Все, все было таким же: монастырь, пригорок, долина, речка. Только Лусашен не такой был: вместо двухэтажных каменных домов и улиц лепилось всего несколько домишек; кривые тропки тянулись во все концы, а дорог, какие теперь, и в помине не было.
Что и говорить, другие времена.
С рассветом выходили в поле крестьяне с деревянными плугами. Они пахали и пели песню пахаря. Песня эта дошла до нас...
Тяжелые, трудные .были времена...
...От монастырей доносился перезвон колоколов. Тревожный этот звон докатывался к подножию гор, к близким и дальним селам.
В песнях сельчан тех дней тоже были тревога и напряженность; . в ловких движениях ковровщиц, устраивающихся под вековыми тутовыми деревьями, в плавной походке девушек, несущих воду из родников, во всем была тревога...
...С гор к реке шел какой-то человек. Вот он остановился у ивы, огляделся вокруг, почесал затылок и... надул губы.
Человеку было лет четырнадцать-пятнадцать, и пока он еще был по-детски обидчив.
Паренек какое-то время так постоял, потом приставил ладони трубкой ко рту и крикнул во всю мощь своего неокрепшего голоса: - Э-э-эй!..
Ему никто не ответил.
- Вар-ди-и-к...
С досады юноша плюхнулся на землю. Очень не хотелось возвращаться, но и ждать было скучно. Он стал от нечего делать кидать камешки в реку, где вода была почти неподвижна - как зеркало...
...Юношу звали Тодросом. Писец Мжеж обучал его наукам.
В свободное время Тодрос любил рисовать. И часто дарил свои рисунки Вардик. А девушка всякий раз, получив такой чудесный подарок, ликовала...
Тодрос набрал в горсть песку, растер его в запачканных краской ладонях - руки стали чистыми. Он уже собрался вернуться в монастырь. Едва двинулся вверх от подножия холма, из камышей на речке послышалось шуршание.
Тодрос остановился и прислушался.
Все стихло.
Сделал шаг в гору, но тут его позвали: .
- Тодрос!
И из камышей вышла смеющаяся Вардик.
Он не знал, сердиться ему или радоваться такой шутке.
В эдакий-то день!
- Спряталась,- сказал он.- Я так и знал.
Девушка продолжала смеяться, потому что была уверена: Тодрос ничего не знал и она его здорово провела.
Тодрос взял ее за руку.
- Утром прибыл гонец,- сказал он.
Вардик растерянно посмотрела ему в глаза.
- Со стороны Мугана на нашу страну напали враги, Мжеж сказал, что перо придется отложить. Настала пора вооружаться копьем.
Вардик задрожала.
- Первым долгом надо прятать рукописи,- сказал Тодрос.- Поможешь?
Вардик растерянно теребила висевший на ее шейке трилистник. Он был на цепочке.
- А что будет потом? - почему-то вдруг шепотом спросила она.
Внизу шумела река. Воды ее бились о глыбы камней, и в брызгах сверкали сотни радуг - это от солнечных бликов.
Звон колокола достигал до них и проносился мимо. Солнце нависло над самой головой. По всей бескрайней равнине никто не пел. Пахари умолкли.
Тодрос и Вардик вошли в ворота монастыря. Вот они миновали обшитую медью дверь и оказались в темном коридоре, где горели две сальных свечи.
- Варпет[Варпет - мастер, наставник. ],- остановившись у одной из келий, позвал Тодрос.
Писец Мжеж тотчас вышел к ним с непокрытой головой.
Вид у него был как у придавленного тяжелой ношей. Он предложил им войти.
В келье стоял совсем новый сундук. Все монастырские книги уже снесли сюда. Писец Мжеж разбирал их: ценные складывал отдельно.
Тодрос и Вардик уложили в сундук отобранные варпетом книги.
Это были действительно очень ценные рукописи. Многие из них сохранились с давних времен, а иные переписаны писцом- Мжежом с тех, что поистрепались...
- Тодрос,- шепнула Вардик.
- Что?
- А мы потом отыщем сундук?
- Кто знает,- ответил Тодрос.- Может, через несколько лет и отыщем.
- Пусть хоть через десятилетия, - сказала Вардик. - Только бы он не потерялся, не погиб. И если тогда какие-нибудь книги придут в негодность, я сама буду их переписывать. Вот увидишь, я научусь писать!.. А ты разрисуешь страницы. Ладно? Если положить что-нибудь заветное в сундук, тогда мы обязательно вернемся и отыщем его! - сказала Вардик.
- А что положить?
Вардик сняла с шеи цепочку с трилистником.
- Вот!