заботу - мотаться по святым местам.
- Арман де Селлек д'Атос д'Отевиле? - повторил я. - Это ведь настоящее имя Атоса?
- Конечно же имя Атоса.
Уже издалека подавая сигналы, на нашу улицу с грохотом въезжала еще одна машина. Водитель, видимо, куда-то очень торопился, а посреди дороги, как назло, копошились куры да гуси. И надо сказать, сигналы водителя вовсе не помогали, наши куры и гуси так к ним привыкли, что попросту не реагировали.
- Пропали мы, - опять заволновался Рубен. - С ума от них можно сойти!