— Она могла быть в сговоре с вором?
— Не думаю, мой повелитель. Обычное совпадение. Элая пришла за даром богини и заключила договор.
Тинхе немного помолчал. Проследовал к столику Клавдии и сосредоточил внимание на ее творении. Возможно, он чуть больше разбирался в искусстве культур разных миров, потому что в картине из засушенных листьев разглядел какую-то подсказку.
— Это ее пришлют на вечернюю аудиенцию?
— Да, мой повелитель. Ее зовут Анна.
— Анна? — переспросил Тинхе. — Непривычное имя для наших краев.
— Она не из благородных, мой повелитель. Замарашка из провинции. Про фоморов ничего не знает. Совсем из дремучих мест приехала.
Тинхе поднял со стола Клавдии какой-то мелкий предмет. Мне показалась, что это та самая бусинка, которую Избранная нашла с помощью магии. Странник повертел ее в руках, что-то прикидывая.
— Расскажи подробней об этой Анне.
У меня совсем чуть-чуть перехватило горло.
Элл Кхрим принялся пересказывать события прошлого дня. В его интерпретации они разительно отличались от того, что запомнила я. Например, в версии жабоморда, я была злобной невоспитанной хамкой, которую он к прискорбию своему пожалел, и, после моих долгих и слезных уговоров, согласился дать шанс пойти на услужение к Великому визирю. О чем сейчас Элл Кхрим безмерно сожалеет и умоляет достойнейшего из достойных повелителей фоморов о снисхождении к жалкой мне, и просит не тратить время, а сразу позволить наложить на меня каменное проклятье.
Вот же злопамятная рожа! Потерял меня и теперь вовсе хочет списать со счетов!
— Мог ли неизвестный похититель быть связанным с этой девушкой иным способом? — внимательно выслушав, спросил Тинхе. Я навострила уши. — Узами богини.
— Никак нет, мой повелитель. Богиня не открыла ей истинный лик, она повела ее Незримым путем. Позвольте уберечь вас от проклятья и закончить жизнь этой недостойной девицы.
Ась?
Я напряглась. Если Тинхе согласится, фомор выловит меня и без всяких сожалений обратит в статую. И буду я томиться в подземельях веки вечные. Если же нет, то на вечерней аудиенции Тинхе слова не даст сказать. Разорвет контракт, сгребет в охапку и закинет в один из завоеванных миров Лэйтарии, где меня препарируют как лягушку.
Черт, мне надо срочно как-то закрепиться законом этого мира.
— Что ж, элл Кхрим, у тебя большой опыт. Полагаю, в этом вопросе я могу тебе доверять.
Тинхе в очередной раз подписал мне смертный приговор.
— Благодарю, мой повелитель.
Вот если бы моя магия работала! Та самая магия, которая не может вернуть меня в Центр только потому что мои действия идут вразрез с правилами мира Клавдии. Мира, из которого я не могу уйти из-за магического договора. Договора с великим визирем, в жилах которого течет та же магия, что и у меня…
Минутку. Ха!
— Если ты считаешь, что девушка не стоит моего времени…
Закончить предложение Враг не успел.
Под грохот падающей ширмы, как под занавес, на сцену вышла я — прекрасная Избранная, которую в шестом классе не взяли в драмкружок. Правильно, в общем-то, сделали. Я всегда отчаянно переигрывала.
На секунду в комнате повисло гробовое молчание.
Что ж, опять отыгрывать спектакль мне.
— Любовь моя! — раскинув руки, я бросилась в объятья к Тинхе. Скромные такие объятья. Видимо кто-то не читал сценария и оттого застыл на месте, как черный соляной столб. — Ты нашел меня!
Три долгих пугающих секунды Великий визирь не шевелился и, кажется, даже не дышал. Мужское тело, стиснутое в моих объятьях, застыло в напряжении. Сначала я собиралась броситься к Врагу на шею, но побоялась, что руки нет-нет, да и сожмутся в удушающем захвате.
Итак, Тинхе не обнял меня в ответ. Я не стала принимать это на свой счет. Предпочла думать, что он один из тех типов лэйтарцев, что стесняются открыто демонстрировать свою любовь ко мне.
— Дробь? — едва слышно прошептал Странник.
Я прижималась к нему так тесно, что могла чувствовать стук его сердца. Ох, это прекрасное мгновение его шока! Жаль, что прошло слишком быстро.
— Что. Ты. Делаешь? — Шепнул он у самого уха.
— Вписываю себя в рамки существующего мира, — так же тихо ответила, продолжая вжиматься в мужчину, будто это как-то могло защитить.
— Я чувствую тебя, — очень, очень ровным голосом произнес Тинхе. Тектоническая плита не смогла бы сказать это более бесстрастно.
Что?
С запозданием на несколько секунд мозг подкинул три факта: на мне тонкий халатик; я крепко стискиваю Тинхе в объятьях; на нем такая же легкая ткань, через которую ощущается все, а мое белье осталось валяться под ширмой.
Что ж, не время сгорать со стыда. Смена действий. Акт второй.
Я отпрянула назад, прижимая руки к груди, но не выходя из роли актрисы драматического театра:
— Вот чей истинный лик показала мне богиня, когда я попросила ее о встрече с возлюбленным! Судьба свершилась!
Где-то на периферии у жабодемона случился сердечный приступ. Ну или что-то очень на него похожее. Глазки выпучились, лицо пошло красными прожилками. Вот кто умеет подыгрывать. Его можно брать в напарники на импровизацию.
— М-мой повелитель, прошу простить, я с-сейчас-с же от нее избавлюсь.
На этот раз фомор заикался абсолютно искренне.
Враг кинул взгляд через мое плечо на бледнеющего и краснеющего жаба.
— Та самая элая Анна, я полагаю? — Идеально выверенный баритон: мягкий, утонченный бесстрастный.
Привратник нервно кивнул.
— Да, мой повелитель.
Тинхе глубоко вздохнул.
— Ну здравствуй, любовь моя.