Работает!
— Вперед! — скомандовала я.
Эл Жаб замер. Где-то в его мозгу перемкнуло, не позволяя подать сигнал мышцам и приказать стражникам действовать. Прямо перед его глазами, одна за другой мы юркнули к свету нашего спасения.
— Ведьмы, — севшим голосом пробормотал он. Броситься за нами вдогонку он не успевал. Я перемкнула портал в то же мгновение, как последняя часть моего тела покинула объятья портала.
— М-мать!
Солнце ударило в глаза ярко и беспощадно. Затхлый воздух подземелья сменился свежестью травы и хвои. По ушам прошлась задорная птичья трель, сопровождаемая гомоном птиц-подружек.
Мы повалились на землю одна за другой. Между нашими телами в землю воткнулось острие копья.
С грацией лани Флорин поднялась на ноги, отряхивая прилипшую листву. Среди кустов и деревьев дикой природы девушка смотрелась почти инородно. Шурша тройным слоем юбок длинного платья, она прошлась по полянке. Глядя на нее, я чувствовала острое желание поискать съемочную группу, что выбралась за город на фотосессию с топовой моделью.
— Это не Таинственный сад. Где мы?
Диа пошевелила рукой, указывая в сторону Путеводной Нити.
Я потерла ушибленный бок.
— Я взяла ориентиры Путеводной Нити. И если я хоть что-то понимаю в работе порталов, то мы перенеслись туда, где прячется похититель артефакта.
— Или туда, где он оставил один из своих дротиков, — с мрачным оптимизмом добавила Диа, вырывая из лап кустов остатки подола. — Или к кузнице, где производят эти самые дротики. Или на птичью ферму, где ощипывают пух для этих дротиков. Но точно не туда, где спрятан тот самый артефакт.
Я поднялась на ноги. Вытащила из заплечной «сумки», переданной мне Флорин, пару обуви, брюки, кофту и желтый плащ. Легкое шелковое платье заняло их место на дне холщового мешка.
— Может и так, — пробормотала я, натягивая шмотки. — В любом случае, надо подготовиться, чтобы застать Никия врасплох.
Через несколько минут я закончила. Обрадованная смене гардероба, я даже озарила улыбкой своих сообщниц (как же я скучала по грубой ткани и тонкому запаху дешевых синтетических волокон!). Сообщницы не ответили взаимностью. Мой радостный взгляд столкнулся со стремительно бледнеющим лицом Клавдии.
— Что не так?
— На месте! — скомандовал мужской голос откуда-то из-за плеча.
Я обернулась.
Из-за деревьев, у того самого места, куда упиралась красная нить, стоял человек. Не Никий. В руках он держал винтовку, нацеленную прямо на меня. Обычную такую винтовку. Может я не особо разбиралась в оружии, но это было точно не кремневое ружье века девятнадцатого, а что-то весьма современное, хоть и местами потертое.
— Ты тоже его видишь? — одними губами промолвила я.
Клавдия, хорошо осознающая угрозу огнестрельного оружия, тихо ответила «Да».
— 17 —
Я стояла на месте не шевелясь.
Тот страх, что жил со мной в родном мире, поднял голову и злорадно улыбнулся металлическими зубами. Все стало как-то сразу реальней.
Когда попадаешь в миры с магией, чудесами и волшебством, волей-неволей воспринимаешь все в ярких цветах. В легком состоянии измененного сознания. Будто всегда находишься чуть-чуть под градусом.
Мне приходилось делать довольно опасные вещи. Прыгать в порталы, что расщепляют из-за любой крохотной ошибки. Разбивать чужие проклятья, что основаны на страхе. Идти с мечом наголо против чистой магии. Все это должно было закалить мой дух. Заставить с усмешкой смотреть в лицо опасности.
Но не заставило.
Дуло ружья, направленное в лицо, трезвило хлеще окунания с головой в прорубь.
Магия — такая штука, которую всегда можно отменить или обратить, или защититься внутренней силой, преобразованной в щит. Да мало ли еще что? А вот пулю в брюшной полости силой любви не победишь. От нее не увернешься и мечом не отобьешь.
Я застыла как засохшая жвачка на парте. А вот Флорин проигнорировала мужчину. Проблема запутавшихся локонов волновала ее сильнее. Возможно, в богатые хоромы гарема редко врывались мужчины наперевес с огнестрельным оружием, что плохо сочетается уровнем технологического развития мира.
Пока я боролась со страхом суровой реальности, Клавдия взяла ситуацию под свой контроль.
— Руки вверх, — четко проговорила она, подавая нам пример. — Без паники и резких движений.
Слова Избранной вернули меня в чувства.
— Что за отсебятина? — опешила я.
— Я по телеку видела. Надо со всем соглашаться.
— И я о том! Соглашаться, а не свои варианты предлагать. Он приказал на месте стоять, а не вот это вот все. Давай руки еще друг дружке свяжем. Или что уж, чайную церемонию закатим, раз мы такие покладистые.
Потерпев поражение в борьбе с выковыриваем листиков и веточек из достойной зависти шевелюры, Флорин включилась в тему. Уперла руки в боки, обдавая незнакомца презрительным взглядом трех тысяч айсбергов.
— Мы только что утерли нос фоморам. С какой стати слушаем мужика с палкой?
— Да, с какой стати? — встревожилась я. Разом онемевшие губы едва формировали слова. — В нас тычут оружием. Самое время для паники.
— С какой стати подчиняться, — уточнила она. — Палка даже не заточена! Какой-то сломанный арбалет. Что он нам сделает? — Флорин приподняла края юбки, намереваясь двинуться в другую сторону от неинтересного ей человека. — Блаженный или дикарь. Только взгляните на его прическу.
Тут и я оценила вид незнакомца. Лицо довольно обычное. Небритость день шестой. Глаза спокойные. Да и весь вид собранный, уверенный. Не из разряда психов. Дреды по пояс. И странный потертый костюм, будто военный, но без отличительных знаков, эполет и погонов. На невзрачной форме выделялся лишь пояс с металлическими крестиками.
К слову, во время нашей перепалки, стрелок хранил тишину. Внимательно вслушивался, кто и что говорит, но угроз больше не выкрикивал. Но как только Флорин попробовала сделать шаг в сторону, передернул затвор, перевел прицел на бунтарку и…
— Фло!
Выстрел заглушил мой выкрик.
В ушах взорвались праздничные фейерверки.
— Не стреляйте! — Я припала на колени, зажимая уши. — Мы безобидные!
Клавдия что-то выкрикнула. Я не разобрала. В немом отупении я повернулась. В груди скользнул холодок, готовый в любой момент вступить в борьбу с истерикой.
— Ради всего святого, — мой вздох прокатился в сипящей тишине.